Она немного смутилась от столь простого, словно обыденного признания, но нашла в себе силы поднять взгляд и прошептать:
— Я тоже люблю вас, капитан.
— Тогда, ты совершенно не имеешь права отказать мне.
— Отказать в чем?
— Разделить со мною жизнь и судьбу.
От неожиданности она даже села на постели и уставилась на мужчину.
— Вы… делаете мне предложение? Вот так?
— Вообще-то, я собирался сначала соблазнить тебя, а после, как честный человек жениться.
— Что?
— А что? Ты была бы скомпрометирована, и поводов отказать мне уже не имела бы.
— Вы шутите?
— Отчего же. У меня еще был план похитить тебя, но… ты так кстати сама пришла ко мне на корабль. Тогда я подумал, запереть тебя в каюте и больше никогда не выпускать.
— Боги, да вы и правда пират, — воскликнула Мэл.
— А еще я невыносимый, наглый, самоуверенный и коварный соблазнитель, который бесконечно любит тебя и хочет, чтобы ты стала моей женой. Так что ты скажешь?
— Я согласна, — выдохнула она тогда, а он накинулся на нее с поцелуями, пока доктор Харрис их не застукал и не выдворил Александра из комнаты.
Мэл даже не предполагала, насколько ее согласие развяжет ему руки. И в тот день, когда ее выписали, когда загадочный Андре вез почему-то в карете, ее домой, а Мэдди отвлекала разговором, она не сразу сообразила, что путь до дома какой-то уж слишком долгий. И только когда открылась дверца, и появился празднично одетый Уилл, она поняла, что попала в ловушку, задуманную и реализованную капитаном.
И тут активизировалась Мэдди, утащила ее в небольшую комнатку у храма Пресветлой богини, почти силком надела в нарядное белое платье и вытолкнула на улицу, где девушку ждали все ее знакомые и друзья.
— Что-то я не пойму… — совсем растерялась Мэл.
— Что же не понятного? — строго посмотрела на нее подруга. — Ты любишь его?
— Безумно.
— Хочешь быть с ним?
— Очень.
— Тогда сейчас ты войдешь в храм и произнесешь положенные вам клятвы.
И она вошла, и произнесла, и смотрела в глаза своему сумасшедшему капитану, умирая от счастья и страха одновременно. Пресветлая богиня приняла их клятвы, Александр застегнул браслет единения, испил вместе с ней вино из священной чаши, а после, когда все клятвы, все ритуалы и слова были сказаны, наконец, поцеловал так, что у нее в очередной раз подогнулись колени, рассмеялся, подхватил ее на руки и чмокнув в нос, вынес из храма.
И вот теперь они с Уиллом и Мэдди плывут на знаменитом Хэйзере в столицу, она — жена, и у нее самый ласковый, самый добрый и нежный муж.
Конечно, ей не было необходимости уезжать, да и Александр не настаивал, но Мэл не могла больше там оставаться. Слишком много горя и боли принес ей Южный крест. Она больше не любила так сильно это место, как тогда, много лет назад, когда Артур убеждал ее бежать. А может, она просто чувствовала интуитивно, что не пришло еще время, ведь ей нужно было дождаться Его.
Похороны графа произвели тягостное впечатление, как и обстоятельства его гибели. Виттория во всем призналась. Нет, она не задумывала убивать мужа, просто так случилось. И в какой-то степени именно Мэл подтолкнула ее к этому ужасному шагу, а точнее их последний ужин, когда Мэл, чтобы усыпить бдительность графа, сознательно дала ему надежду.
Виттория все слышала, видела их прощание, воодушевление графа, и не сдержалась. Они поссорились, грубо и безобразно, настолько, что граф ударил ее, а она, в пылу борьбы, ударила в ответ, ножом. А после стояла и смотрела, как он умирает. Мэл не знала, что он был в сознании еще как минимум час, и все это время леди Виттория просто стояла и смотрела.
Она тогда сказала странную фразу:
— Каждый рано или поздно получает по заслугам.
Мэл думала, что женщина говорит о себе, но потом, осмыслив все это, вспомнив старые кошмары Уилла, когда тот просыпался весь в слезах и говорил, что темный дядя забрал его из рук матери и перешагнул через отца, она поняла, о чем говорила леди Виттория. Когда-то граф отказал в спасении ее родителям, и сам принял похожую смерть…
Леди Виттория, осознав, что натворила, послала слугу в Сорель, ища защиты у своего любовника. А он, оказавшись не таким честным и благородным, как убеждала леди Виттория, воспользовался ситуацией. Ведь по бумагам граф все еще считался ее мужем. Хорошее наследство бы получила скорбящая вдова, да заодно отомстила маленькой дряни, которая отобрала у нее мужа, даже не зная об этом. Иногда ненависть лишает человека разума, заглушает все то светлое и доброе, что было в нем когда-то.
Мэл было жаль эту женщину, и графа тоже было жаль. Ведь он любил ее, да ей претила его любовь и привязанность, но она сама любила страстно и безумно и с ужасом думала, а что бы было с ней самой, если бы Александр не ответил на ее чувства?
Она почувствовала его присутствие раньше, чем он подошел. Накинул шаль, поцеловал в шею и обнял сзади, крепко-крепко.
— Не стоит долго стоять на палубе. Простудишься.
— И ты это говоришь той, что исцеляет одним прикосновением? — удивленно спросила она.
— Но не себя же, — резонно заметил Александр. — К тому же, у меня для тебя сюрприз, в каюте.
— Правда? — лукаво улыбнулась она. — И этот сюрприз вы? Тогда я согласна.
Это единственное, что беспокоило ее, а точнее вводило в настоящее недоумение. Прошел почти месяц, как они женаты, но у них до сих пор не было брачной ночи. Александр сначала объяснял это тем, что она еще не оправилась после нападения, потом своей чрезвычайной занятостью, а после она вообще начала вырубаться раньше, чем наступала ночь. Она даже заподозрила, что в напитки что-то подсыпают, и даже пробовала не ужинать, и все равно вырубалась. В конце концов, она решила соблазнить своего странного мужа днем, заманила в каюту, под предлогом, что ей нужно показать что-то важное, а когда тот пришел, то увидел шокирующую картину, она стояла перед ним совершенно обнаженной. И судя по его горящему, полубезумному взгляду, ее уловка удалась, он даже сделал пару шагов, по направлению к ней, и вдруг, в дверь постучали. А муж воспользовался случаем и сбежал. Даже ночью так и не появился. А ведь он всегда к ней приходил, по крайней мере, об этом говорила примятая подушка и забытый на стуле сюртук.
— Миледи, вы поужинаете со мной? — спросил он, и от того, какой страстью, голодом, желанием горели его глаза, она поняла, что кажется, крепость пала. Ее саму бросило в жар от этого взгляда.
— О, боги, да! Конечно, да!
Он рассмеялся в ответ, поцеловал ее в нос и ушел, насвистывая что-то веселое и, кажется, неприличное. А Мэл убежала делиться новостью с Мэдди, которая довольно тяжело переживала поездку. Ее одолела морская болезнь. Мэл предложила излечить ее, но девушка категорически отказалась, стреляя глазками в стоящего неподалеку второго помощника капитана Лукаса О Брайена, который так трогательно заботился о болезненной пассажирке.
