Уже привычным жестом выездной следователь прошелся мухобойкой по квадратам стола, управлявшим Оком, наскоро просмотрел первые пять канцелярий, потом вторые пять, ничего подозрительного не обнаружил и откинулся на спинку кресла. В последний момент Бао вспомнил о своей пострадавшей от батогов спине, но боли не было. Наскоро ощупав себя и даже задрав для пущей уверенности одежду, судья убедился: все следы побоев исчезли.
«Ну да, я же сплю!» – вспомнил он, хотя происходящее настойчиво убеждало его в обратном.
Потом на ум вновь пришла угроза старшего дознатчика – и судья поспешно вывел в пустом квадрате:
«Дом судьи Бао в Нинго».
Картинка воссияла в секторе, и выездной следователь прикипел к ней взглядом.
Во дворе его дома растерянно топтались трое стражников из личной охраны Чжоу-вана. Они вяло пытались разговорить слугу Паня; из дверей выглядывали перепуганные и одновременно любопытные мордашки служанок. Больше во дворе никого не было, только на самом краю видимости возвышалось некое странное сооружение. Его судья толком рассмотреть не сумел, но готов был поклясться: еще вчера утром этой штуки во дворе не было!
И почти сразу возникли звуки.
– …Сколько можно, господа солдаты?! – услышал Бао ворчание старого слуги.
– Ничего, повторишь заново господину тунлину – язык не отвалится! – Один из солдат почему-то потер грудь и опасливо покосился в сторону загадочного сооружения.
– Ну, где они?! – Рядом со слугой возник грозный тунлин (старый приятель Бао), то и дело опускавший ладонь на рукоять тяжелой сабли.
– Да я вашим подчиненным, господин тунлин, уже сто раз рассказывал! – плаксиво запричитал слуга Пань. – Исчезли, как есть исчезли! А вы мне не верите!
– Что он бормочет? – обратился тунлин к ближайшему солдату.
– Говорит, что исчезли все! – И солдат снова потер грудь. Только теперь судья, к своему удивлению, обнаружил на мундире стражника, как раз на потираемой груди, грязный отпечаток здоровенного копыта – словно солдата недавно лягнула лошадь или осел.
– Изложи по порядку! – строго приказал тунлин слуге.
И Пань стал излагать по порядку.
– Значит, так: заявляется к нам с утреца осел верхом на даосе Лань Даосине…
– Ты что, пьян?! – возмутился тунлин. – Ты, наверное, хотел сказать: «Даос верхом на осле!»
– В рот не брал, господин тунлин! – обиделся слуга. – Как сказал, так и было: входит отшельник Лань, а на спине у него сидит осел и хвостом обмахивается! Сами видите, какая жарища…
Возгласы осмелевших служанок с крыльца подтвердили правоту слуги.
– Да что ж он, силач-богатырь, твой даос, чтоб ослов на себе таскать?! – Тунлин налился дурной кровью.
– Он не мой, а сам по себе! – На этот раз Пань, похоже, обиделся за даоса.
– Ну и?..
– Ну и пришел. Осла сгрузил, и начал он во дворе алтарь строить.
– Кто – осел?!
– Да нет, святой Лань! Камни из-за пазухи достал, потом глину…
– Он что, все это за пазухой принес?! – Тунлин попался просто на редкость недоверчивый.
– Конечно, принес! За пазухой. Все, кроме осла, – как ребенку, объяснил Пань насупившемуся вояке. – Короче, возвел алтарь (осел ему еще помогал, глину копытами месил!), а потом обошел вокруг алтаря и навалил восемь куч навоза на восемь сторон света.
– Кто – даос?! – ужаснулся тунлин, видимо, представив себе, как дело происходило.
Служанки прыснули.
– Осел, конечно! – совсем уж разобиделся Пань на тупого собеседника. – Станет почтенный Лань кучи наваливать… Только все это добро мигом превратилось в фигурки восьми великих старцев-небожителей, те сами собой взобрались на алтарь и там остались.
Все обернулись к алтарю, изображение в Адском Оке сдвинулось, и судье наконец удалось разглядеть загадочное сооружение.
Это действительно был алтарь, высотой примерно в половину человеческого роста, сложенный из скрепленных глиной плоских камней и с восемью искусно выполненными фигурками святых-даосов по краям и углам. Сверху на алтаре были начертаны удивительные письмена и знаки.
– Ну а дальше что? – Тунлин был явно заинтригован.
– А дальше святой Лань позвал всю семью Бао: и обеих жен высокоуважаемого сянъигуна, и сестру его, и дочь, и обоих сыновей, и даже тетку, что приехала в гости три месяца назад, – так вот, собрал он их всех, заставил трижды обойти вокруг алтаря и стал читать заклинание. Только очень уж долго читал, всем надоело – даже ослу, и тут он ка-а-ак заорет!
– Кто – даос?!
– Да нет, осел! Как заорет – а потом и говорит…
– Осел?!
– Даос. Ослы не разговаривают. – Пань посмотрел на тунлина как на сумасшедшего, и тот не нашелся, что возразить. – Так вот, тогда даос и говорит: «Теперь слушайте меня и делайте, что я скажу». Подошел к ослу и открывает пасть широко-широко…
– Лань Даосин?
– Осел! – Похоже, Пань имел в виду тунлина. – А клыки у него оказались…
– У осла – клыки?!
– Ну не у даоса же! Прямо как у тигра! После даос ка-ак крикнет – и вся семья судьи Бао попрыгала к нему в пасть!
– К даосу?! – выдохнул тунлин, живо вообразив этот акт людоедства.
– К ослу! Прыгнули – и пропали. Все.
– Ну? – выдохнул тунлин.
– Что – ну? – не понял на этот раз слуга.
– Дальше что? Куда они подевались?
– Семья Бао?
– Нет! Даос и осел!
– Святой Лань сел в свой чайник и улетел!
– А осел? Тоже улетел? В чайнике?
– Нет, ослы в чайниках не летают. Он просто ушел. Пешком.
Некоторое время тунлин молчал, переваривая услышанное. Потом хмуро покосился на слугу, явно заподозрив этого честнейшего человека во лжи, и решительно направился к алтарю.
– Не ходите, господин тунлин, не надо! – в один голос заорали все три стражника, пытаясь уберечь упрямого командира от неминуемой беды; но было поздно.
Бравый тунлин приблизился к даосско-ослиному сооружению – и вдруг с воплем отлетел назад, растянувшись на земле. Солдаты бросились спасать начальника, расстегнули на нем одежду; и судья Бао увидел красный отпечаток ослиного копыта, отчетливо проступавший на груди незадачливого вояки.
Тунлин был жив. Его быстро привели в чувство, после чего он немедленно распорядился дать слуге десять плетей (служанки благоразумно попрятались); когда же приказание было выполнено, тунлин удалился в сопровождении солдат.
Теперь судья Бао был спокоен за свою семью – Лань Даосин и его замечательный осел не дадут их в обиду!
«Ну что ж, а мне пора возобновить расследование, – подумал выездной следователь, наскоро проглядывая адские канцелярии в поисках уже изрядно надоевших ему рук. – Арест, тюрьма, допросы – это все ладно, а следствие надо довести до конца! И так сколько времени потеряно!»
