- Это сколько рутиния надо с собой таскать?
- Мне ста грамм хватало.
- И в другой мир? - спросил я с ехидцей.
- Не, туда только стационарные. Не веришь? Зайди в астр... ну да. Тогда на пальцах.
Перед ним повисло объемное изображение древнего города с башнями-небоскребами. Оно неуклонно приближалось, пока не остановилось в одной из комнат Игоревской квартиры.
- Это астральная метка и мы в астрале, - окружающее исчезло, и мы повисли в пустоте перед изображением квартиры, - пишешь три плетения.
Он демонстративно медленно написал три рунные строчки: желтую, зеленую и голубую. Писал в пустом пространстве, оставляя за пальцем застывший след нужного цвета.
- Заполняешь энергией, - строчки мгновенно преобразились в сложное трехцветное плетение и окутали изображение-метку, - выходишь из астрала.
Мы снова оказались на пляже.
- Произносишь фразу: "В добрый путь!" и одновременно с этим активируешь в ауре такой вот ключик, - показал две желтые руны, - и вуаля!
Перед нами возникло зеркало портала. Игорь приглашающее махнул рукой:
- Заметь, фраза "в добрый путь" ключевая.
- Я буду добавлять "трах-тибидох" о, великий учитель! - отвесил Игорю поясной поклон, взял его руку и поцеловал. Ошарашено потер влажную от поцелуя тыльную сторону своей правой кисти.
- А я тебе говорил, что я - это ты. Я мертвый, - произнес с гробовым рычанием, и его голова превратилась в скелет.
Я на мгновенье испугался.
- Ах, ты сволочь! - бросился на него с кулаками и сразу упал, зажав себе разбитый нос.
Больно! Игорь сидел напротив и тоже держался за нос. Расхохотались мы одновременно. Прикольное место.
* * *
Голый осенний лес в ближнем Подмосковье. Под ногами ворохи желтой листвы. Роза в ритуальном шаманском костюме со священным орнаментом не торопясь собирала ветки для призывающего костра. Мандражировала. Камлать в первый раз без опытного проводника - опасно. Ну и что, что знает теорию, ну и что, что собраны все нужные вещи и не раз наблюдала за дедом, все равно боязно. Подготовились серьезно, даже дедовский бубен привезли. На вопрос как там, в Вартараре, ответили односложно - нормально, всех успокоили.
Кого всех, как успокоили - непонятно. Да и неважно это, главное привезли необходимое. Ходу домой все равно нет, хозяева не поверят в её молчание. Как это, о золоте не спросили? Для них оно на первом месте, ни в жизнь не поверят, что есть вещи важнее. Пашин пистолет не забудут потребовать. Зачем его шаман брал, все равно не воспользовался. Что за мысли лезут? Спокойно, Вальчикан, сосредоточься на обряде.
Она третий день жила в скромном доме в центре Москвы с вывеской "общежитие N5 ПС ФСБ РФ", делила комнату с девушкой - пограничницей служащей в Домодедово. Та, естественно, не обрадовалась незваной соседке, тем более "чукче". Демонстративно морщила носик. Розе на это было глубоко наплевать. Свобода! Конечно, относительная, без присмотра не оставили. Приставили молодого человека якобы помощника. Почему якобы, он действительно показывал Москву, помогал выбрать одежду, купить самое необходимое. Выдали самый настоящий аванс с росписью в ведомости. Она теперь вольнонаемный сотрудник отдела "П", эксперт по шаманизму. Правда, корочки пока не выдали, только пропуск в общагу. Вахта там была серьезная.
Над костром Роза тщательно со всех сторон прогрела бубен, добиваясь нужного звучания. Все делала медленно, изгоняя ненужные мысли. Плеснула в огонь топленого оленьего жира и кинула туда же кусок старого рога матерого оленя, одновременно шепча ритуальные слова призыва. Плавно поднялась и начала древний танец, аккомпанируя себе бубном. На небе только что зажглась первая звезда.
Сначала ритм был медленным, Вальчикан, по-другому её сейчас не назовешь, "разогревалась". Остановилась, плеснула еще жира в костер и внимательно посмотрела на взметнувшееся пламя. Духи услышали её! Пора. Отрешенная от мира, абсолютно спокойная глотнула грибной настойки из обычной алюминиевой фляжки и брызнула из неё же в огонь. Брызги с шумом ушли в пар, не долетая до пламени. Схватила бубен и резко ускорила ритм. Из уст раздалось невообразимо низкое горловое пение.
Трое наблюдателей вздрогнули, услышав невозможные для горла молодой женщины звуки. Её движения постепенно ускорялись. Она крутилась, сгибалась, разгибалась, подпрыгивала. Скоро скорость достигла такого уровня, что четких движений больше не стало. Одна рваная размазанная тень под быструю дробь ног и бубна, под густой однотонный горловой бас: "Гу-у-урл, гу-у-урл, гу-у-урл...". У мужчин волосы встали дыбом, оператор чуть не выронил камеру, но снимать не перестал.
Это продолжалось около часа. В конце камлания пламя костра взметнулось метров на пять и девушка, на секунду застыв в невообразимой позе, рухнула, как подкошенная. К ней сразу подбежали двое наблюдателей и заботливо завернули в медвежью шкуру. Бледная шаманка тяжело дышала и через пять минут уснула. Проспать должна, по её же словам, до рассвета. Мужчины подкинули дров, достали еды, термосы с чаем и приготовились провести здесь остаток ночи. Оператор отложил камеру и начал жарить сосиску на веточке. Всем мучительно хотелось выпить, жаль не взяли. Кто знал, что этот звук за час проберет от макушек до пяток! Об этом шаманка не предупреждала.
"Теперь придется чаем отпиваться, до сих пор руки дрожат. Хорошо охране, они далеко, ничего не слышали, командир уже выяснил это по рации. Была же мысль бутылочку взять!", сожалел оператор, "даже смотреть, что снял неохота".
Как только Вальчикан пригубила настойку, ударила в бубен и сделала первые шаги ритуального танца, мир расцвел красками. Вокруг её рук, вокруг кустов и деревьев, вокруг троих мужчин загорелись разноцветные огни. Она перестала чувствовать тело, и сразу раздался низкий горловой звук. Он заставлял вибрировать душу, постепенно вырывая её из ткани нашей реальности. Сияющий пейзаж крутился быстрее и быстрее, сознание рвалось сильнее и сильнее пока, после секундной паники, не вылетело в неизвестность.
Мир духов был пустынным, кругом песок. Нет, не песок, а пыль... веков. Это знание пришло Вальчикан само. Пыль взметнулась и девушка обернулась. Не обернулась, а перенесла внимание назад и сразу поняла, что у нет тела. Она небольшой пылевой смерч и перед ней стоит, виляя по земле, точно такой же. Слева, справа пыль формировалась в вихри и вскоре она оказалась окруженной со всех сторон.
- Она... она... она... - послышались слова внутри головы. Они отличались, как естественные голоса людей. Женские, мужские, детские. Все были чем-то взволнованы.
