А на следующий день после победы повстанцев случилось еще одно загадочное событие. На проходившем под стенами города тракте появилась повозка, во весь опор мчавшаяся на запад. Она ехала сама собой, без помощи лошадей или других животных, которых можно в нее запрячь. При этом, по скорости она могла соперничать с выпущенной из лука стрелой. Но когда чудо-повозка уже пронеслась мимо ворот Орадейна и направилась дальше, ее вдруг окружили какие-то туманные фигуры, испускавшие из себя языки пламени. С повозки спрыгнули несколько человек в мантиях волшебников, засверкали далекие вспышки заклинаний, но силы явно были неравны — огненные призраки набросились на магов, и через считанные секунды сожгли их, как мотыльков, прилетевших к костру. Потом загадочные создания принялись за все еще двигавшуюся повозку. Несколько секунд — и она вспыхнула и упала в расселину, разбившись на тысячу горящих обломков. Сделав свое загадочное и явно зловещее дело, пылающие призраки растворились в воздухе. Воительница вспомнила: «Явились огненные призраки — сожгли две деревни и забрали кубок». Об этом рассказывал ее бедный брат Мельдерик. Это был тот самый золотой кубок в виде дракона, который она отняла у гоблинов и вернула крестьянам. И вот теперь эти огненные призраки появились рядом с ее родным городом. Она спрашивала себя: какая связь может быть между этими двумя событиями и не находила никакого подходящего ответа.
Флиаманта сидела за столом в большом зале главного в поместье дома в зеленом одеянии с оторванными рукавами. Это всё, что осталось от ее любимого платья, когда-то подаренного ей дядей. Недавно девушка нашла его среди развалин и надела вместо тюремного тряпья. Над головой было открытое небо. Флиаманта на миг задумалась, после чего продолжила писать.
«Сколько бы ни говорили люди о том, что в Орадейне все снова стало как в старые добрые времена, я знаю, он уже никогда не будет таким, как прежде. Гибель мудрого покровителя разрушила мою когда-то твердую веру в грядущее — теперь я смотрю вперед, и все, что меня ждет, кажется мне на редкость мрачным и печальным. Недавняя война, назвать это по-другому я не могу, отняла у меня столько близких мне людей… Один из них убит моей собственной рукой, пусть даже и случайно…
Я и сама стала иной. Отныне мое имя — Флиаманта Изенорт, и это — совсем другой человек. Сколько ужасного пережито и совершено, и нет уже числа потерям… Агмериус Тильнорий перед смертью сказал, что я принесу миру много несчастий. В детстве я слышала предания о героях, которые одерживали великие победы над злом благодаря не сколько силе и доблести, сколько состраданию и милосердию. Порой их одолевали сомнения: вправе ли они ради торжества справедливости распоряжаться чужими жизнями? С другой стороны есть немало легенд про отважных и благородных воинов, которые из-за своей чрезмерной гордыни приносили миру зло. Признаться, я больше похожа на них, чем на тех, кто способен задуматься, прежде чем поднять свой меч… Так или иначе, я такая, какая есть. Я прожила не так уж много, но кажется, за эти годы успела испробовать и вкусить уже все, что можно — и хорошее и плохое. Что же ждет меня впереди? Знаю одно — я не мучаюсь сомнениями и смело иду судьбе навстречу. Какой бы скорбный и тяжелый путь она мне не указала, я пройду его до конца…»
Немного подумав, девушка дописала:
«Флиаманта Изенорт.
Орадейн. 13 августа 14530 года.
Возможно, я еще продолжу».
* * *
Прошло несколько дней. Все павшие в последнем бою были торжественно похоронены на Холме Героев. На его восточном склоне появилось почти две сотни камней с именами и эпитафиями. На одном таком камне было начертано: «Бальдусу-Весельчаку, чей подвиг стал легендой». И это была чистая правда: ни об одном эпизоде минувшего сражения не рассказывали с таким восторгом и таким количеством подлинных и придуманных подробностей, как о воздушной атаке Финдерина. Вот только от него самого ничего не осталось, кроме горстки пепла, найденной на том месте, куда он спикировал на охваченном огнем грифоне.
Вопреки предсказанию Таламанда, ни Эйнфарус, ни Хозяин тоже не давали о себе знать. Отряды воинов и магов Меланрота обыскивали окрестности, однако безрезультатно — больше никого из вражеских сообщников найти не удалось. Самым важным событием последних дней стало примирение Кронемуса с Академией Вармонгера — Таламанд и Сэлоринд отказались от взаимных обвинений и признали свои подозрения необоснованными. Указ об изгнании Посланников и исключении их гильдии из Ордена был отменен, а его текст — прилюдно сожжен на главной площади.
Посольства разных городов готовились к отъезду. Решено было прекратить соревнования и не проводить заключительных торжеств. Рыцари из Меланрота, Кронемуса и всех остальных городов приехали на ужин в «Добрую ведьму». Первое слово предоставили Флиппарусу:
— После всего, что случилось, с нас хватит драки. Погибло много славных воинов, в их числе и один из главных претендентов на победу Лонсерус Альтмейский. Еще больше людей ранено, мы устали, наши кони тоже, снаряжение разбито вдребезги… Так или иначе, завершения турнира не будет. Флоритэйл уже отдал приказ — завтра же ристалище и лагерь начнут разбирать.
* * *
Это утро было поистине великолепно. Солнце медленно поднялось из-за холмов, подкрасив золотом молочно-белую дымку тумана, лежавшую на траве. Легкий прохладный ветерок донесил запахи леса и голоса птиц. Казалось, что сегодня все краски были ярче, воздух прозрачнее, и даже мысли чище, чем когда-либо…
— Вставайте, друзья! — объявил Таламанд, отдергивая штору. — Последний день, прощальная церемония, а завтра мы пустимся в обратный путь!
Но едва Вангерт успел насладиться красотой и безмятежностью картины за окном и полной грудью вдохнуть свежий ветер, как его внимание, как и всех товарищей, привлек чей-то шумный спор у входа в гостиницу. Все поспешили туда и увидели Флоритэйла в окружении меланротцев. Правитель города разговаривал с каким-то гонцом, который даже не соблаговолил спешиться. Беседа явно шла на повышенных тонах.
— Его сиятельство граф Лоретинг фон Зюйденкост желает знать, почему рыцари покинули лагерь у ристалища, а отряды строителей начали все разбирать? — спросил гонец.
— Передайте своему господину, что рыцари — не рабы, и никто не может заставить их драться на турнире против их воли, — ответил Флоритэйл. — Лично я полностью согласен с их решением — довольно уже было битв и крови!
— Но граф дал двести тысяч золотых на проведение всех празднеств! И потом, он желает видить турнир, у которого будет победитель! Кому-то должен достаться главный приз!
