- Как уничтожить рой? - Задал Мухомор животрепещущий вопрос.
- Изнутри! Убить Мать-Паучиху и весь рой распадется. Без нее отдельные особи становятся уязвимы и легко уничтожаются.
- Простите, - подал голос Черноморд, - я не совсем понимаю значение рабов в жизни роя.
- Основным продуктам питания Матери-Паучихи является жизненая сила. Самый простой способ ее получить - это эмоции. Страх и боль - вот что испытывают попавшие в плен к дроу разумные. В пыточных, рабов накачивают эликсиром, который с одной стороны во много раз повышает чувствительность, а с другой повышает жизненый тонус организма.
- Речь идет от том самом новом наркотике, который контрабандно поставляется дроу в лучшие бордели города, - подал голос король.
- Вполне возможно. Это зелье, кстати одно из вырабатываемых Ткачами, всегда являлось основным предметом экспорта для дроу. Внутреннее применение этого препарата более прозаично. С одной стороны он во много раз усиливает боль от пыток, а с другой не дает разумному быстро отбросить копыта, - и видя недоуменные взгляды присутствующих я пояснил. - Ну в смысле помереть. Кроме всего прочего рабы работают на грибных и червичных фермах и время от времени служат источником мяса для всего роя. Кстати, возращаясь к предыдущему вопросу скажу - убить Мать-Паучиху неимоверно трудно. Тела у нее как такового нет, любой яд сразу нейтрализуется Ткачами, которые по своей сути еще и живые алхимические лаборатории, активные заклинания она поглощает, так что для большинства разумных эта тварь практически бессмертна.
- И как ее прикончить? - Подал голос Торин.
- А Грых его знает. Надо подумать...
А потом была вечеринка. Ученички мои сразу почуяли и вскоре отыскали, прервав совещание с королем своими радостными воплями. Торин, правда, велел пока не распростронятся, что Нграх вернулся и выделил для проведения праздника целый подземный зал на минус седьмом этаже гостиницы "Экономическая". Откуда у нее минус седьмой этаж взялся? Так ведь гномы строили, а их пивом не пои, дай тунел выкопать или подземелье отгрохать. Под Нгаховкой (так мой городок обозвали) целый лабиринт отстроили, и стала в городе надземная часть меньше подземной раз в десять. Чужим вход в нижний город был закрыт, так как обосновались в нем службы "Подземной плесени", создав неофициальную резиденцию рыцарей плаща и кинжала. Вот в одной такой пещере, освещеной магическими светильниками, мы и устроили маленький сабантуйчик, который затянулся на несколько дней. Начиналось все довольно прилично. Мои изрядно повзрослевшие ученички вначале накинулись на меня с упреками, как я такой плохой и нехороший посмел их покинуть на столь долгий срок. Упреки, кстати вполне справедливые, сопровождались, соплями, слезами, нецензурными криками, вспышками молний, взрывающимися фаерболами и прочими эмоцинольными проявлениями. Когда страсти немного утихли, Торин, чудом уцелевший под обломками шкафа, предложил это отметить и позвал всех попировать за свой счет. На второй день пьянки, изрядно захмелевший Рангнарек сделал предложение руки и сердца Анджеле, той самой студентке-орчанке которую мы с Кошкой угощали в трактире. Присутствующий тут король, не долго думая, обвенчал молодежь, объявив своей властью мужем и женой. Свадьбу праздновали еще неделю...
"Оставь одежду всякий входящий сюда" - было выведено большими буквами при входе в гномьи бани, куда после затянувшейся вечеринки меня затянул Торин. Последовав совету и разоблачившись, я завернувшись в толстое ворсистое полотенце шагнул в парную.
- Познакомся это Труфей, новый директор школы, - кивнул король на сидящего с кружкой пива простоватого мужичка.
- Здорово, паразит, - беззлобно кивнул мне мужик, умудрившись то-ли обругать, то-ли оскорбить.
- А почему сразу паразит? - От удивления я даже забыл оскорбиться.
- Так ведь ты демон, а демоны они по определению - паразиты. Своей манны не на грош, так вы силу из других тянете, впрочем как и боги, - пояснил мужичек и отхлебнул еще пива.
- А откуда у тебя о демонах такие обширные представления, - удивился я и присев не лавку подвинул к себе принесенную спорой подавальщицей запотевшую кружку с ледяным напитком.
- Так ведь я, милок, сорок лет Великим Инквизитором пропахал, а после еще полтора десятка в безымянной ложе магистром состоял, до самого ее роспуска, - при этом бывший инквизитор передернулся и продолжил рассказывать.
Тот день, Труфий - серый магистр Безымянного ордена запомнил на всю оставшуюся жизнь. С утра, его внутренний голос просто орал, предупреждая об опасности, поэтому, когда пришел вызов от Валика на внеурочное собрание, то первая мысль была - "Это конец". Не пойти на собрание нельзя, а пойти - смертельно опасно. Единственным спасением было - отправить двойника. Двойник естественно не вернулся. В тот день, Труфий перестал верить в богов. Точнее сказать, он знал, что боги существуют, знал, что они поддерживают и благословляют искренне верующих в них. Знал, но не верил. Истина, ненароком подсмотренная им, приоткрыла глаза бывшего Великого Инквизитора и заставила по другому взглянуть на роль богов в этом мире. На двойнике, посланном серым магистром, был установлен записывающий кристалл, который остался единственны уцелевшим предметом во всей безымянной ложе. Просмотр записи и стал последней каплей утопившей веру магистра.
- Сегодня великий день, - сказал Валик появившись ниоткуда посреди собрания. - С сегоднешнего дня Безымянная Ложа распущенна, - подолжил он хлопая в ладоши.
С хлопком, тысячи прозрачных лезвий разлетелись в разные стороны, шинкуя представителей тайного общества на тонкие ломтики. У особо хитрых или умных, на мгновения вспыхивали купола защиты, тут же перегорая под напором божественной силы, и их хозяева разлетались кровавыми брызгами, едва успев осознать ужас приближающейся неотвратимой смерти, на примере развалившихся на кусочки менее пароноидальных товарищей.
- Все игрушки убрал? - Послышался голос, явив постепенно матрелизовавшегося трехметрового орка. - А что так неакуартно? - Добавил он щелкая пальцами.
Огненные смерчи закружились в помещении, выметая останки превратившихся в тонкий пепел.
- А теперь прийми заслуженное наказание, - послышались слова неизвестно откуда взявшегося гнома.
- Торин, Грых, а может не надо, - заскулил человеческий бог.(Возможно читателя удивит, что короля и бога гномов зовут одинаково. Все очень просто. При вступлении в должность, в честь бога, короля нарекают Торином, вне завизимости от того как его звали раньше).
- Надо, Валик, надо, - произнес орк перекидывая скулящего парнишку через колено и стягивая с него шелковые рейтузы.
