До вечера Лера маялась: говорить Маше или нет. Если она ошиблась, то зря обнадежит. Но так все хотелось обсудить! Подруга решила все сама:
— Ну что случилось? — девочка сидела с ногами на лавке и пятерней причесывала влажные после мытья волосы.
Дверь была открыта, и Лера неприязненно покосилась через коридор. С тех пор, как погиб Костя, Антон никогда не закрывал комнату, в которой остался один. Лера подозревала, что ему просто страшно. Девочки же затворяли дверь обязательно, но только на ночь. Вроде и прошли давно дожди, но все равно плесень не сходила с деревянных ножек, неприятно пахло затхлой сыростью, вот и проветривали по мере возможности. Даже если Лера будет говорить тихо, Антон все равно услышит. Ну и пусть. Все-таки его это тоже касается.
Лера старалась рассказывать только о том, что слышала, умолчав о своих рассуждениях. Маша не перебивала и, когда рассказ закончился, помолчала пару минут. Потом подняла на подругу сияющие глаза:
— Они вернулись! Вернулись! — у нее даже веснушки светились.
— Маша, — осторожно начала Лера, — это только предположение.
Та замотала головой, так, что мокрые прядки ударили по щекам:
— Да ты же сама так думаешь! Кому мы еще нужны?!
Возражать было бессмысленно — Машка просто не услышит.
Когда Лера встала, чтобы закрыть на ночь дверь, ее окликнул Антон:
— Поговорить надо.
Она бы не пошла, но ведь у него хватит наглости войти к девочкам — вон как смотрит. А при Маше разговаривать не хотелось.
Девочка нехотя зашла к Антону, остановилась у косяка. Мальчик подошел, резко закрыл дверь, толкнув Леру в спину. Та пожала плечами и присела на лавку — раньше на ней спал Славка. Намотала косу на руку, гляну на Антона.
— Нас хотят выкупить?
— Ты же слышал.
Он тяжело опустился на лавку напротив.
— Ты вот что… Про Костю рассказывать будешь?
Лера не ответила: зачем подтверждать очевидное.
— И про меня, да?
Снова молчание, только потянула себя за косу.
— Ты лучше про меня не говори, поняла?
Девочка встала и пошла к двери. Бессмысленный разговор.
Антон выставил в проход ногу:
— Не надо. Про себя же ты не все расскажешь.
Лера глянула на него удивленно.
— Ну, что Вилл тебя хотел того… Не будешь же рассказывать? Никто не знает, успел он или нет.
Девочку аж тряхнуло от омерзения. Антон довольно кивнул и продолжил:
— Так вот, расскажешь про меня, я все про тебя выложу. Что Вилл тебя изнасиловал, и у тебя крыша поехала. Жалостливо так расскажу. И что ты меня просила у тебя первым быть. Я даже покаюсь, скажу, мол, у меня дома девчонка осталась, люблю ее страстно, изменять не хочу. Вот дурак и скотина, но такая любовь, что не смог. А ты, скажу, меня теперь ненавидишь, вот и вбила себе в голову идиотские мысли. Я честно звал Ласка, а ты со своей поехавшей крышей нашла крайнего, конечно же — меня.
— Все? — бросила Лера.
— Так мы будем обоюдно молчать?
— Есть еще Маша. Чем ее шантажировать будешь?
— Ну, уж сразу и шантажировать! А Машка все равно тогда не соображала, а ты ей ничего не говорила. По ней же видно.
Лера перешагнула через вытянутую в проход ногу, но Антон схватил ее за руку:
— Нет уж, ты ответь! Мне сразу начинать жалеть тебя? А то я ждать не буду!
Девочка рванула руку так, что чуть не сдернула Антона с лавки:
— Я не буду ничего про тебя говорить. Все?
— Все!
В Омк приехали, когда солнце пекло особенно жарко, и короткие тени не спасали. Погода менялась резко — то холодало, то солнце палило так, что губы пересыхали через пять минут после глотка тепловатой воды из фляжки. Вот и сегодня лето наверстывало упущенное за сезон дождей.
На окраине их уже ждал сэт города Вадин. Аля украдкой зевала в ладошку, нетерпеливо ожидая, когда сэт закончит с речью. Хотелось под крышу, в тенечек, и холодного квасу.
Двинулись в город. Впереди Кир с ведуном и Аскаром, рядом сэт Вадин. Везли штандарты, ярко горели на солнце начищенные кольчуги, от обилия плащей — голубых Семиречья и серых Стального — рябило в глазах. Ехали медленно, чтобы успели поглазеть зеваки. Аля пялилась в ответ без особого интереса.
Наследнику отвели покои в гостевом доме сэта Омка. На первом этаже разместились ратники и ребята, на втором — знать. Суетились слуги: таскали ведра с водой, запотевшие кувшины, разбирали сундуки. Вечером княжича ждал прием у сэта Вадина. Утром — торжественное открытие торгов. Ребят не трогали, точнее, вообще не обращали на них внимания. И не поймай Тимс пробегавшего мимо управляющего, остались бы они и без умывания, и без холодного кваса.
В отведенной им комнате ставни с утра не открывали, и было прохладно. Тонкий луч, пробившийся в щель, перечеркнул массивный стол, высветил пятно на ковре. Мельчайшие пылинки плясали в нем, точно серебряные. Аля свернулась калачиком в кресле. Хорошо! Слуг тут достаточно, и не надо самой расседлывать и чистить кобылку. И Алешка доволен, что остановились не в трактире. Девочка видела, как ему неприятно все, что напоминало о навеянном ведуном кошмаре.
Вошел Талем, тоже налил себе квасу:
— Завтра открытие торгов. По-хорошему, в путь бы отправиться послезавтра с утра, но, если вам не терпится, то можно и завтра после полудня.
— Завтра, — решил Славка. Он решил не утруждать себя приличиями и растянулся прямо на ковре. — А сегодня нельзя?
— Нет, не стоит привлекать внимание таким поспешным отъездом, вы же считаетесь свитой княжича. Завтра. А пока по городу погуляйте, только осторожно — разный народ понаехал.
— Талем, мне срочно нужна свежая вестница! — княжич ворвался в комнату, потрясая запиской.
Славка сел, подтянув поближе меч. Ведун обернулся стремительно, так, что чуть не сшиб стоявший на столе кувшин:
— Что случилось?
— Этот купец, Демск, — идиот! — Рик оглянулся на ребят, но в полумраке выражение лиц было не разобрать. Нашел взглядом Влада, спросил сдержанно: — Мне нужно поговорить с Талемом, нам выйти? Но это и вас касается.
Влад равнодушно пожал плечами. Чем ближе к Росвелу, тем спокойнее и молчаливее он становился. Але иногда казалось, что лучше бы он ругался по-прежнему, чем смотрел вот так отстраненно.
— Новый управляющий повысил цену за ребят. Понял, что нужны именно они — и накручивает. А Демск, вместо того чтобы покупать, просит привезти бумаги и вместо выкупа доказать их подданство князю Отину. Я хочу отправить приказ — пусть покупает немедленно, за любую цену. Деньги вам завтра передадут, — сказал уже ребятам. — А то, пока доказывать буду, неизвестно, что еще может случиться.
