То, что я принял за руины, оказалось круглой площадкой, вымощенной крупным плитняком. Для чего она раньше служила, с ходу было не понятно. Площадь обступал лес, состоящий, главным образом, из старых персиковых деревьев, кое-где виднелись темно-зеленые кроны южного ореха. Человек, определенно, приложил руку к обустройству этого места — в дикой природе такие растения больше не встречались. Тем обиднее было, что создателям сада пришлось из него бежать. На свободных от тени участках росли незнакомые мне травы, какое-то безымянное растение цвело очаровательными голубыми цветочками. Я тайком поискал на нем семена.
У потухшего костра на мешках сидел Харек, он жестом подозвал меня.
— Вам придется идти дальше без нас.
— Как это?
— Гверрел не выдержит дороги, а времени в обрез. Мы рискнем и попробуем здесь отсидеться.
— Ни за что! Без мага вы даже не поймете, что на вас напало. Вспомни, как н'ноды вас подловили!
— Перед Приливом все будет очень тихо, а если нас накроет Прилив, нам будет глубоко безразлично, есть с нами маг или нет.
Харек мотнул головой.
— Я уже сказал твоим, они согласны. Разговор окончен.
— Ха! А я скажу вот им, — я кивнул на ненавязчиво караулящего рядом Пограничного Стража. — И все останутся здесь.
Сотник дернул бровью.
— Думаешь, они будут тебя слушать?
— На что спорим?
На шум подтянулся мастер Ребенген и началось вялое бормотание о трагической неизбежности и чрезвычайных ситуациях. Я отказывался понимать, почему такая куча чародеев (кроме Ребенгена в лагере было еще два) не может сделать транспортный портал.
— Ты не можешь путешествовать пентаграммами! Понял? — голос моего наставника зазвенел. — Даже близко к ним не подходи!!
— А причем тут я? Отправьте пентаграммой вон его! — Серые кормили с ложечки бледного, как смерть, Гверрела. — С ним-то, надеюсь, проблем не будет?
— В чем-то он прав, — немного оживился Харек.
— А о резонансе вы подумали? — отрезал чародей.
— Гм.
— Вы уж определитесь, — я начал терять терпение. Пограничный Страж с интересом приглядывался к чародею и я, на всякий случай, ухватил его за рукав (у этих ребят странное чувство юмора). — Либо перед Приливом тихо, либо — нет.
Дальнейшие препирательства остановил Харек, с изменившимся лицом смотревший куда-то мимо меня.
— Глупый вышел спор, — выдохнул он. — Обернитесь!
Ямбет разместил свои силы вокруг лагеря смертных затемно, но действовать не спешил — резкое нападение вызовет панику, беспорядок, а ему нужен бы КОНТРОЛИРУЕМЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ. Демоны залегли среди деревьев.
Тонкой ниточкой тлел защитный периметр, вдоль него бродили смертные стражи. Ямбет усмехнулся. Для того чтобы взломать эту защиту, достаточно было одного РБ, а с ним сейчас было четверо демонов аналогичного класса. Некоторую проблему могли представлять черно-красные солдаты (великолепные экземпляры, неплохо защищенные от ошеломления и иллюзий), если бы Серые решились отдать им свое оружие. Сами Серые валялись на земле вялыми тушками — зловонная тень Ракша еще витала вокруг них. Ямбет поежился с невольным сочувствием. Да, в какой бы клоаке не обитал Второй, изгваздаться сильнее было просто невозможно.
Солнце уже поднялось высоко, и Ямбет забеспокоился, что стражники смогут увидеть их просто глазами, когда из палатки, наконец, показался знакомый силуэт. Смертный вновь был свеж и бодр, волшебный холод изливался из него широкими волнами, мгновенно растворив тлетворное дыхание Ракша и заметно придавив защитный периметр. Ямбет невольно залюбовался. Здоровое тело, сильный дух, замечательная способность к регенерации. «И обманчивая безобидность», — напомнил себе демон, удерживаясь от броска. Настала очередь действовать РБ.
— РБ-4! — беззвучно позвал Ямбет.
— Да, сэр! — мгновенно отозвался штурмовик.
— Видишь нашу цель?
— Так точно, сэр!
— Миссия разведки. Двигайся вдоль периметра, применяй средства устрашения. Выяви наличие у цели оружия, оцени его мощность. Не атакуй. Повторяю — не атакуй!
— Слушаюсь, сэр!
РБ встал, воздвигся над деревьями и легкой поступью направился к лагерю смертных.
На лагерь шло пятнистое зелено-бурое чудовище. За моей спиной возбужденно перекрикивались маги, наверное, впервые в жизни встретившие ТАКОЕ существо. Пограничные Стражи готовили к бою копья и сосуды с горючим маслом. Мастер Ребенген лихорадочно перебирал многочисленные амулеты, грязно понося «щенков Кейза и Траупа». Привязанные к каменным столбам лошади испуганно ржали (Господи, не дай нам потерять лошадей!). Демон перешагнул последние деревья и сложил задние лапы, приняв более компактную и устойчивую форму. Он выпустил на передних конечностях по два длинных когтя, угрожающе рыкнул и двинулся вдоль защитного периметра.
— Штурмовик, — констатировал Харек. — Периметр его не остановит.
Он уже был на ногах, как и большинство его подчиненных. Серые расчехляли и заряжали свое оружие — «карабины, потому что легкие». Меня охватило некое сомнение.
— На его подействует?
— Да, — спокойно кивнул сотник. — Но заряда всего два.
Дюжий конник взвалил на плечо большую черную трубу и теперь внимательно отслеживал движения демона.
— А попадет?
— Хороший вопрос.
Демон двигался стремительно и непредсказуемо, совершая резкие прыжки, приседая и подпрыгивая.
— Стрелять нельзя! — к нам подбежал один из магов (Кейз или Трауп, я их не различал). — Их больше, чем кажется.
— Сколько?
— Пять больших, двенадцать маленьких.
— Какого класса?
— Простите…
— Тьфу!! — Харек повернулся к магу спиной. — Если у них есть еще хотя бы один штурмовик, нас размажут. Без вариантов.
Ребенген выбрал самый многообещающий амулет, при этом его лицо выражало глубокое сомнении. Того оружия, которое годилось в дело, было мало, а то оружие, которого было много — никуда не годилось. В итоге, все стояли и пялились на этого клоуна. Демон продолжал рычать и прыгать. Старшина Пограничных Стражей расставил своих подчиненных вдоль периметра и подошел к нам, наверное, по принципу: «Кто меньше всего суетится — тот и командир». Не знаю, как Пограничный оценивал свои шансы против твари, но он единственный был спокоен, как шкаф.
Меня колотила крупная дрожь, но не от страха. Робкий обычно, Тень Магистра едва ли не рычал в унисон твари. Нас обоих терзало одно чувство — удушливая, обжигающая ярость. На ум пришли все те унижения, которые я пережил в Ганту. И этот урод был там! Я отчетливо помнил, что когтей на лапах у него не два, а четыре, и выступы на морде разворачиваются в крепкий захват. Я испытывал огромное искушение отобрать у Серого трубу и шарахнуть по этой сволочи. И плевать, что будет потом. Они все ходят и ходят за мной, никак не отвяжутся. Неужели на них нет управы?!
