Пустой коридор, невероятно длинный. Уэллен не мог разглядеть, что находилось в конце, хотя там, безусловно, должна была оказаться дверь. Ученый вспомнил, как обходил цитадель кругом: она никак не могла быть такой длинной. Обман зрения? Но ведь хозяин цитадели, говорят, колдун с беспредельными возможностями… Значит, все может быть и настоящим. Тут он заметил еще два коридора, расходившихся в стороны, однако почему-то они его не заинтересовали.
Он обернулся к своим спутникам:
— Входите. Быстрее.
Хотя древний маг и мог заставить стену раздавить тело ученого, Уэллен решился на риск. То, что карлик вообще проявил к нему интерес, означало, что он колеблется. Ученый надеялся, что двое других были хозяину цитадели безразличны — и в самом деле, предупреждения о немедленной жестокой смерти не последовало.
Асаальк снял оружие, но не торопился входить, пропуская вперед Забену. Чародейка положила меч Уэллена на землю, подошла ко входу, но на пороге задержалась. Страх ее был понятен: что, если отверстие сомкнется, едва она шагнет внутрь? Оказавшись так близко к решению задачи, поставленной перед нею хозяевами, волшебница замерла.
Прентисс Асаальк решил проблему, толкнув женщину вперед.
Все трое ахнули: и Бедлам, и споткнувшаяся волшебница, и даже снедаемый нетерпением Асаальк.
Ничего не произошло. Выпрямившись, Забена повернулась к северянину. Глаза ее горели, а пальцы сжались в кулаки, точно она собиралась употребить оставшуюся при ней волшебную силу, чтобы отомстить голубокожему.
— Забена, — зашипел ученый, — не забывай, где мы! Ради всех нас…
Она опомнилась. Рассудок победил ярость. Взяв себя в руки, она пробормотала:
— Я не забуду этого, синекожий!
— Охотно верю, — ответил северянин обычным для него холодным тоном.
Перестав обращать на нее внимание, точно ее и не было, Асаальк спокойно прошел в отверстие, окинул взглядом коридор и оглянулся в ожидании Уэллена.
Ученый, одолеваемый дурными предчувствиями и подхлестнутый нарастающим недоверием, миновал наконец магические врата и остановился. Вот они, владения загадочного, бессмертного карлика! Вот чего бесплодно добивались столь многие!
— Уэллен!
Крик Забены стряхнул его оцепенение. Обернувшись, он увидел, что округлое отверстие становится меньше и меньше. Зияющая рана затягивалась на глазах. Уэллен потянулся было к отверстию, но тут же отдернул руку, сообразив, что добьется только одного — его рука застрянет в стене.
Со слабым шипением дыра перестала существовать.
После некоторых осторожных раздумий Уэллен ощупал стену в том месте, где она расступалась перед ним. Ни малейшего следа. Все говорило за то, что никакого отверстия в стене никогда не было.
— Ш-ш-што это? — зашипел Асаальк. — Где карлик? Почему его нет?
Повернувшись, Уэллен устремил взгляд в бесконечно длинный коридор.
— Я полагаю, нам надо идти к нему.
— По этому коридору?
— Ты видишь другой путь?
Конечно же, Забена и голубокожий, оглядевшись, нашли, что коридор — единственно возможный путь. Оставалось лишь гадать, видели его спутники те два боковых ответвления или ему просто почудилось? Теперь стена была совершенно гладкой. И мысль о том, что их гонят как стадо, была вовсе не привлекательна.
— Идемте же наконец!
С этими словами Прентисс Асаальк широкими шагами устремился вдоль коридора и успел пройти несколько ярдов, прежде чем кто-либо из его спутников успел хоть как-то отреагировать. Уэллен, беспокоясь о северянине и — значительно сильнее — о себе и Забене, не желал, чтобы Асаальк гулял по цитадели в одиночку. Он поспешил следом. Забена шла рядом с ним.
— А может, и стоило отпустить его слегка вперед, — шепнула она. — В коридоре может оказаться западня, и даже не одна.
— Мы будем держаться вместе, независимо от того, что говорите вы оба.
— Жаль.
Несмотря на все старания, им так и не удалось обогнать голубокожего. Теперь Уэллен стремился хотя бы не отставать больше, чем на несколько футов. Его не слишком пугали попытки Асаалька взять в свои руки контроль над ситуацией. Пусть идет впереди; все равно карлик желает видеть именно его, Уэллена Бедлама. Голубокожий был для всемогущего хозяина этого волшебного места не более чем досадной помехой.
Несколько минут прошли без всяких приключений, однако все трое чувствовали неладное. Уэллен оглянулся на ходу, чтобы оценить пройденное расстояние, и снова посмотрел вперед. Задумавшись над своим открытием, он услышал, как Асаальк бормочет проклятия.
— Что теперь гнетет нашего друга? — осведомилась Забена.
— Скорее всего, он обнаружил то же, что и я.
— Что же именно?
— Мы ли на шаг не приблизились к концу коридора. Моргнув, она внимательно оглядела коридор и нахмурилась.
— Думается мне… скорее всего, это не так, но…
— Понимаю. Трудно почувствовать. Наверное, это — часть заклятия.
Может,on просто смеется над нами? — подумал Уэллен. — Может, он впустил пас только ради забавы?
Асаальк приостановился и, дождавшись остальных, повернулся к ним и зарычал:
— Чем скорее я иду, тем, кажется, меньшее расстояние покрываю! Что нам теперь делать, господин магистр?
Им оставалось только одно, но ученому страшновато было говорить об этом раздосадованному голубому человеку.
— Продолжать идти.
— И все?!
— Можно повернуть назад. — Ни за что!
Вспышка северянина была уж очень сильной, и Уэллен уже жалел, что взял его с собой, однако было поздно. Быть может, Прентисса Асаалька попросту снова донимал ошейник, но скорее в северянине заговорила алчность: он желал завладеть книгой дракона так же, как Повелители Мертвых или Пурпурный.
— Тогда идем дальше.
Взяв Забену за руку, Уэллен обошел кипящего негодованием голубокожего и продолжал свой путь. Волшебница, проходя мимо Асаалька, не удержалась от насмешливой улыбки.
Через некоторое время стало ясно, что они, хоть и медленно, но продвигаются вперед. Прищурившись, Уэллен разглядел впереди по бокам коридора двери и спросил Забену, видит ли эти двери и она.
— Вижу. Что, по-твоему, находится за ними?
— У меня на уме другой вопрос, — ответил он. — Я думаю: позволено нам открывать их или нет?
Тем временем двери привлекли внимание голубокожего. Обогнав остальных, ПрентиссАсаальк помчался вперед.
— Асаальк!
Но воин не обратил на них внимания. Теперь расстояние сокращалось с невероятной быстротой. Через несколько минут они уже достигли дверей, которых, по оценкам Уэллена, было не меньше сотни с обеих сторон. Двери, совсем простые, почти сливались с белыми стенами. Каждую украшала простая металлическая ручка, такая же строгая, как и все прочее, созданное существом, способным создать практически все, чего бы оно ни пожелало.
