— Я всегда хотел узнать, как он собирается попасть внутрь, если даже сумеет меня поймать…
— Что… — Ученый глубоко вздохнул. — Что ты говоришь?
Ты и сам прекрасно понимаешь, — увещевающе сказал карлик. — Ты знал, что с тобой — отнюдь не твой старый товарищ. Глаза Забены округлились.
— Это был не голубокожий?
— Я бы сказал, что ваш голубой приятель… как его имя, мой юный друг?
— Прентисс Асаальк, — ответил Уэллен. — Значит, настоящий — мертв?
— Вероятно, да. Если я не ошибаюсь, заклятие такого типа убило его, как только наш чешуйчатый друг принял его облик. Крайне удивительно, что он вообще сумел обратиться в человека, а уж то, что он смог воссоздать облик того, кого ты знал, — просто невероятно.
— О чем он говорит, Уэллен? Вы оба, кажется, понимаете это, но я… — Тут чародейка осеклась. — Он только что сказал «чешуйчатый»…
— Именно так, девушка.
Посох обратился в облако густого дыма, едва карлику понадобились обе руки, чтобы удержать раскрытым огромный том. Он держал книгу почти так же, как та лежала на полу: крышки переплета были обращены вниз, а страницы растопырились во все стороны, словно перья в павлиньем хвосте.
— Позвольте, я покажу вам, как он выглядит… без заклятия, придававшего ему вид вашего друга.
Колдун вырвал из фальшивой книги страницу и подбросил ее вверх. Лист несколько секунд порхал в воздухе и наконец коснулся земли примерно на равном расстоянии от каждого из троих. Однако бумага не легла на пол, а продолжала вращаться, словно движимая невидимой рукой.
Страница встала на срез. Уэллен с Забеной, зачарованные волшебством, смотрели, как она увеличивается в размерах. Вскоре она сделалась высотою в рост ученого и продолжала расти, пока не достигла восьми футов с лишним.
Вращение ее все убыстрялось. Поднявшийся ветер заставил людей отвернуться, чтобы защитить глаза.
Карлик хмыкнул.
Уэллен, прищурившись и прикрыв глаза ладонью, увидел, что часть страницы начала темнеть. Вращение замедлилось. Он разглядел человеческую фигуру — повыше и пошире Прентисса Асаалька.
Лысый колдун кивнул. Страница замерла — так резко, что Уэллен с Забеной вздрогнули. Перед ними во всем своем нечеловеческом величии стоял тот, кто на самом деле пришел с ними к цитадели.
Это был воин-демон, облаченный в чешуйчатые, словно обливавшие его фигуру доспехи. Разглядеть внешность чудовища не давал шлем, оставлявший открытыми только горящие глаза и часть плоского, наводящего ужас лица. Шлем был увенчан искусно сделанным гребнем в виде драконьей головы, поразительно похожей на настоящую — казалось, сейчас раскроет пасть и зарычит. На поясе воина не было оружия, однако он вряд ли испытывал в нем нужду. Руки в железных перчатках и ужасная пасть, казалось, были готовы разорвать на куски любого врага.
Дьявольский рыцарь от макушки до пят был выкрашен в яркий пурпурный цвет.
— Позвольте представить вам, хотя и в облике, весьма далеком от оригинала, Его Огнедышащее Величество, властелина окрестных земель… Пурпурного Дракона.
Изображение на странице было таким живым, что Уэллен ясно ощутил силу, злобу и на какой-то миг — разочарование драконьего владыки, попавшего в западню.
Это был сам Король-Дракон.
Вовсе не иллюстрация, не изображение изловленного и помещенного в какое-нибудь потайное подземелье существа. То был настоящий дракон. Перед ними стоял пленник бумажной страницы — тюрьмы, где было всего два измерения.
Карлик тем временем заковылял к ним. Все, на что оказались способны люди, — подавить в себе желание попятиться. Ученый больше не сомневался в искушенности маленького согбенного мага.
— И раз уж настала нора представлять и представляться, — продолжал скрюченный человечек, подчеркнуто захлопнув книгу, — можете называть меня Серкадиоиом Мани.
Бентон Лор не верил, что безумный, полудетский план пришельца по имени Уэллен Бедлам увенчается успехом, но его властелин решил иначе. Теперь командор понимал, что Зеленый Дракон, должно быть, тщательно изучил и пришельца и карлика, иначе как бы он смог предсказать победу?
Теперь Лор прятался среди деревьев, неподалеку от монолитного пятистенного здания, и наблюдал. Больше, пока они не выйдут из этой проклятой цитадели, делать было нечего.
Хотелось бы ему побеседовать с ученым наедине, если только они выйдут! Любые секреты, любая мимолетная информация, которую может дать книжник, окажется полезной. Управляющего не особенно волновала судьба Сумрака — колдун в плаще всегда был слишком сосредоточен на собственной персоне. Но таинственный карлик обладал силами, способными освободить людей от Королей-Драконов, сделать их хозяевами своей судьбы! И Уэллен Бедлам был для Лора мостиком ко всем этим знаниям и могуществу…
Офицер знал, что его властелин осведомлен о его желании. Правда, Зеленый Дракон предсказывал возвышение человечества как нечто непреложное и неминуемое, а Бентон Лор был твердо уверен, что это произойдет только в том случае, если он сам и его соратники приложат все свои силы к достижению цели. По глубокому убеждению чернокожего, ничто не давалось само собою — особенно свобода.
Если эти трое так и не вернутся, предсказание Короля-Дракона сделается более чем спорным. Бентон Лор, а с ним — и все человечество, будут отброшены назад, к тому, с чего начинали. То есть к пустому месту.
Он устроился поудобнее, зная, что волшебный дар предупредит о любой приближающейся опасности. Войск Пурпурного Короля-Дракона поблизости не было. Видимо, сработали отвлекающие маневры. До сих пор оставался загадкой Асаальк, но эта загадка командора не беспокоила. В конце концов, может, голубокожий и не человек — но ведь не Король-Дракон!
За пятиугольным зданием следила и еще одна пара глаз — белесых и бездушных. Их хозяин с таким же нетерпением, как и чернокожий, ждал, когда же все трое — особенно книжник — покинут надежные, безопасные стены цитадели.
Карлик произнес свое имя так весомо, будто Уэллену оно должно быть известно. Ничего подобного. Забене, судя по всему, это имя тоже ничего не говорило. Однако независимо от имени обращаться с Серкадионом Мани следовало с уважением, памятуя хотя бы о его могуществе.
И все-таки незнакомое созвучие тревожило Уэллена. Он не мог сказать, что именно его беспокоило, но почему-то вспомнил другое имя… вернее, два. Оба он слышал от Сумрака. Легендарного лорда, известного Бедламу как Дразери, Сумрак назвал «Дру Зери». И — Шарисса Зери, призрак и прославленная дочь лорда. Собственно, было еще одно название с тем же характерным окончанием — некий таинственный народ называл себя «Тезерени».
