— Может, его власть над собственными людьми куда менее надежна, чем нам кажется, — заметил Джимми.
— Судя по всем докладам, у захватчиков была трудная зима, — сказал герцог Брайан. — Много людей умерло от голода и травм. Но мы также слышали от наших агентов, что они торгуют с Квегом и Вольными городами, еды хватает и в Илите они закрепились.
Патрик провел рукой по лицу.
— Из Вабона новости есть?
— Никаких, — сказал граф Силденский. — Мы ничего не слышали со времени битвы за Сарт. Ни одному кораблю не пробиться через квегских пиратов, чтобы добраться до Вольных городов. Все наши корабли с Дальнего берега были использованы для поддержки рейда. Если новости и движутся к нам, то с помощью курьера, и шансы пробиться через фронт у него небольшие. Может, когда подберемся поближе к Илиту, услышим что-нибудь и из Вабона, но пока нам остается только молиться, что молодой герцог сумеет удержать Ламут и Вабон.
Посмотрев на Джимми и Дэша, Патрик предложил:
— Сегодня вечером поужинайте со мной оба, и мы обсудим ваши обязанности — особенно твои, Джимми, учитывая твой завтрашний отъезд.
— Завтрашний? — переспросил Дэш. — Патрик… Ваше высочество, я думал, мы будем сопровождать тело отца на похороны в Рилланон.
— К сожалению, на это нет времени. Придется вам попрощаться с ним сегодня вечером. Возможно, мы устроим после ужина небольшие поминки… да, это будет уместно. Но военная ситуация не оставляет нам времени на личные чувства. Мне пришлось солгать многим вельможам Королевства по поводу государственной свадьбы, и моя невеста не так довольна идеей свадьбы посреди выжженного Крондора, как прежним планом провести церемонию в королевском дворце. Так что нам всем приходится приносить жертвы.
— Тогда до ужина, — сказал Дэш.
— Вы свободны, — кивнул принц. Братья поклонились и вышли из кабинета.
— Ты в это веришь? — поинтересовался Джимми.
— Во что?
— Что нам всем, мол, приходится приносить жертвы.
Дэш пожал плечами.
— Это же Патрик. Он никогда не умел вовремя остановиться.
Они свернули в коридор, ведущий к их комнатам, и Джимми рассмеялся.
— Это точно. Наверное, именно поэтому он всегда так паршиво играл в карты.
* * *
— Потрясающе, — сказал Накор.
Алета не шевельнулась, но все же проговорила:
— Я себя глупо чувствую.
— Ты замечательно выглядишь, — сказал Накор. Девушка стояла на ящике, одетая как обычно, только на голове и плечах у нее была льняная накидка. Рядом лихорадочно работал скульптор, стараясь запечатлеть в глине ее подобие. Он занимался этим уже три дня. И вот теперь наконец он опустил руки и объявил:
— Готово.
Накор обошел глиняную модель, а Алета спустилась с ящика и тоже подошла посмотреть.
— Я что, так выгляжу? — с любопытством спросила она.
— Да, — ответил Накор. Он еще раз обошел вокруг и наконец сказал: — Да, это сгодится. — Посмотрев на скульптора, он спросил: — Сколько времени займет работа?
— Какой вам нужен размер?
— Человеческий. — Он указал на Алету. — Сделайте статую размером с нее.
— Тогда на каждую статую понадобится месяц.
— Хорошо, месяц меня устраивает.
— Статуи сюда привозить?
— Одну доставьте сюда, чтобы поставить в тележном дворе, а вторую привезите в Крондор.
— Крондор? Господин Эйвери ничего не говорил насчет того, чтобы везти статую до Крондора.
— И вы не против, чтобы тележники ставили вашу статую?
Скульптор пожал плечами.
— Мне все равно, просто понадобится доплата.
Накор нахмурился.
— Об этом договоритесь с Ру.
Скульптор кивнул, тщательно завернул глиняную модель в клеенку и понес ее в свою повозку, стоявшую снаружи.
— Я еще нужна? — спросила Алета.
— Да, но позировать больше не понадобится, — сказал Накор.
— А в чем вообще дело? — спросила она, складывая накидку. — Как-то я себя глупо чувствовала, позируя для этой штуки.
— Это статуя богини.
— Ты меня использовал для статуи богини! — Судя по всему, ее это шокировало. — Это же…
Накор пожал плечами.
— Иногда я и сам не понимаю, почему поступаю так или иначе, но на сей раз уверен, что выбрал правильно.
Стоявший в углу брат Доминик счел нужным вступить в разговор.
— Дитя, — сказал он, — поверь мне, этот странный человек знает многое, чего он сам не понимает. Но если он что-то знает, значит, так оно и есть.
Судя по виду Алеты, это объяснение ее еще больше запутало. Доминик сказал:
— Если Накор сказал, что тебе можно позировать для статуи богини, значит, так оно и есть. Это не богохульство, поверь мне.
Это девушку успокоило больше, и она, уходя, помахала Накору рукой:
— Ну ладно, у меня там еще стирка.
Когда она вышла за дверь, Доминик подошел к Накору и спросил:
— И что вы видите в этой девушке?
Накор пожал плечами.
— Нечто удивительное.
— А поподробнее не объясните?
— Нет, — сказал Накор. — Поедете со мной в Крондор?
— В храме мне дали указания помогать вам по мере возможностей. Если это значит ехать в Крондор, тогда я поеду, — объяснил Доминик.
— Это хорошо, — сказал Накор. — Здесь дела пойдут и без меня. За кормлением голодных и обучением детей может надзирать Шо Пи. Он уже начал объяснять ученикам, что значит быть монахом; орден Дэйлы хорошо подходит для начинающих, и это отсеет тех, кто просто хочет бесплатно поесть и поспать в теплой постели, от тех, кто и правда хочет чем-то помочь.
— Когда выезжаем? — спросил Доминик.
Накор пожал плечами.
— Через пару дней. Последнее подразделение армии отправится в Крондор к принцу, а мы поедем с ними в качестве эскорта.
— Хорошо, — сказал Доминик, — я буду готов.
Доминик ушел, а Накор повернулся и через открытую дверь посмотрел на Алету, которая во дворе вешала на веревку выстиранное белье. Девушка встала на цыпочки, чтобы прикрепить белье прищепкой, и на мгновение солнечные лучи упали на нее сзади, окружив ее голову ореолом золотого света. Накор усмехнулся.
— Нечто удивительное, — повторил он негромко.
* * *
Обед был тихий. Весь вечер шли негромкие разговоры — о проблемах, которые предстояло решить правительству, о воспоминаниях, о лорде Аруте, но то и дело возникали долгие паузы.
Когда убрали приборы после последнего блюда, появились официанты, неся на подносах хрустальные бокалы и графины с бренди, Патрик сказал:
— Так как сыновья лорда Аруты не сумеют вернуться вместе с телом отца в столицу для похорон, я решил, что уместно будет почтить его память неформальными поминками. Если не возражаете, милорды, сейчас можно сказать о герцоге несколько слов.
