"Откройте портал в любой точке этого мира, но непременно на помойке!" -- Нэллен почти услышал голос своего горячо любимого начальника.
Ароматы, о которых давно и с облегчением забыл, ударили в нос. Нэллен поморщился и привычным жестом засунул руки в карманы бесформенных широких штанов.
Прошлое вернулось.
Он вернулся.
Нет, это не Феранна, конечно, это какой-то задрипанный городишко рангом куда как пониже, достаточно присмотреться к отбросам, и это сразу становится ясно. Однако он и в самом деле вернулся. Сюда. В этот мир. К этому ремеслу. Так надо, вот и вернулся. А раз так надо... Нэллен пнул ногой треснутый кувшин, перепрыгнул через обломки пивного бочонка и отправился на охоту.
В этом мире полно карманов. Богатых, неосторожных карманов, шагающих по жизни широко и уверенно, они не замечают шныряющих по улицам оборванных мальчишек так же, как не обращают внимания на сточные канавы и крыс. Каждый из них заранее готов вложить свой кошелек в твои руки, только не зевай! На улице зевать не положено. Зазеваешься -- таких плюх добрые люди навешают, хорошо, если к вечеру встанешь. А то ведь и городской страже сдадут. Стражники люди не злые, выдерут и отпустят, все бы ничего, вот только сидеть потом трудновато, да и ходить -- не очень, голодным наверняка останешься. Так что будь начеку, не попадайся, и все у тебя как надо будет, бродяга!
Нэллен уже почти покинул помойку, когда тревожное чувство заставило его остановиться. То самое чувство из прошлых времен, когда точно чувствуешь, в чей карман стоит влезать, а в чей лучше не надо.
Он быстро юркнул обратно, пытаясь понять, что же его насторожило.
Что-то было не так. Что-то было лишним в той картине мира, которая вернулась из прошлого. Ну да, он-то ведь был не совсем карманником. То есть карманником тоже, когда вовсе плохо приходилось, но по большому счету он был певцом. Он пел, развлекал людей, а на те медяки, что ему подавали, как-то кормился. У него даже каморка имелась своя собственная, что было большим шиком по меркам охочих до чужих карманов бродяг. И все же... это была его жизнь. И его тоже. Не раз ведь ему случалось пополнять свои скудные сбережения удачно срезанным или вытащенным из щедрого купеческого кармана кошелем.
Было. Это его. Его жизнь.
Почему же ему так тревожно сейчас?
Что сделано неправильно?
Он замер на миг, задумался, а потом тихо рассмеялся.
"Ну да! Конечно! Он просто безупречно одет и обут, и все остальное, кроме..."
Агент Нэллен снял с шеи цепочку со стандартным амулетом агента секретной службы, осмотрелся по сторонам, аккуратно отрыл яму в самом дальнем углу помойки, до которого явно ни у кого руки уже много лет не доходили, и зарыл там его.
"У воришки просто не может быть такой штуки!"
Воришка Нэллен ухмыльнулся и вышел на улицу. Чужие кошельки ждали его, раззявив рты, полные монет.
...***...
-- Кажется мы предприняли все мыслимое и немыслимое, -- со вздохом заметил король Илген, устало опускаясь в кресло.
Королева Кериан устроилась в соседнем кресле. Третье кресло занял наставник Дэрран, четвертое -- мастер Джарлин. Принц Ильтар и маркиз Фальт остались стоять.
-- Сейчас, когда все, что могло быть сделано, уже сделано, я могу несколько подробнее рассказать вам об этом существе, -- промолвил наставник Дэрран. -- По вашему счету возникло оно очень давно. Эльфы и люди, да простят меня все здесь собравшиеся, пребывали в то время в относительной дикости, у тех же, кого вы называете гномами, древнейшая история сменялась просто-напросто древней, Тридцать четыре тысячи двести шестьдесят седьмой год от основания Первого Царства, распад Союза Четырех, смерть Великого Шаллира, Ночь Черных Молотов, -- наставник Дэрран посмотрел на принца Ильтара -- помнит ли?
Принц припомнил уроки и кивнул.
"Помню".
-- Шли ожесточенные войны, возникали и рушились царства, -- продолжал наставник Дэрран. -- Это было время расцвета алхимической науки, и алхимики были тогда гораздо могущественнее магов. Впрочем, самые могущественные из тогдашних мастеров сочетали оба эти искусства. Однако могущество и мастерство, если они не украшены мудростью, часто ведут к бедам. Один из величайших алхимиков того времени, мастер Ошшери, к несчастью, не отличался осторожностью. Все отходы своих экспериментов он просто-напросто выливал в располагавшуюся неподалеку пропасть. И вот однажды, а если верить хроникам Эллорна, это случилось на десятый день после смерти Великого Шаллира, из той самой пропасти, куда так бездумно выливались и выбрасывались самые невероятные вещества, внезапно вылезло странное существо, прихотью судьбы создавшееся из тех самых алхимических отходов.
-- Так он что, вообще не живой?! -- выдохнул Ильтар.
Наставник Дэрран поморщился.
-- Ну, раз его не Боги создали, значит -- не живой? -- настаивал принц. -- Ведь только Боги могут вдохнуть жизнь.
-- И когда вы уже научитесь не перебивать старших, ваше высочество? -- с усмешкой вздохнул наставник Дэрран. -- Во-первых, речь идет не об этом существе, а о его далеком предке, а во-вторых, гномы долго спорили, есть ли у этих существ не только душа, но и разум.
-- И... что? -- удивленно спросил принц.
-- И пришли к выводу, что нет, -- ответил наставник Дэрран.
-- То есть, чего нет?
-- Разума, -- коротко и веско промолвил старик.
-- То есть? Но оно же производит впечатление вполне вменяемого... -- растерянно пробормотал мастер Джарлин. -- Когда я с ним общался... я бы мог поклясться, что общаюсь со вполне меняемым мерзавцем!
-- Вот именно. Производит впечатление, -- сказал наставник Дэрран. -- Оно вроде бы вполне способно мыслить и чувствовать. Подготовленный особым образом маг без труда может прочитать его мысли и чувства. Вот только суть в том, что они не настоящие. Очень искусная имитация сознания. Чем уж там этот горе-алхимик ни баловался, но то, что у него вышло, было совершенно чудовищно. Он, кстати, и сам попался. Ему очень понравилось то, что у него получилось. Ему стало интересно, что из этого еще можно сделать. А кроме того, его грела мысль, что он, быть может, первый из алхимиков, кто сумел сотворить живое из неживого. В свое время они немало сил потратили на этот антинаучный вздор, но так ничего и не достигли. И вот мастер Ошшери вспомнил эти неудачные попытки и решил, что, верно, способ все-таки есть, нужно только понять, что же именно и с чем смешалось и вступило в реакцию. И он исследовал. Изучал. До тех пор, пока эта тварь не поработила его разум и волю. Он был убит собственными коллегами после серии невероятных преступлений, внушенных ему этим чудовищем. К тому моменту он уже ни на мгновение не сомневался в безупречности и правильности любых желаний своего подопечного. Чудовище, меж тем, исчезло, и выловить его не удавалось довольно долго. А потом выловили. В Малом Шерне, в Алмазных Горах, и у гробницы Великого Шаллира. Стало ясно, что существо каким-то образом размножилось. К этому времени относится появление первых Охотников. Тех, кто делом своей жизни почитал преследование и уничтожение этих тварей.
