— Брат?
Я повернулся.
Ко мне рысью приближался человек в маске жабы. Несомненно, карлик. Или действительно жаба.
— Уф-ф-ф, — выдохнул он, забравшись на мою высоту, — хорошая погода для… уф-ф-ф…
— Для этого сезона, — закончил я.
— Но в воздухе чувствуется холод, — констатировала жаба и протянула мне руку. — Меня зовут Жереми. Жереми Рыбак с удочкой.
— Том Котенок. А кто придумывает имена?
Жаба попробовала восстановить дыхание.
— Понятия не имею, — признался он. — Это… уф-ф-ф… мое первое собрание.
— У меня тоже первое, — мне показалось, что лучше быть честным.
Мы осмотрели обе стороны высокой колонны. Площадь Греймерси. Жереми потирал руки и подпрыгивал на месте.
— Какой собачий холод!
— Собачий? — переспросил я и в этот момент разглядел силуэт на другой стороне улицы.
Жаба так и застыла с открытым ртом.
На тротуаре неподвижно стояла собака и разглядывала нас. После недолгих колебаний она решила пересечь улицу и присоединиться к нам.
— Хорошая погода для этого сезона, — сказала собака женским голосом.
— Вы смеетесь? — ответил я, и жаба пихнула меня локтем под ребра.
— Но в воздухе еще чувствуется холод, — вмешалась она. — Жереми Рыбак с удочкой.
— Софи Канетанг, — ответила девушка.
Милая птичка, подумалось мне.
— А это… м-м-м… Том, маленький кот, — продолжила жаба.
— Очень приятно, — ответила Софи Канетанг.
Я взял ее ручку и запечатлел на ней поцелуй.
А вокруг нас ночь расширяла пределы своей империи, туман и снег нарушались только ореолами фонарей.
Мы пустились в путь.
Со всех сторон осторожно, храня глубокое молчание, приближались силуэты в масках, и все мы направлялись к колонне на площади Греймерси, с ее четырьмя мегалодонами бронзы. Теперь нам оставалось дождаться еще примерно треть участников. Весь мир казался каким-то потаенным. Среди нас были кролики, белки рыжие, белки серые, ежи и мышки, еще коты и даже одна сова. Одни вели себя довольно спокойно и дремали, сидя на огромных лапах хищников, другие явно нервничали, каждые пять минут поправляли свои маски и без конца курили трубки или сигары. В какой-то момент мне показалось, что в середине этой мешанины мелькнул поросенок. Но это, скорее всего, было мое разыгравшееся воображение. Я так и продолжал сжимать засунутые в карманы руки.
После бесконечного ожидания один из кроликов, который уже довольно давно подошел к нам, прочистил горло и взял слово. На нем был цилиндр, и его уши торчали по обе стороны головного убора.
— Ну ладно. Полагаю, что все в сборе. Некоторые среди вас являются адептами.
— В медицинском смысле? — поинтересовался кто-то.
Кролик пожал плечами и полез на пьедестал одного из мегалодонов.
— Приступим, — сказал он.
Ушастик приставил кулаки к глазам зверя и с силой надавил на них. К нашему великому удивлению, мегалодон начал поворачиваться на своем пьедестале, открывая совершенно темное отверстие.
— Ну вот оно, — пробормотал кто-то из зрителей.
— Подумать только, я проходил мимо этой штуковины тысячу раз и никогда не обращал на нее ни малейшего внимания!
— А вы что, животное, что ли?
— Тише! — приказал кролик, поднимая руку. — Я — Пьерр Кролик, Президент Федерации. Это для тех, кто меня еще не знает.
Он снял свою шляпу, и уши у него встали торчком.
Среди собравшихся вновь пробежал шепоток.
— Как вам всем прекрасно известно, — продолжил Пьерр, — в этот вечер мы собрались на ассамблею, особенную во всех отношениях… Ассамблею, которую я без всяких колебаний назвал бы чрезвычайной.
Многие из собравшихся животных с внимательным видом закивали головами.
— С незапамятных времен, — продолжал Кролик, — мы пытались приблизиться к истине. А истина постоянно от нас ускользала. Мы являлись ее представителями, но сами так никогда до конца ее не понимали. У каждого из нас есть своя особенная причина для того, чтобы присутствовать здесь. У некоторых были сны, у некоторых — что-то совсем другое. Одни считают, что их жизнь не имеет никакого значения, другие полагают, что являются игрушкой в руках капризных сил, которые с их помощью пытаются осуществить свои самые темные желания. Но всех нас объединяет одна общая черта: знание.
— Знание чего? — раздался голос откуда-то сзади.
— Замолчи, Лесной Орех.
У меня за спиной люди начали толкаться. Все мы были плотно прижаты друг к другу. Пьерр Кролик торжественно положил руку на край отверстия, продолжая держать цилиндр в другой. Рядом со мной стоял еще один кролик, но на этом была шляпа цвета дыни. Это, должно быть, Жино. Мне очень хотелось подмигнуть ему, но проделать такое в маске было довольно трудно.
— Нам известно, — продолжал Президент, — что все мы находимся во власти всемогущего высшего существа.
Неужели, подумал я.
— И что эта высшая сила не имеет ничего общего с тем предлагаемым божеством, о котором нам настырно прожужжали все уши.
Как бы подчеркивая сказанное, Пьерр Кролик обвел рукой собравшихся.
— Сия всемогущая сила зовется Великим Кукловодом, — пояснил Президент. — Создатель нашего мира, который дергает за веревочки наших жизней.
Я с трудом подавил зевоту. В такой лютый холод, среди ночи, мы пришли сюда только для того, чтобы выслушать эту чепуху? Давайте закругляться, черт бы вас всех побрал!
— Многие из вас задают себе вопрос относительно Великого Кукловода. В этот вечер, — заявил Пьерр Кролик, — он решил преподнести нам новость.
Посмотрим, улыбнулся я.
— Сегодня особый вечер, — объявил ушастый Президент и поднял руку к небу. — В этот вечер некоторые из вас в первый раз увидят его!
— Увидят кого? — поинтересовался чей-то голос.
— Эй, вы наступили на мой хвост! — возмутился кто-то.
— Надеюсь, что ОН способен на чудеса, — пробормотала стоящая рядом со мной дама, одетая в костюм ежа, — мой муж гуляет от меня вот уже тридцать лет.
Пьерр Кролик водрузил себе на голову шляпу и окинул собравшихся взглядом. Среди членов Федерации установилась тишина.
— Мы сейчас туда спустимся, — объявил Президент и указал на зияющее отверстие, выделяющееся темнотой на фоне пляшущих безумную польку снежных хлопьев — Но кто возглавит наше шествие?
Я, даже не раздумывая, пробил себе дорогу сквозь толпу и ухватился за пьедестал рядом с Пьерром. Кролик положил мне на плечо руку.
— Меньшего от тебя, Том Котенок, мы и не ожидали.
