- Да, Господь не зря привёл тебя в нашу деревню, не зря. Ты не в столицу собрался? А то я могу тебе помочь - дам рекомендательное письмо. У меня друг там, священник, отец Акодим. Мы учились вместе, дружили сильно. Молодые были - почудили по трактирам… оххх… почудили - Никодим радостно рассмеялся воспоминаниям, и Андрей с улыбкой подумал о том, что бурсаки что на Земле, что тут, никогда не отличались особым смирением, и всегда первые были в драках и питие - только вспомнить Гоголевские романы.
- Напиши, конечно. В Анкарру пойду. Туда меня Господь призывает.
- Ну и славно - Никодим сел за бюро, с поцарапанным лакированным покрытием, достал хрустящий лист желтоватой бумаги, гусиное перо, чернильницу, и что-то долго писал, усердно водя пером. Потом посыпал бумагу тонким песком и осторожно стряхнул его обратно в баночку. Андрей с интересом смотрел за процессом - это тебе не шариковой ручкой нацарапать - так сам Пушкин писал! Чудно видеть такие древние предметы для письма в действии.
Никодим поднял бумагу и громко прочитал:
- Друг мой Акодим! Податель сего человек благочестивый и надёжный, на него можно положиться во всём, и я ему обязан самой жизнью. Помоги ему, чем сможешь, ради меня. Твой друг навсегда Никодим. Во имя Господа нашего! - Держи, не потеряй. Он сейчас секретарь Великого Синода, большая шишка. Имеет связи в самом верху, сам Патриарх к нему прислушивается. Так что он тебе может многим помочь - ради меня. А ты… ты поможешь ему. Если сочтёшь нужным. Во имя Господа. Ну что, прощаемся?
- Прощаемся - Андрей взял бумагу и положил её в пояс, к деньгам. Эта бумага и вправду могла ему помочь гораздо больше, чем эти самые деньги. Иметь деньги ещё не всё - мир держится на связях, это Андрей уяснил себе давным-давно.
Андрей обнял настоятеля, постучал его по спине жёсткими руками, и тут Никодим отстранился, испытующе поглядел в глаза своему нежданному 'инспектору' и негромко спросил:
- У тебя с Нертой что-то есть? - и тут же поправился - извини, что лезу не в своё дело, просто она такая хорошая женщина… если у тебя с ней ничего нет - я может быть даже её в матушки взял. А что - и дети у неё есть - мои будут. А может, и ещё народим. Что я всё бобылём хожу… мне уже в Синоде выговаривали за это. А то, что пока меня не любит - так женщина умная, слюбится.
- Нет, ничего у меня с Нертой нет - почти не покривив душой ответил Андрей - женитесь, заводите детей - думаю, что всё у вас будет хорошо. Уверен. Ну, всё, отец Никодим, мне пора в дорогу. Сейчас сдам ключи хозяйке, и пойду. Отпустишь её на полчаса? Мне надо вещи забрать, а она дом запрёт. Всё-таки деревня проезжая. Мало ли кто тут шастает
- Конечно, конечно - заторопился настоятель и закивал головой, отчего его расчёсанная, чистая борода заколыхалась в воздухе. Андрей ещё раз внимательно окинул священника - он заметно изменился после лечения и встряски - чистая сутана, вымытая голова, чистое лицо, без мешков под глазами - приятный, благообразный человек, в глазах которого светится интерес к жизни и разум.
Захватив с собой Нерту, Андрей отправился к её дому. Женщина была румяна, глаза блестели, и выглядела совершеннейшей красавицей, даже помолодела. Андрей забрал вещи, шагнул к порогу, но она остановила постояльца и положив ему руки на плечи, сказала:
- Спасибо тебе за всё - потом крепко поцеловала в губы. Нахмурилась и вытерла слёзы запястьем. Успокоилась, и улыбнувшись сказала:
- Отец Никодим предложение мне сделал. Как ты думаешь, сладится у меня с ним? Не начнёт он пить?
- Думаю - нет. Будь спокойна - Андрей утвердительно прикрыл глаза, потом легонько похлопал Нерту по плечу и вышел на крыльцо.
Шанди уже давно сказала ему, что Гара ожидает за околицей, чуть дальше того места, где они бились с оборотнями, так что ему нужно было поторопиться - зачем испытывать терпение драконницы.
Впрочем - его опасения были беспочвенными. Гара, как и все драконы, отличалась невероятным терпением, и даже удивилась, когда они с Шанди так быстро прибыли на место. Драконы никуда не торопятся, и зачем? За десятки тысяч лет жизни понимаешь, что спешить-то особенно некуда - что есть, уже было, пройдёт это - будет то же самое.
'Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: "смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас. Нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после'
И древние были правы - уж кто-кто, а драконы могли это подтвердить эту истину…
Сколько составляет скорость летящего дракона? Андрей определил её примерно километров сто пятьдесят в час. Сколько ему нужно времени, чтобы пролететь расстояние в семьсот километров? Около пяти часов. Но это теоретически.
Практически же пришлось по дороге приземлиться в лесу - Гара и Шанди полетели на охоту, и прилетели довольные, радостные, часа через два, когда Андрей уже весь изошёл на ругань и сердито швырялся еловыми шишками в лесной ручей. Он им, конечно, ничего не сказал, но Шанди чувствовала, что друг очень сердит и всё оставшуюся дорогу подлизывалась, занимая рассказами из жизни драконов и жизни людей. Иногда вмешивалась Гара и поправляла дочь, добавляя такие подробности, от которых у Андрея глаза на лоб лезли. Например - он узнал, что на юге существует ещё один материк, и вокруг него кучи островов, тоже населённых людьми. Какими - Гара не пояснила. Люди - и люди, какая разница дракону, что это за люди такие? Сам факт того, что существуют ещё какие-то цивилизации этого мира был очень, очень интересен. Не там ли таится разгадка - откуда взялись исчадия в этом мире?
К Анкарре они подлетели уже к вечеру. Как и всегда, Гара отнесла их чёрт те куда, заявив, что не собирается распугать весь город своим появлением, и что немного надо и своими ногами потрудиться, а то ожиреют. Андрей не возражал, и вступил в столицу уже в сумерках - потрудиться ему пришлось ещё два часа, так как этот 'Боинг' выкинул их километров за семь от городских ворот, в довольно пустынном месте.
Сразу после приземления Андрей отметил разницу климата северной Славии, и Балрона, особенно в столице - Анкарре. Тут было лето. Осенью ещё и не пахло, и вряд ли запахнет. Пальмы, вперемешку с какими-то хвойными деревьями, названия которых Андрей не знал, а самое главное - море. Сверкающее под последними лучами уходящего в него светила, зеленовато голубое - он увидел его ещё с Гары, и предвкушал, как будет в нём купаться. Пейзаж чем-то напоминал сочинский, только не было этих гор, как в Сочи. Покрытые травой пологие холмы, леса, переплётённые лианами - даже не леса, а уже джунгли…
