– А я пакет сока на складе взял. – Макс вытащил со дна рюкзака не замеченный мной утром литровый пакет яблочного сока. – Что-то меня тоже сушняк долбит.
– Только не говори, что сок в сухой паёк входил. – Я взял у Макса пакет, внимательно осмотрел сделанную чёрным маркером руническую надпись противозамораживающего заклинания, свернул крышку и наполнил кружку.
– Ну-у-у... – смутился тот, – я там децил балабасов подрезал, пока кладовщик тушёнку искал.
Понятно теперь, откуда шоколад и орехи взялись.
– Удачно получилось. – Я достал банку кильки в томатном соусе, несколько минут подержал её рядом с излучающим тепло медным шаром, вспорол ножом тонкую жесть и отогнул крышку. – Хлеб есть?
– Нет. Печенья немного осталось.
– Доставай, – согласился я.
Когда мы немного перекусили, я начал выкладывать трофеи. «Абакан» без разговоров заграбастал себе Макс, отдав Николаю в качестве отступного АКСУ и пару рожков патронов. А вот из-за ножа китайца вышел короткий, но бурный спор: изукрашенный драконами клинок приглянулся обоим. Оно и понятно, нож шикарный. Я плюнул и отдал его Николаю, а набор метательных ножей и кинжал разведчика Максу. Вполне справедливо, на мой взгляд. Про деньги ничего говорить не стал и делить их не собирался. Я самый обделённый, что ли? А парни пусть порадуются, нам после возвращения из рейда ещё и за палатку скидываться.
– У кого-нибудь часы есть? – спросил я после того, как делёж закончился.
Мог бы и не спрашивать – часы оказались у Вербицкого.
– Девять, – коротко доложил Николай.
– Первая смена твоя, вторая моя. – Я забрал у опешившего парня спальник и начал прикидывать, как в него проще забраться. – Дежурим по три часа, меня разбудишь в начале первого.
– Какой смысл здесь внизу дежурить? – пробормотал тот, видимо, не рассчитывая, что я отвечу. – Ни черта же не слышно.
– А ты слушай лучше. Это во-первых. – Я вытянулся в спальнике и пристроил голову поудобней на снятой ушанке. – А во-вторых, никогда не слышал про тварей, которые спящих зачаровывают?..
Стены помещения колебались и расплывались в серое пятно, стоило мне сосредоточиться на какой-либо конкретной детали. То же самое происходило и с людьми, сидевшими за соседними столами. Где это я? А-а-а... понял. «Цапля». Мой взгляд опустился и уткнулся в кружку, на дне которой осела пивная пена. Ничего не понимаю, я ж вчера в рейде был. Спать лёг трезвым и возвращаться в Форт не собирался. Интересно, как это я умудрился напиться до потери памяти и вернуться обратно? Ничего не помню. А это «Цапля», сомнений быть не может. Вон и Грач за стойкой стоит. Я приподнял кружку, но допивать пиво не стал и поставил её обратно. Хватит. И тут меня посетила совершенно трезвая мысль о том, что со мной сделают за срыв рейда. Я аж пропотел.
– Эй ты, это наш столик!
Я поднял голову и уткнулся в трёх бандитского вида угрюмых ребят, вставших напротив стола. Один рядом, двое подальше.
– Я уже ухожу, – просипел я помимо собственной воли. Я же не это хотел сказать!
– Уходишь, базара нет. Только за место заплати сначала, – почувствовав страх, перешёл в наступление заводила.
– Ага, сейчас. – Ещё до того, как моя рука скользнула в карман, я понял, что сейчас произойдёт. Я понял, а громила нет, и поэтому, когда дуло нагана уткнулось ему в лоб, он лишь скривился в презрительной ухмылке и попытался рукой отодвинуть револьвер в сторону.
– Убери пушку, щено... – Последнее слово он не договорил, мой палец совершенно самостоятельно нажал на курок, и детина с дыркой во лбу начал заваливаться на спину.
– Сука! – с диким криком метнулся ко мне второй, но получил две пули в упор и рухнул пробитой грудью на стол. У третьего не выдержали нервы, он метнулся к выходу, но не успел – я поймал мушкой его затылок и спустил курок...
– Лёд, просыпайся, твоя очередь, – растолкал меня Николай.
– А? Да всё уже, всё. Встаю. – Я минуту полежал, приходя в себя, забрал часы и вылез из спальника. Опять этот сон. Хорошо ещё, что подошло время моего дежурства и самое «интересное» мне посмотреть не довелось. Минуту посидев, прислонившись к тёплой стене – в яме за время дежурства Николая стало значительно теплее, а под еловыми ветками начала хлюпать снежная каша, – встал, потянулся и достал из кармана набойки. Так и есть, серебро. Срезав с гвоздей остатки кожи, я нашарил под наломанными ветками подходящий обломок гранита и принялся прибивать набойки себе на носки ботинок. Получилось не очень ровно, но достаточно надёжно. И в драке пригодиться может, и заначка на чёрный день.
Закончив с этим, я достал из кармана сплющенные свинцовые шарики и начал осторожно разрезать их ножом. Один из кристалликов внутри оказался раскрошенным, зато два других были в полном порядке. Многие заблуждались, считая, что свинец выталкивается из жезла за счёт энергии, закачанной в такие вот специально обработанные камни. На самом деле магической энергии в них не было вовсе, но если шарик попадал в защитное поле чародейского амулета, то кристалл моментально переполнялся энергией и взрывался. Голову человеку сносило запросто. Я вытащил из потайного кармашка на рукаве заточку, изготовленную из обломка полотна ножовки, и сохранившимися на лезвии зубчиками начал надпиливать пули «кольта». Кристалликов было всего два, но, засунув их в надпилы, я не стал останавливаться и надрезал крест-накрест все боеприпасы. Типа, «дум-дум». Потом снарядил обе обоймы, одну засунул в кармашек на кобуре, вторую защёлкнул в пистолет и передёрнул затвор.
Время пролетело незаметно и, взглянув в очередной раз на часы, я разбудил Макса:
– Вставай, засоня. Через три часа меня разбудишь.
– Да я не сплю, – как-то безжизненно отозвался тот.
– Ну и дурак. Что с тобой такое?
– Я человека в первый раз убил. – Макс освободил спальник и присел у тёплой стены.
Я промолчал. А что тут можно сказать? Банальные – правильные, но от этого не менее банальные – фразы о том, что «или ты их, или они тебя», «они первые начали» и «не думай об этом»? Или циничные «забей», «не последний раз» и «такова жизнь»? Так он и сам это прекрасно понимает. Каждый переживает первое убийство по-своему. Для одного это психологическая травма на всю оставшуюся жизнь. Для другого мелочь, гроша ломаного не стоящая. Ничего, думаю, Макс отойдёт быстро.
– Такова жизнь, – пробормотал я себе под нос, залез в спальник и потом ещё долго ворочался, пытаясь заснуть. Это всё из-за сна. В подсознании прочно угнездился страх попасть в его продолжение и опять – уже в который раз – ползти по заснеженному полю до такой далёкой стены...
