— Ирдес, слушай, меня вот с самого вчерашнего вечера мучает один вопрос! Вот ответь мне на него, и я сразу уйду!
— Ну? — Эльф не верил собственному счастью.
— Вот объясни мне, — начал черт, — почему ты работаешь в той таверне? Дон Кевирт общался с Эрикой дома!
— Вот именно, — задушевно сообщил эльф, — я не хочу повторять ошибок дона Кевирта. В мой дом попадут лишь те, кому я доверяю.
В глазах Джейта вспыхнул восторг, смешанный с насмешкой:
— Беспокоишься об Эрике?!
— Забочусь о собственной безопасности, — мрачно процедил бубновый туз.
Джейт почесал рыжую макушку и, благоразумно решив, что обещания надо выполнять (а то мало ли? Вон зря, что ли, бубновый туз так подозрительно гладит рукоять кинжала), растворился в воздухе.
— С дороги! — Взмывает к небесам кнутовище, черной трещиной застыв на белоснежном полотне облаков. Мальчишка, выскочивший на дорогу вслед за выскользнувшим из ладони тяжелым шариком, замирает, понимая, что не успеет увернуться… Кнут со свистом рассекает воздух и… застывает, обмотавшись вокруг поднятой к лицу руки.
Темный эльф меряет насмешливым взглядом дворянина, гарцующего на белоснежном коне:
— Негоже мужчине поднимать руку на ребенка!
— Тебе ли меня учить, смерд! — гневно бросает мужчина, но… хватка натянутого кнута ослабевает, разматываются тугие кольца. Кажется, прислушайся и сможешь услышать гневное шипение потревоженной змеи…
А вслед за этим дворянин вдруг пришпоривает коня, и всадник уносится прочь, лишь клубы пыли вьются…
— Пошли, Айзан, — небрежно бросает эльф. Мальчишка послушно хватается за протянутую руку и испуганно вздрагивает, увидев, что кнут рассек плотную ткань рубашки и по смуглой коже бежит, впитываясь в белоснежную материю рукава, струйка крови…
— Учитель, вы… ранены…
— Чепуха, — отмахивается эльф. — Царапина. Купим какое-нибудь лечебное зелье, и к завтрашнему утру даже следа не останется… — Он небрежно стирает потек…
Зелье купить не удалось, но через полчаса, когда эльф взял потертую колоду, на лице его сверкала улыбка, а карты бабочками порхали в руках… Словно и не было мерзкой боли в правом предплечье…
— Спим, значит?! — Мошенник подскочил на кровати и стал озираться по сторонам. Рассеялось предрассветным туманом дурное воспоминание, истаял сон, и лишь Джейт начинающим кошмариком сидит на столе и, болтая ногами, грызет свое, похоже, абсолютно бесконечное яблоко. — А работать кто будет?!
Айзан с тихим стоном откинулся на подушку. Утреннее солнце шаловливо заглянуло в окно, скользнув легкими лучиками по обтянутым шелковыми тканями стенам, щекотнуло щеку черту. Джейт спокойно отложил на крышку стола спелый плод, а затем… Айзан не поверил своим глазам: черт аккуратно принялся наматывать на палец солнечный лучик! В ответ на пораженный взгляд мошенника рыжий только улыбнулся:
— Мама коллекционирует, надо ж как-то объяснить свое отсутствие… Так ты вставать будешь? — вновь поменял он тему разговора.
— Не-а, — сладко зевнул юноша. — Делать мне больше нечего? Утро только началось, сейчас часов девять… А у меня день рабочий не раньше полудня начинается. Вон несколько дней назад спозаранку на улицу вышел, так и вляпался в это… приключение!.. Так что… как глаголют книги священные: «Сгинь, дух нечистый, изыди до чертогов огненных и пребывай там…» Ну хотя бы до обеда, чтоб я выспаться мог.
Черт, намотав на палец дюймов восемь солнечного луча, оборвал золотую нить, льющуюся с небес, — луч, словно и не заметив, что его укоротили, беззаботно скользнул дальше, — и парировал:
— Я похож на идиота? Там же, в этих огненных чертогах, небось жа-а-а-арко… Тут и так плюс тридцать пять по Цельсию, а там? Короче, вставайте, граф, вас зовут из подземелья!
— Сгинь, а? — тихо попросил его мошенник.
— Ну что ты такая бука, в самом деле?! — обиженно протянул черт. — Я ж тут с лучшими намереньями! Через полчаса завтрак, должны присутствовать все гости. Ты ж у нас дворянин? Вот и вставай!
Айзан с тихим стоном сел на кровати.
— Ну какой я тебе, к Великому духу, дворянин?! Я — джокер!
Черт удивленно захлопал ресницами:
— Во-о-о-от ты кто у нас, оказывается! А я и не подозревал! И что, дворянином быть не хочешь?!
— Нет.
Джейт так и замер…
— Не понял? Дворянин — это ж вроде как… престижно, круто и вообще… Что, совсем-совсем не хочешь быть дворянином?
— Совсем.
— Но почему?! — не отставал черт.
— А зачем?!
— М-дя… — задумчиво протянул Джейт, — евреев у вас вроде нет и не было, а вопросом на вопрос отвечаешь, как в анекдоте. Так почему ты не хочешь быть дворянином?
— А оно мне надо? — пожал плечами джокер, окончательно решив, что каждый раз обращать внимание на странные слова Джейта да спрашивать, что они значат, себе дороже. — Мне и так неплохо живется. Нет, дворянином я быть не хочу… Все эти балы, встречи, завтраки спозаранку. Нетушки! Моя жизнь меня вполне устраивает. А вообще… Закончу дела с этими эльфами, продам дом и отправлюсь по Гьерту путешествовать… В конце концов, за пределами Алронда я отродясь не бывал! Хоть свет посмотрю.
— Ну-ну, — хмыкнул черт, — желаю счастья на американской границе.
Завтрак проходил в гробовом молчании: дамы, помнящие о вчерашнем инциденте, произошедшем за ужином, упрямо избегали разговоров. Невыспавшийся Айзан флегматично выслушал короткую молитву, отбарабаненную хозяйкой дома на трех языках (причем никто, кроме мошенника, не удивился, что графиня умудрилась поочередно воззвать к Великому духу, Та-Лиэрну и духам Хроджаара), и, решив, что хуже уже не будет, тихо пробормотал под нос молитву Фортуне. Сидевшая по правую руку от него гоблинша удивленно покосилась на юношу, но промолчала.
К своему удивлению, ни Рихара, ни Хэлларен Айзан за завтраком так и не увидел.
Но самое большое потрясение ждало джокера после еды, когда жулик узнал, что Джейт (какими словами его при этом помянул мошенник, лучше и не повторять) благоразумно «забыл» сообщить, что следующим мероприятием является псовая охота! Бал и танцы джокер еще мог пережить, но охоту… О, это что-то страшное!
В отличие от мошенника, и Хэлларен и Рихар проснулись рано. Они встретились в одном из множества залов замка, раскланялись с другими столь же ранними пташками… И уже через пару минут квартероны каким-то образом оказались неподалеку от кабинета хозяйки бала.
— Может, я пойду? — ни на что особо не надеясь, поинтересовался пиковый король.
— И перережешь горло первому же вошедшему в кабинет?! — недовольно отозвалась девушка, нервно осматриваясь и ковыряясь в замке отмычкой.
