— А давай в наше село поедем. Мне, если честно, в городе не нравится, — нерешительно попросила Оля. — Здесь шумно и люди мне не нравятся. Вспомни, как было раньше, когда мы жили там. Нам ведь обоим нравилось.
— Нравилось, солнышко, но там мне работать негде, — с сожалением ответила мать. — А на одних продуктах с огорода не проживёшь.
— Вы медсестра ведь? — в разговор вмешался Ян, и когда женщина кивнула, я поняла, что он достал из кармана телефон. Набрав номер, он поприветствовал человека на другом конце провода и деловито спросил: — Как у нас обстоят дела с медсёстрами? Есть свободные вакансии?… Замечательно! А где именно?… Да?! И в нашем посёлке даже? Ещё лучше! Хорошо, если что, я перезвоню, — после чего убрал телефон и лаконично произнёс: — Мы можем предложить вам и работу, с хорошей зарплатой, и дом с обстановкой, и хорошую школу для вашей дочери, и всё это как раз находится в селе, где обстановка спокойная, а люди доброжелательны. Думаю, вам стоит согласиться. Поверьте, вам у нас понравится, и это как раз то, что необходимо вашей дочери, чтобы восстановить душевное равновесие.
Слушая Яна, я всё больше расплывалась в улыбке, с благодарностью глядя на любимого, и с трудом заставила себя сидеть на месте, хотя хотелось вскочить и расцеловать его за такое предложение нашим подопечным.
— А где это — у нас? — в голосе женщины опять проявилась подозрительность. — Кто вы такие? И как узнали о случившемся и тем более о планах Олечки?
— Эээ, — выдала я, не зная, что можно говорить, а что нет, и с надеждой посмотрела на Яна.
Поняв мою заминку, он сказал:
— Мы, это группа людей, помогающая таким, как вы, попавшим в беду. Моя жена обладает способностями слышать некоторые вещи, которые обыкновенный человек не может, и она не единственная с такими способностями. Нас много. Живём мы небольшими сёлами — тихо и неприметно. Но нам, как и всем остальным нужны и школы, а значит учителя, и больницы — а значит и врачи, и медсёстры, и всё остальное. Поэтому, мы способны предложить попавшим в беду не только моральную помощь и поддержку, но и, так сказать, материальную. Большего, простите, сказать пока не могу. Если примите предложение, то узнаете всё подробнее, а нет — и так уже достаточно рассказано.
— Что-то мало верится в такой альтруизм, — пробормотала женщина. — Может вы секта какая, и мы в рабство попадём, или вы нас на органы разберёте…
— Мама, а я им верю, — твёрдо сказала девочка. — С нас же взять-то нечего. Квартира не наша, накоплений нет… И мне кажется, что Сури точно не способна заманивать людей в рабство… Я чувствую, что она не такая.
— Спасибо, — я улыбнулась подопечной, а потом обратилась к её матери: — Елена Николаевна, поверьте, мы не секта. Мы просто закрытое сообщество, основная цель которого спасать души людей. Не давать им совершить преступление, или как в случаи с Олечкой, убивать себя. Никаких других целей мы не преследуем, потому что живём вообще по-другому принципу. В наших посёлках люди в первую очередь уважают друг друга и понимают, а также всегда приходят на выручку. У нас нет понятия чужой беды, зависти, подлости и прочих отрицательных человеческих качеств…
— Больше похоже на какое-то сказочное месте, чем на реальный посёлок, — женщина не сдавалась. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Уж слишком у вас всё красиво выходит.
— Почему же бесплатный? — спросил Ян. — Вы, как и здесь, будете работать медсестрой. В посёлке живут и обыкновенные люди, и такие, как мы с женой, и все мы требуем такого же лечения и ухода, как и любой человек в городе. И наш посёлок, совсем не сказка. Просто мы не афишируем себя, и приглашаем туда лишь тех, у кого ситуация действительно патовая. Но если не хотите и боитесь ехать к нам, мы постараемся вам помочь переехать в другой город. У нас обширные связи и мы поможем вам найти и достойную работу, и снять жильё, а на данный момент — поможем и с возбуждением уголовного дела, и проследим, чтобы вашу девочку не сильно мучили при снятии показаний.
— Мама, ну пожалуйста, поехали к ним! — взмолилась девочка.
— Я подумаю, — уклончиво ответила женщина и хотела сказать что-то ещё, но тут со стороны прихожей донеслось копошение, а потом открылась входная дверь.
— Он вернулся… раньше… специально… — испуганно прошептала девочка и прижалась к матери, а аура моментально поблекла, и внутри всё окрасилось в более тёмные цвета.
Женщина только успела обнять её, как в комнату вошёл силуэт и, посмотрев на его ауру, я сморщилась от омерзения, и ощутила тошноту. Аура была мутно-красной с тёмными разводами, а внутренний контур переливался разными оттенками тёмно-бордового, а в районе половых органов цвета были особенно насыщенными. Но больше всего поразил бес — в полтора раза больше самого силуэта, он колыхался в разные стороны, пугая абсолютной чернотой.
— Я не понял, а что здесь такое? — нагло спросил мужчина. — Лена, почему ты не на работе? И что это за люди у нас тут? А же приказывал — в дом кого попало не водить!
— Семён, а ты почему так рано вернулся? — дрожащим голосом спросила женщина.
— Освободился раньше, — небрежно ответил он, и в этот момент женщина резко сорвалась с места и бросилась на мужчину, с яростью закричав:
— Тварь похотливая! Убью! Ты вернулся, чтобы в очередной раз изнасиловать моего ребёнка! Мне Олечка всё рассказала! Я тебя порежу сейчас!
Если мужчина и растерялся в первый момент, то лишь на секунду, а потом резко выбросил руку вперёд и нанёс удар в лице женщине, отчего та сразу упала на пол, а он потом угрожающе произнёс, повернув голову в нашу сторону:
— Что сучка сопливая, всё рассказала? Тебе конец!
— Мамочка! — вскрикнула девочка, бросившись к лежащей женщине.
— Это тебе конец, — сдержанно произнёс Ян, оказавшийся уже рядом с мужчиной, и тоже подняв руку, нанёс ему удар.
Тот хрюкнул и, отлетев, наверное, ударился об стену, а потом начал сползать вниз. Однако Яну этого было мало. Подойдя к мужчине, он так встряхнул его, что затрещали кости, а потом процедил:
— Что, бить женщину и насиловать ребёнка куда удобнее, чем противостоять таким, как я? Привык приказывать и запугивать? Отвыкай! Теперь тебе будут приказывать и запугивать. Клянусь, в первую же ночь в тюрьме, тебя оскопят, а потом весь срок будут использовать так же, как ты использовал ребёнка. И что ещё точно обещаю — если кто-то захочет носить тебе передачи, я сделаю так, что вазелина в них не будет.
— Да пошёл ты! — зло выплюнул мужчина.
— Сейчас вместе пойдём. И пойдём туда, где ты хранишь диски со своими фильмами, а также фотографии. Спасибо, кстати, что собирал доказательства для суда.
