Горы. Обширная цепь северных гор. Его брат, Рендел, создал кое-какие записки про эти горы — особенно про одну из них. Рендел, такой же скрытный, как и все враады, не написал, почему одна гора, по имени Киван Грат, была настолько важна для него. Любой, однако, кто знал Рендела — например, Геррод или Баракас, — понимали, что даже мимолетные ссылки указывают на что-то крайне важное. То, что в этом же отрывке имелись также упоминания об искателях и их истории, хотя и во фразах, казалось бы, не связанных между собой, было для чародея достаточным.
— Твоя сокровищница, — пробормотал он. — Место, ради которого ты покинул свой клан!
Так должно было быть… но если Шарисса находилась там, это означало, что там же находились и Тезерени, то есть отец.
Теперь больше чем когда бы то ни было ему надо было найти способ связаться с Шариссой. К секретам основателей нельзя было подпускать его родителя — с его изобретательностью и узконаправленными замыслами.
«Еще одно простое прикосновение к управляющим кристаллам…»
Откуда пришла эта мысль? Его руки двигались так, как будто их направлял кто-то другой. Геррод медленно потянулся к главным кристаллам. Имелся ли способ переместиться из одного места в другое? Похоже, приспособления квелей не влияли ни на что находившееся в пещере, но он боялся попытаться применить любое собственное колдовство — из опасения, что оно подействует на него больше, чем требуется. Он все еще с недоверием использовал магию и истерзанного Нимта, и этого мира, однако полагал, что могущество пещеры кристаллов не повлияет на него, так как для обращения к нему требовалась всего лишь мысль.
Были и другие доводы, которые могли бы противоречить этим его предположениям, но безрассудство заставило его пренебречь ими, и он коснулся первого из камней.
Знакомое гудение квелей заставило убрать руки с камней.
У входа в пещеру стоял, уставясь на Геррода, вождь квелей — единственный, кто был готов рисковать. На голове у него был металлический шлем, полностью скрывавший уши и оставлявший для глаз лишь узкие прорези. Талия исполина была обмотана веревкой, конец которой вел наружу, чтобы те, кто находится там, могли вытащить своего предводителя в безопасное место, как только он завладеет своей добычей — не кем иным, как Герродом.
— Еще не время, — сказал Геррод, пытаясь действовать спокойно, не выказывая отвращения. Если бы только удалось убедить квеля оставить его в покое на некоторое время.
Огромное чудище с усилием повернулось и уставилось на Геррода. Тот по-прежнему не знал, что же воздействует на квелей таким образом, но пробыть в пещере хотя бы несколько секунд они могли только в свинцовом шлеме. К несчастью для них, даже шлем не вполне защищал их.
Квель, если довериться опыту Геррода в истолковании смысла поз его подземных знакомцев, был потрясен. Вновь прибывший увидел то, что едва ли ожидал увидеть. Вождь квелей не посылал Герроду никаких образов. Он буквально мог показаться мертвым, если бы Геррод не слышал его дыхания.
«Действуй!»
Исступленный Тезерени не слишком нуждался в подталкивании. Он уже пришел к выводу, что пещера сама по себе свидетельствовала о том, что он добился некоторого успеха — успеха, на который надо немедленно обратить внимание его хозяев. Снова повернувшись к управляющим кристаллам, Геррод начал возиться с ними.
Он услышал, как позади него квель шевельнулся и прогудел предупреждение, на которое враад не обратил внимания. Геррод отчаянно боролся за то, чтобы подчинить себе собственные руки, которые стремились совершать непривычные движения, как будто они — а не сам он — знали, что следует делать.
Квель не был вооружен, и это дало Герроду еще несколько драгоценных секунд, но стоит огромному чудовищу оказаться рядом, и чародея ждет смерть; это понимали оба.
Услышав тяжелые шаги, уже мало что соображающий враад прекратил попытки управлять собственными руками и позволил им играть с мерцающими камнями.
В пещере снова вспыхнул ослепительный свет. Геррод, ожидавший, что квель сломает ему шею, закрыл глаза.
Пронзительный вопль чуть не порвал его барабанные перепонки.
Когда свет ослаб, враад обнаружил, что он все еще жив, и осторожно открыл глаза.
Он находился в пещере, но не в пещере кристаллов.
Ошеломленный, он повернулся на месте, осматриваясь вокруг широко раскрытыми глазами. Это было не изображение, созданное набором волшебных кристаллов; это была очень реальная и очень знакомая пещера. Именно та, где Шарисса ожидала спасения.
«Где она, в таком случае? — мысленно спросил он себя, зная, что, если заговорит вслух или произведет любой другой шум, это привлечет внимание людей из его бывшего клана. — И что мне делать, когда я найду ее? Пытаться противостоять объединенным усилиям отца, братьев, сестер, родственников и всех одаренных способностью к волшебству чужаков, которых они притащили с собой?»
Геррод в ужасе сообразил, что ему и в голову не приходило, что он может и в самом деле оказаться в этом месте. Если быть точным, то это он, конечно, предполагал, но, помимо того, чтобы материализоваться, отнять Шариссу от тех, кто охранял ее, и скрыться вместе с волшебницей, чародей никогда не думал о том, чтобы разработать выполнимый план. Теперь, оказавшись неподалеку от Шариссы, он отчаянно нуждался в нем.
Тусклый свет шел из трещины в потолке пещеры, и поэтому Геррод не был в полной темноте, однако он решил рискнуть, обеспечив себя хоть собственным освещением. Столь незначительное заклинание, даже взятое из магии враадов, едва ли могло бы подействовать на него, ведь так?
Он отказался раздумывать об этом дольше и щелкнул пальцами. Крошечное синее пламя вспыхнуло у него на ладони. Несмотря на его размер, свет распространялся достаточно далеко, чтобы позволить Герроду увидеть, не подстерегает ли его поблизости какая-то опасность. Чародей снова осмотрелся, благодарный, что, похоже, никаких ужасных изменений не произошло. Стены пещеры все еще были в тени, но там негде было спрятаться какому-нибудь подземному чудовищу. Удовлетворенный враад начал расхаживать по пещере, пытаясь определить, куда направиться.
В первую очередь он нашел вождя квелей — то, что от него осталось. Небольшой холмик вначале скрывал его; но теперь его вид послужил Герроду устрашающим напоминанием о том, что колдовство может сделать с неосторожными — или со случайными жертвами.
Даже в слабом синем свете спина квеля блестела, как крошечная небесная карта из мерцающих звездочек. Единственной частью тела подземного жителя, которая не слишком пострадала в результате этого неожиданного вторжения, был панцирь. Геррод моментально отвернулся, увидев голову — месиво из металла и плоти. Одна из рук квеля был оторвана и валялась где-то в стороне. Ноги, лежавшие поверх панциря, были переплетены, будто у тряпичной куклы, — таким способом, который вряд ли понравился бы любому существу, имеющему кости.
