Мошка привязала веревку к корыту, и цыганки в четыре руки мигом подтянули ее к шлюпке и втащили на борт.
— Как дела в «Приюте», все живы-здоровы? — спросили Мошку.
— Пока все целы, — ответила она. — Застрелили только чучело рыбы и кофейник.
— А как сам? — спросила цыганка помоложе.
— Сам?
— Да все уже знают, что у вас на борту капитан Блит, — пояснила старшая цыганка. — Тинда, дочка мистера Вулнога, костоправа, видела, как он рубил веревки саблей, и давай вопить как полоумная: «Там Блит, капитан Блит!» Вот ее гвардейцы и услышали, а констебли стали всем рассказывать, что у вас там мятежник Блит на борту. И если «Приют» не причалит к берегу, то они добьются у герцога разрешения палить по кофейне «зажигалками» и всех убьют одним махом. Вот так-то!
Мошка много читала о морских сражениях и осадах крепостей и знала, что «зажигалками» называют ядра из просмоленного тряпья, которыми поджигают вражеские корабли и здания.
— И тогда мы решили, не бывать этому, — добавила цыганка. — Не дадим в обиду капитана Блита!
— Храброго, отважного капитана Блита, — сказала младшая. — А он и правда такой красавец, как говорят?
— Еще краше, — ответила Мошка уверенно. — Бросит на тебя взгляд и сразит прямо в сердце.
— А какого цвета у него глаза? — спросила младшая, чуть живая от восторга.
Мошка задумалась. Она как-то не обратила внимания.
— Они меняются, как небо в бурю. Когда, неукротимый в гневе, он смотрит на врага, они делаются свинцовыми, как грозовая туча. А если улыбается, они синеют, как небо. В общем, бывают всяких оттенков.
— А зелеными?
Мошка услышала надежду в голосе девушки и поняла, что не может огорчить ее.
— А то! — сказала она. — Чаще всего зеленые.
— Так и знала! Разве я не говорила, что у капитана Блита зеленые глаза?
Гвардейцы, стоявшие на берегу с мушкетами наготове, не обратили внимания на маленькую шлюпку, отделившуюся от скопления судов вокруг «Приюта Лорел» и поплывшую к берегу. Ведь в ней сидели лишь три юные цыганки. Одна казалась бледнее товарок, но глаза у нее были чуть ли не чернее.
— «Реченное слово» будет стоять на Визервендской улице до следующего удара колокола, — шепнула старшая цыганка Мошке, когда та выбиралась на берег.
Колокол собора прозвонил, когда Мошка прошла половину Визервендской улицы и увидела вдалеке кофейню Книжников. Похоже, что «Реченное слово» обыскали наравне с прочими кофейнями, поскольку перед ним стояли несколько возмущенных джентльменов в париках и очках, с кофейными чашками в руках. Когда зазвонил колокол, они стали заходить обратно по трапу. Матросы на крыше начали сматывать канаты и готовиться к отплытию.
Казалось, все население Манделиона столпилось на набережных реки Слай, чтобы своими глазами увидеть драму, которая разыгрывалась на воде. Повозки не могли проехать сквозь толпу, да и не пытались. Дюжины человек восседали на крышах карет, с напряжением вглядываясь в скопление судов на реке. Увидев перед собой эту живую стену, Мошка поняла, что ей не пробиться к кофейне вовремя.
И тогда она дрожащими руками достала из сумки передник и, набросив его на голову, с отчаянным воплем бросилась в толпу. Тут же со всех сторон полетели крики ужаса.
— Слова! Слова на платье! Закройте глаза!
Толпа расступилась перед Мошкой, и она понеслась как угорелая к отходящей от причала кофейне, ничего не видя и молясь Мухобойщику и всем Почтенным, что позвякивали на ее браслете, чтобы они не дали ей упасть в реку. Вдруг кто-то сорвал передник с у нее головы, и она увидела перед собой сердитого констебля. На ее удачу, констебль не раздумывая бросил скомканный передник в бочку с водой и толкнул на дно своей шпагой. Мошка в три скачка достигла отплывающей кофейни и, колотя по двери, закричала:
— У меня важное послание для мистера Мэбвика Тока от Эпонимия Клента!
Дверь распахнулась, и Мошку втянули внутрь. Мэбвик Ток сломал печать и достал письмо. Когда он развернул его, ему в руку упали два маленьких ключа, которые Кленту передал Арамай Тетеревятник. Ток быстро пробежал письмо глазами, водя пальцем по строчкам.
— Твой наниматель сообщает мне, — сказал Ток, поднимая глаза на Мошку, — что располагает неоспоримым доказательством заговора леди Тамаринд против гильдии Книжников, а также того, что она владеет проклятым печатным станком. И еще он обещает предоставить мне доказательства в ближайшее время, если я выступлю против нее сейчас. Скажи мне, хоть что-то из этого правда?
Мошка кивнула.
— Он пишет, — продолжал Ток, — что у тебя есть доказательство… возвращения старого врага. Что это значит?
Передник Мошки был утоплен в бочке, ей нечем было подкрепить этот зловещий намек. Тут она вспомнила, что оттиски остались у нее на руках, и, закатав рукав, показала Току самое жуткое слово.
— У меня тут нет печати Книжников, — сказала она, как бы извиняясь. — Вы не сожжете меня за это?
— Ну что ты, девочка, — ответил Ток. — Ведь у тебя на коже доказательство.
Осмотрев ее предплечье, Ток кисло улыбнулся и присел за стол. Глаза задумчиво бегали по столешнице, точно он искал выход из невидимого лабиринта.
— Эта женщина обладает поистине дьявольским разумом, — произнес он наконец. В голосе явственно слышалось уважение. Так мог бы выразиться ювелир о самом драгоценном из виденных алмазов.
— Где ты нашла станок?
— В трюме, на пароме старьевщиков.
— Хм… Ну конечно, старьевщики. Неудивительно, что мы не смогли выследить их по бумаге, на которой напечатаны памфлеты, ведь они сами делали ее. Вот откуда в ней шерстяные волокна и всякие уплотнения… Умные крысы, умные… Но мы умнее. Так ведь, девочка?
Он опять улыбнулся своей кислой, будто перевернутой улыбкой.
— Где сейчас станок?
— Там же, на пароме. Сама я оттуда сбежала, чтобы не попасть в лапы старьевщиков.
«Станок будет моим», — прыгала у нее в голове лихорадочная мысль.
— Да, разумеется, — сказал Ток и посмотрел ей в лицо немигающими водянистыми глазами. — Будем надеяться, что паром остался на берегу далеко вниз по течению. Если я не ошибся с расчетами, следующий прилив будет высокий, он пройдется по берегам разрушительным шквалом, не пощадит и парома. Ну а теперь, я надеюсь, ты покинешь нас тише, чем явилась…
Как только кофейня причалила и Мошка сошла на берег, Ток обратился к одному из подручных.
— Вот дела, — сказал он. — Ткач, бери двух человек и не выпускай ее из виду.
— Кого, сэр?
— Девчонку, похожею на хорька с крашеными бровями, естественно! Все люди врут по-разному. Робкие опускают глаза. Дерзкие забывают моргать. Эта девчонка завернула свою ложь в молчание. Но меня ей не провести. Уверен, она знает, где станок. Она поверила в мою байку про скорый прилив и постарается переправить этот паром в безопасное место. Последи за ней, и она обязательно выведет тебя к станку. Иди же!
