И тут я почуяла это. Это была тонкая ниточка, которая теперь связала меня с древним камнем. Я поняла, куда нужно идти.
Надеюсь, маленький, ты не ошибаешься.
Я осторожно вышла из комнаты. Неожиданно обострившееся шестое чувство подсказало, что безликие будут держаться на расстоянии.
Я пошла по коридору так быстро, как только могла, следуя за невидимой ниточкой. Мне не было страшно, я не чувствовала торжества — ничего. В душе была пустота. Я просто шла по коридору, доверившись чутью собственного ребёнка. Я шла, стараясь ни о чём не думать. Не помнить…
Мелькали факелы и залы, дрожало призрачное пламя на стенах. Кристалл был уже совсем рядом, когда безликие заволновались и преградили мне путь. Видимо, Дэр всё же позаботился о том, чтоб я не прикасалась к источнику его сил.
Я стояла и смотрела в равнодушные, мёртвые лица тех, кто когда-то был людьми.
— Ма гэнна, вернитесь в комнату, прошу. Здесь опасно, — сказал безликий, обращаясь ко мне, как к атлантке. Я стояла молча, глядя в равнодушное лицо, и вспоминала Тишу, вспоминала, как сама шептала 'господин мой', задыхаясь от ненависти.
Уже понятно — Дэр запретил подпускать меня к кристаллу. Логичней было просто уйти, но я стояла и смотрела, пытаясь угадать, сколько лет было этому мальчику, когда из него сделали марионетку, игрушку, вещь…
А ведь кристалл, скорей всего, взорвётся. Лэад не победит, ведь Дэра взрыв не затронет. Но, если я не вмешаюсь, все, кто связан с этими проклятыми стекляшками, все, кто останутся в особняке, умрут. И мой ребёнок тоже…
— Дэрон, он хочет взорвать кристалл. Все, кто в особняке, умрут, и я тоже. На то, чтоб уйти, нет времени. Если я вмешаюсь, я сделаю всё, чтоб уничтожить таких, как ты, слышишь? А если не вмешаюсь, умру. Вернее, умрём. Выбор за тобой.
Я говорила тихо, едва слышно, сцепив руки над животом и ни на что не надеясь. Он, разумеется, занят своими играми и не контролирует разум безликого, который застыл передо мной. Он не услышит, а если услышит — ни за что не позволит мне вмешаться. Он ведь понимает, что я человек, как бы он ни хотел видеть меня атлантом. Я вспоминаю Тишу, которая захлёбывается кровью, и так будет всегда, когда я буду смотреть в прошлое. Он понимает, что я попытаюсь исправить то, что натворила. Он понимает, что стоит мне дать такой шанс, и я отомщу атлантам. Потому он не поможет…
Пол вздрогнул и завибрировал. Я усмехнулась, прикрыла глаза. Странное суеверие, ещё из детства — прикрой глазки, и все страхи покажутся глупыми-глупыми, далёкими-далёкими…
— Входите, ма гэнна. Поспешите, — услышала я рядом с собой. Безликий отступил на пару шагов от меня, и в его глазах я видела отсвет такого знакомого разума.
Я шагнула вперёд. Дверь услужливо распахнулась передо мной.
Как и в особняке Лэада, в этой комнате не было ничего, кроме этой проклятой стекляшки на постаменте. Отбросив все сомнения, я шагнула к громадному изумрудному камню, отсвечивающему тысячей бликов. Он вибрировал и разбрасывал в разные стороны обжигающие искры. Я протянула к нему руки, вцепилась в него, обжигаясь, чувствуя, как кровь стекает по острым граням камня. Я застыла на пару мгновений, чувствуя, как звенит тишина в висках. Мне показалось, что я вижу перед собой ярко-алые глаза. Вот и встретились, Лэад…
Я улыбнулась ему, подхватила камень и швырнула его на пол. Осколки брызнули в разные стороны, сила заплясала взбесившимся призраком, в ушах загудело. Алые глаза отразили шок, ненависть, страх…
— Прощай, Лэад. Ты не был моим господином. Не был и не будешь.
Земля вибрировала, стены замка дрожали, покрываясь трещинами. Я чувствовала, что по всей Атлантиде взрываются сейчас кристаллы. Источник силы атлантов на проверку оказался простой стекляшкой, которую так легко разбить.
Вот и всё. Так просто…
Над осколками сгустился дым, формируясь в громадную многорукую фигуру. Я застыла, глядя на странное существо, что щурило в пустоту невидящие чёрные глаза. Он заговорил на языке атлантов, а я сжалась, чувствуя этот властный голос:
— Атланты, четвёртая экспериментальная раса, созданная нами. 15 веков селекции. На данный момент полностью зависимы от банальных энергонакопителей. Создали своих преемников, пятую расу. Исчерпали себя. Подлежат уничтожению. Никто из чистокровных представителей расы не покинет остров. Программа самоуничтожения запущена.
Существо растаяло, его заменила цифра 13. А я глупо таращилась в пустоту. Значит всё это время не только мы, люди, но и атланты были только экспериментом какой-то древней расы, представители которой смогла всё это безумие предвидеть наперёд. И я только что помогла им определиться в ответе на вопрос, кому стоит выжить, а кому умереть — только и всего.
Мы все в одной лодке — и господа, и рабы. Время от времени мы просто меняемся местами…
Я мотнула головой и рванулась вверх по ступенькам, крича:
— Бегите! Спасайтесь! К пристани, живо!!!
***
Я как раз успела собрать всех людей и организовать их, когда цифра тринадцать над осколками сменилась двенадцатью. Стало ясно — убегает наше время. Не медля ни минуты, мы направились к порту, благо он был совсем недалеко от владений Дэрона.
Люди грузились на корабли, стараясь захватить с собой как можно больше, а я стояла и смотрела на море. Оно волновалось и пенилось, земля трусилась, словно в лихорадке, резкий ветер трепал мои волосы, оставляя на губах солоноватый привкус — то ли моря, то ли крови. Не поймёшь…
Вместе с рабами на берег примчался управляющий-атлант. Он пытался подойти к кораблю, но сила его не пускала. Всем чистокровным атлантам суждено умереть со своим островом…
— Это нормальная цена. За всю ту боль, что они причинили, за таких, как Тиша. Это достойная месть за то, что вы сделали со мной, что вы из меня сделали, за всё, в чём я теперь буду себя винить. Вы заслужили этого, слышите?! Вы сами подписали себе приговор, сами! Не я, так кто-то другой¸ не сейчас, так годом позже — вы сами предрекли такой конец!! Манипуляторы, убийцы, лжецы! Вы сами создали нас, это вы нас такими создали! И я вас всех ненавижу, мне плевать, я сейчас сяду на корабль и уплыву, потому что я выиграла!!! — сначала я шептала, а теперь кричала это бушующим волнам, уже не сдерживая слёз. Я кричала, чтоб перекричать мерзкий голосок внутри, который шептал: 'Ты убила его, убила. Но кто ты без него?'
И я вдруг с ошеломляющей ясностью поняла — никто. Он мой хозяин, мой любовник, мой любимый. Он единственный сумел меня приручить, он мой единственный Господин — и как бы далеко я не бежала, никого уже для меня не будет — только Он. И мне уже не видать свободы, потому что меня нет без него…
