Озаренный одной идеей, я тут же схватил Альму за руку и потащил за собой, к стоящим в сотне ярдов от нас людям.
— Что там приключилось-то? — спросил у меня дядя, но я, отмахнувшись от него, приказал кучеру: — Перегони карету сюда. — Затем, обведя взглядом своих дружинников, сказал: — Подгоните четверку лошадей и найдите какие-нибудь ремни или веревки.
— Что ты задумал, Дарт? — поинтересовался Нолк, как и все озадаченный моими указаниями.
— Сейчас все будет понятно, — криво усмехнулся я и кивком поблагодарил расторопного Ригера, первым подавшего мне кожаный ремешок. Быстро сделав на конце этого куска повода петлю, я мигом затянул ее на руке Альмы. И распорядился: — Давайте так же и со второй рукой и ногами.
Косясь на меня и ревущую Альму, дружинники, тем не менее, выполнили мои указания.
Только Ребекка, приблизившись, возмущенно прошептала:
— Дарт, что ты делаешь?
— Сейчас, леди, сейчас, — пообещал я и приказал своим людям: — А теперь свободные концы ремней привязывайте к лошадям.
Поначалу никто не двинулся с места, так как, похоже, до всех дошло, что я затеял. Мне пришлось повторить приказ. Тогда Стоун, пожав плечами, ухватился за один из ремней. Остальным дружинникам ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру.
— Дарт, что ты делаешь?! — возмущенно воскликнула Ребекка, видя, как ее сопротивляющуюся служанку привязывают к лошадям. — Ты обезумел?!
— Ничуть, — уверил я ее и холодно проговорил, обращаясь ко всем: — Эта мерзавка, — ткнул я пальцем в Альму, — продала свою госпожу, обрекая ее тем самым на жуткую смерть от рук негодяев. Это худшее из всех предательств, что можно совершить. Но должное воздаяние за это злодеяние не заставит себя ждать.
Глядя на замершую девицу, уставившуюся на меня расширенными от испуга глазами, рублеными фразами я проговорил:
— Ты знала, предавая свою госпожу, что это приведет к ее смерти в мучениях. Знала — и продала ее жизнь. Польстилась, дура, на глупую обманку. И тем самым сделала свой выбор между добром и злом. Но есть в мире справедливость, и ты ответишь за свои дела. И я надеюсь, достаточно помучаешься, чтобы наказание за твой проступок не показалось тебе мягким, ибо ты ничего не сделала, чтобы облегчить свою участь. — На краткий миг прервавшись, я продолжил: — Тебя распнут лошадьми.
И повернулся к ахнувшей Ребекке, которая бросилась ко мне со словами:
— Нет, Дарт, немедленно прекрати это! Немедленно!
А перепуганная до смерти Альма завыла и забилась в своих путах, выкрикивая сквозь слезы мольбы о пощаде. Отстранив вцепившуюся в мой рукав Ребекку, я шагнул к бьющейся на траве девице. Присев на корточки, ухватил ее ладонью за подбородок, останавливая метания.
— Кто и когда тебя подкупил? — коротко спросил я.
— Люди сэра Винсента… вчера вечером на постоялом дворе меня отыскали… — торопливо, проглатывая слова и всхлипывая, проговорила Альма.
— Что они хотели? — продолжил я расспрашивать служанку, которой хватило затеянного мной маленького розыгрыша, чтобы обрести готовность сознаться во всех своих грехах. Впрочем, это и неудивительно — я из того и исходил в своей задумке, что Альма просто продажная дура, а не хладнокровная наемная убийца, которую не запугать лютой казнью.
— Сказали взять с собой эту статуэтку и припрятать в поклаже… И все…
— И что, тебе не объяснили, что будет дальше?
— Сказали: все просто уснут, они заберут вас — и никто ничего не поймет…
— Меня и леди Ребекку? — уточнил я.
— Да… — прорыдала Альма.
— И когда же все должны были уснуть? — продолжил я дознаваться до истины.
— Часа через четыре после начала дождя, — ответила Альма. — Так мне сказали.
— Так-так, — озаботился я новой проблемой. — Оракула у них явно нет, и заранее знать о дожде они не могли. Значит, использовалась погодная магия.
— Еще что-то? — строго спросил я у служанки. Та истерично помотала головой и зашлась в плаксивых уверениях в собственной правдивости и обретенном ею раскаянии. Правда, я ее уже не особо слушал, поняв, что больше ничего важного узнать не получится. Отыскав взглядом Трис, я сказал ей: — Займись этой предательницей. Обыщи ее на всякий случай, свяжи и присматривай хорошенько, чтобы не натворила дел. Потом решим, как с ней быть дальше. — И, одарив Альму суровым взглядом, пригрозил: — Смотри мне, подлое создание, если будешь доставлять хлопоты, твою участь решу я, а не леди Ребекка.
Видя, как дюжая Трис освободила Альму от пут и одной рукой вздернула за ворот платья на ноги, я одобрительно кивнул и отринул вероятность новых проблем от служанки. Трис даст ей укорот. А мне о другом следует позаботиться. Дождь-то уже третий час льет.
Потерев лоб, я отошел в сторонку. Усевшись на траву, отрешился от мира, подумав, что небольшие мучения не такая уж великая плата за нужную информацию, которую даст увеличенная до предела сторожевая сеть.
— Вот же гадство! — выругался я, чуть не повалившись наземь от внезапного приступа головной боли, последовавшего сразу за хлынувшими в мою голову образами живых существ, обнаруженных в пределах досягаемости сторожевой сети. Но не боль заставила меня сорваться на брань, а совсем другое — три с лишним десятка всадников, движущихся в полутора милях позади нас. Совсем близко — не удрать обессилевшим людям. Переборов головокружение, я поднялся на ноги.
— Что, нагоняют? — сразу все понял Стоун.
— Да, — кивнул я и, прикрыв ладонью глаза от падающих капель дождя, посмотрел по сторонам. Разглядев какую-то рощу слева от нас, махнул рукой, указывая на нее. И распорядился: — Давайте все туда. Укроемся под деревьями и разберемся с возникшими проблемами. — И мысленно добавил: «А также с теми, кто их создает…»
С лошадьми пришлось повозиться, заставляя измученных животных преодолевать эти несколько сотен ярдов, но все же мы довольно быстро убрались с дороги. Карету бросили прямо у первых деревьев, а коней завели в глубь рощи. Леди Ребекку со служанкой и Трис я решил оставить там же, возле лошадей. Очень уж подходящее место обнаружилось — неглубокая впадина с толстенным кедром на краю склона, обращенного к дороге. Именно то, что нужно для укрытия девушек от возможных ударов атакующей магии. Заодно и за лошадьми присмотрят, хотя те сразу, как только их расседлали, улеглись на землю и не собирались разбредаться. Это был просто повод, чтобы оставить Трис, поскольку та рвалась поучаствовать в бою. А присмотреть за лошадьми должен был кучер, которого я отправил на противоположный край впадины. Конячки-то не глупые создания — в случае чего ломанутся от места разгула магии, а это ни к нему. Вот кучер и придержит их, если возникнет такая нужда.
