— Он извинился и обещал больше никогда меня не тревожить. Ещё он передал, чтобы я не играла с Боргезовым, потому что он слишком силён… Кстати, он и тебе «привет» передавал.
— А кровь мою он вернуть не хотел? — Н-да, признаться, фраза прозвучала диковато.
— Кровь? Ах, да… Нет. Она пока у него. Но и Боргезову Димка отдавать её не собирался… Ксан, я думаю, он что-то затеял.
— Я бы на его месте тоже что-то затеяла. Сама представь, от него отвернулась ты, он сам себя выкинул из Круга, да ещё, судя по всему, нарушил сделку с Боргезовым… Да он сейчас должен вертеться, как уж на сковородке с кипящим маслом.
В глазах Татьяны я уловила какую-то странную боль. Впрочем, она быстро взяла себя в руки, так что разглядеть, что же это всё-таки было, внимательнее я не смогла.
— А тут как дела? — спустя несколько тихих минут, осведомилась подруга. — Как там наша олениха?
— Подлатали… Сейчас она с Грегом…
— А-а, развлекаются…
— Это вряд ли…
— Поверь мне, я тебе, как оборотень скажу…
— Она в сознание так и не приходила. Грег сильно переживает… Кстати, о Грегоре и его брате. Они мне кое-что рассказали. Про Боргезова.
Следующие десять минут я пересказывала то, что услышала от братьев прошлым днём. Стараясь припомнить все детали, ничего не упустить.
Рассказ получился что надо, захватывающий. В духе мистических боевиков.
— Во, дают! — Таня даже рот приоткрыла. — Они серьёзно пытались его удержать в магическом плену?! Я даже не предполагала, что добряк Грегор способен на такие ходы.
— Думаю, Грегор, конечно добряк. Только вот до целителя он был серьёзным ритуаликом-практиком. Крисп же скорее боевая единица, чем колдун. Но всё ж.
— Пока я была в Круге, — медленно проговорила Таня, явно что-то припоминая, — я слышала о так называемой боевой магии. Нет-нет, это не расшвыривание молний, фаерболов ещё чего-нибудь такого. Это, когда магия направлена вовнутрь, на самого мага. Она усиливает его. Его силу, рефлексы… энергетику.
— Кажется, понимаю, — кивнула я. — Что ж, вместе они неплохая команда.
— Но и не хорошая, раз Боргезов так легко выпутался.
— Ну, знаешь, подруга, — выдохнула я. — То ты с ним связываться не хочешь и убегаешь, на ночь глядя. То его недостаточно отлупили, по твоему же мнению. Ты уж определись, страшный он для тебя или ты страшнее!
— А что тут определяться? — Пожала она плечами. — Раз вы так дружненько решили против него скооперироваться, то я с вами! — Помолчав, подумав немного, она добавила. — Кроме того, Димка просил об обратном. А я буду поступать наперекор всем его словам! Он для меня больше не авторитет!
— Значит, снова вместе? — Подмигнула я, хитро прищурившись.
— Вместе, — Таня обошла стол и заключила меня в объятья, немилосердно посвёркивая желто-зелёными глазами. — Только покатай меня как-нибудь на своей серебристой ящерице!
— На Смелой?
— Угу. Тебя Димка с потрохами продал, сказав, что дороже твоей ящерицы для тебя быть никого не может!
— Ну-у, Смелая — это уже часть меня…
— Ксан, — всё так же, не разжимая объятий, протянула Татьяна. — Давай ты не будешь нудить, а просто как-нибудь прокатишь меня на виверне. Ладно?
— Ладно.
— Кстати, Тань, скажи мне, как ведьма, — вспомнила я кое-что.
— «Как ведьма», — отшутилась она. Поймав мой угрюмый взгляд, она перестала хихикать, ожидая моих слов.
— Имя — это, и правда, так важно?
— Не-а, — отрицательно помотала головой колдунья. — Вообще, смотря какое имя. Например, имя по паспорту в магии не котируется. Нужно именно то имя, под которым себя видит, мыслит и чувствует человек.
Выпустив меня из объятий, Татьяна снова уселась на своё место.
— Например… — Она задумалась, подперев кулачком подбородок. — Вот ты. Твоё имя «Роксана» не годится. Подойдёт «Роксана Лебедева». Ты ж без фамилии никуда. Но больше всего силы имеет то имя, которое дорого лично тебе. — Рокси… Вдруг подумала я, но вслух не сказала. — И что ты так заинтересовалась именами?
— С Криспом вышел… казус. Вернее, с его линормом. Оказывается, спрашивать имя линорма — дурной тон. Нельзя.
— А ты спросила, — кивнула Таня. — Тогда ясно…
За окном всё ещё таилась непроглядная темень. Судя по всему, снова наползли тучи. Утром может и снег пойти. Есть у нас одна примета, когда снег идет, мороз уходит. В последнее время это далеко не так. Снег ложится слегка рваным покрывалом, и ему всё равно, сколько там показывает термометр. Может, некоторые и правы. Планета мстит людям, выдавая погодные кульбиты.
— Кса-а-а-ан, вот ответь мне. — После довольно долгого молчания, протянула колдунья. — Долго ты из себя полено будешь корчить?
Я перевела взгляд от тёмного пейзажа, скрытого чуть разрисованным инеем окном, на Таню.
— Ты о чем? — Абсолютно не поняла я.
— Угу, — покивала подруга. — Ты даже не заметила…
— Чего? — Я уже заинтересовалась.
— Да так, пустяк, — картинно зевнула Таня. — Это заметила бы любая женщина, но не ты. Тебя такие мирские вещи никогда не трогали.
— Да о чем ты?! — Воскликнула я, теряя терпение. — Говори уже!
— Ты ему нравишься! — Улыбнулась колдунья.
— Кому? — Не поняла я, и уставилась на неё квадратными глазами.
— Только вот такому полену, как ты, неведомо чувство влюблённости. — Таня будто бы не заметила моего вопроса. — Хотя… какая там влюблённость. Ты хоть симпатию когда-нибудь к кому-нибудь испытывала? Нет! — Упреждающе цыкнула она. — Отец, брат, Вёрс не в счёт… Ну-у-у-у…?
— Татьяна, — зловеще проговорила я, чуть опустив голову. — Я не просто не понимаю, о чем ты. Я вообще тебя сейчас не понимаю. Вот говоришь ты, и я слышу. Но смысла не улавливаю.
Оборотница хмыкнула, оценивающе на меня поглядела. Не знаю, что она высмотрела, но, в конце концов, её молчание закончилось приглушенным хохотом.
— Ксанка, три слова. — Хихикала Таня. — Три слова. Ты. Нравишься. Криспу.
Моя левая бровь поползла вверх. Видя такую реакцию, подруга чуть не захрюкала от сдерживаемого смеха. По её мнению, я выглядела крайне забавно.
— Вот! Что я говорила, — успокоилась, наконец, Татьяна. — У тебя реакция, как у полена. Я даже ему сочувствую.
— Полену?
— Ну, и ему тоже, — согласилась Таня. — Если без шуток, не издевайся над человеком. Если тебе он тоже, хоть капельку, симпатичен, прояви хоть какой-нибудь знак внимания.
— Какой?
— О! Попалась! — Таня снова засмеялась. Я же почувствовала, как щёки заливает теплом.
— Ну тебя! — Пробурчала я, отворачиваясь. — Психоаналитик недобитый.
