концов, с кем не бывает? — Граф Рицу к вашим услугам, мадмуазель Лесс.
— Лесс?
— Алиса больше подходит для девочки, Алисия — слишком напыщенно, Лис — не для
ваших искренних глаз. Значит — Лесс.
Девушка во все глаза смотрела на Бэфросиаста с долей восторга, любопытства и…
недоверия. Она явно пыталась что-то понять.
— А вы чудак, граф. Хорошо, уговорили, буду Лесс. Мне даже нравится. А вот и
ваш чай, — качнула пальчиком в сторону двери, услышав стук.
— Вы будете холодный? — кивнул на ее чашку.
— Не люблю горячий, — кивнула в ответ на его чашку с дымком.
— Как скажете. Счет пришлете в соседний номер, — бросил служащему. Тот
согласно отвесил поклон и вышел.
— Так о чем мы побеседуем? — и был уверен, она скажет: расскажите о себе. Но
вместо этого услышал:
— Зачем вам графский титул? Соблазнять любительниц геральдики?
— Примерно. А чем занимаетесь вы?
— Не поверите — служу Отечеству. А в данный момент отдыхаю от этого.
— Вы служащая?
— Что вас так удивило? Нормальная профессия.
— Но не женская. В каком же вы чине?
— До графьев далеко.
Да, ему запомнилась встреча с Лесс: удар по носу, острый взгляд темных глаз. А
вот разговор — частично. Два часа, потраченные на пустую беседу, действительно
от скуки, выветрились, как только он покинул номер девушки. Она не флиртовала с
ним, не выведывала, не играла роль томной кошечки или острозубой пираньи. Она с
искренним интересом слушала его рассказы о городах и странах, которые он посетил,
почти не задавала вопросов, охотно отвечала на его, не скрывала, что имеет
отношение к спецвойскам и, естественно, уходила в сторону от этой темы. Они
расстались так же легко, как и встретились. К ночи Бэф уже забыл о новой
знакомой. Пара часов неспешных бесед за чашкой чая — о чем помнить? Подозрения
его развеялись, а особого интереса не возникло. Было в Алисе что-то, было. Но
его ли это дело?
Как он был не прав тогда. И ничего, ничего не говорило за то, что эта встреча
стала роковой для обоих.
Он не учел, не понял, как, возможно, и сейчас что-то скидывает со счетов.
Бэфросиаст посмотрел на стайку студенток, что звеня голосами прошли мимо, обдав
его запахом духов, и понял, что ему, пожалуй, стоит посетить одного навязчивого
человечка, что никак не может уняться.
Игнат разложил свои трофеи на столе. Взял головку чеснока, покрутил, очистил,
понюхал и скривился — бе-е-е.
— Да уж не приятный запах, — раздался вкрадчивый голос со стороны окна. — Я
знаешь, тоже от него не в восторге.
Игнат, вздрогнув, выронил чеснок и уставился на непрошенного гостя со смесью
ужаса и растерянности. Бэф восседал на подоконнике, грозя свалиться на улицу, и
лениво покачивая ногой, выжидательно посматривал на парня.
— Вы-ы… Что вам надо? — очнулся, наконец, тот.
— Гениальный вопрос. Ответ мне озвучить или сам в состоянии?
— Вы… из-за Лесс.
— Точно. Напомни, я предупреждал тебя, что с ней лучше не встречаться?
— А?… Да. Но вы мне не отец и не…
— А родители — за? В восторге от невестки. Прав?
Игнат отвел взгляд не в силах прямо смотреть в насмешливые глаза.
— Ага, — рассмеялся гость. — Чувствую, что у тебя уже наметились трения с
родными по данной теме.
— Не ваше дело.
— Не надо хамить, юноша, — поморщился Бэф, легко спрыгивая с подоконника в
комнату. — Ты просто умиляешь меня своим героизмом. Связаться с вампиром… Это
любовь.
— Не смейтесь. Вам все равно этого не понять. Для вас Лесс пешка,
неодушевленный предмет. Жертва ваших амбиций!
— А ты защитник справедливости, заступник угнетенных вампиров? — улыбнулся
Варн, приближаясь к столу. Навис над ним, с интересом разглядывая разложенные
предметы. — Средства защиты? Браво, какой тщательный подбор. Осиновый кол с
серебряным наконечником. В какой лавке древностей вы его приобрели, юноша?
Знатная вещь, учитывая его стоимость.
Скепсис вампира был невыносим Игнату. Парень начал злиться, видя пренебрежение
мужчины к тем предметам, что могли нанести ему существенный урон, и по всем
признакам, по всем догмам — убить.
Он выхватил кол из рук Бэф и приставил к его груди.
— А дальше? — спросил тот, с насмешкой глядя на парня.
Одно движение, решительный толчок и острие бы вошло в грудь соперника, но легко
убить в мыслях, на деле почти невозможно. Игнат дрогнул:
— Не искушайте, — то ли предупредил, то ли попросил.
— Ну, что вы, что вы. Может, начнем с менее радикальных средств. Что это у нас?
— взял склянку со святой водой, не обращая внимание на острие у груди. Отвернул
крышку и глотнул. — Недурственно. Высокий процент серебра. Да, вас не обманули
— действительно святая вода, — кивнул, оценив и отсалютовав банкой с водой,
словно бокалом с марочным вином, залпом выпил все содержимое.
Игнат уставился на Бэф в ожидании, что тот сейчас упадет замертво, рассыплется,
как должно быть, как пишут в книгах, показывают в фильмах. Гость хмыкнул в ответ
на выжидающий взгляд юноши:
— Не расстраивайтесь, наверное, доза недостаточная. Еще есть? Нет? Жаль. Тогда
попробуем распятье.
Мужчина взял деревянный крест и, повертев в руке, спросил:
— Мне его кусать или куда-то прикладывать? Ко лбу, да? — приложил, замер,
копируя позу парня. — Вы не подскажете, сколько мне его так держать? И что в
принципе должно последовать? Позвольте, угадаю: кожа должна зашипеть,
расползтись, оголить кость черепа, прожечь и ее…
Бэф поморщился и хлопнул деревяшку на стол:
— Вы не задавались вопросом, отчего вы так кровожадны? Представьте сцену, что я
вам описал — мерзость. А вы верите в это, смотрите… придумываете все новые
леденящие душу истории. Более лояльных средств уничтожения у вас нет?
Обязательно нужна кровь, грязь! Скотство, — качнул головой, — и вы нас
обвиняете в кровожадности. Ладно, не будем вдаваться в тонкости человеческой
