обвиняете в кровожадности. Ладно, не будем вдаваться в тонкости человеческой
психики и ее производные. Вернемся к прежней теме. Так, это серебро. Пули? Вы
ими как косточками от вишни, стрелять в меня собрались? Нет? Н-да-а. Все. Весь
арсенал? Не богат выбор, прямо скажу, скудновато у вас со средствами защиты от
вампиров. Кол-то будете пробовать или на слово поверите, что эффект тот же, что
и от остального?
Кол дрогнул и ушел в сторону. Бэф внимательно посмотрел на поникшего юношу:
— Надеюсь, вы приобрели все это не для того, чтоб апробировать на Лесс?
— Не смейте! — зло процедил Игнат, вскинув горящий взгляд на непробиваемого
монстра. — Я человек, а не какая-то нежить!
— А в чем разница? — вздохнул Бэф, отворачиваясь. Облокотился на край стола и,
сложив руки на груди, задумчиво протянул. — Сейчас мы с вами равны. Вот в чем
суть. Мне пятьсот лет, вам двадцать от силы. У меня за спиной огромный жизненный
путь, у вас — нулевой опыт. Я фактически неуязвим, бессмертен. Вы хрупки, как
стекло, смертны, уязвимы до смехотворности, даже не видимая глазу кроха —
бактерия может отправить вас в могилу. И все же мы равны и стоим в одном тупике.
Но каждый попал в него по воле случая. Забавно, не правда ли?
— Нет, — отрицательно мотнул головой Игнат, глядя прямо в глаза мужчины. В них
больше не было насмешки — в них плавала печаль.
— Н-да, — вздохнул Бэф, отвернувшись. — Что будем делать? Биться за право
владеть дамой, как это принято у вас, или дадим ей право выбора, как это
заведено у нас?
Игнат задумался, занервничал:
— Вы влияете на нее, давите.
— Нет.
— Я же видел, она подчинена вам, вы сделали ее себе подобной, и сделаете все,
чтоб она такой осталась. Выбор ясен — она выберет вас, потому что не видит иного
пути, не признает, не понимает!
Бэф грустно посмотрел на него:
— Вот самое главное отличие меж нами. Остальные второстепенны.
— Причем тут наши с вами отличия — речь идет о душе Лесс! О ее жизни!
— И вы готовы все решить один, не спрашивая ее, не давая возможности выбрать,
потому что боитесь, что выбор будет не в вашу пользу. Поэтому лучше изнасиловать
предмет своих чаяний собственной волей, прикрыв столь инвективный способ
достижения заманчивой, вожделенной вами цели патетическими лозунгами,
гротескными по сути, отвратительными в своей фальши. Солгать, надавить,
обхитрить — не важно, что придется применить, чтоб склонить Лесс на свою сторону.
Главное, достичь той заветной цели, где вы на коне, а она… А где будет она,
где вообще она в вашем плане? Где-то далеко в тумане красивых декораций? Ваших
фантазий, заметьте, не ее.
— Наоборот. Не подменяйте свои алчные цели моими.
— Опять — вашими. А речь, как вы правильно заметили — о ней, — Бэф внимательно
посмотрел на парня и качнул головой: что он хотел, придя сюда? Парень явно ему
не соперник. Обычный болван, очарованный голосом Варн, но не осознающий этого. И
тем опасный. — Вы больны. Больны чарами Варн, и из-за этого, как любой в
приступе лихорадки, вы бредите не существующими миражами. Вы готовы сломать Лесс,
завоевать ее любой ценой, и будете стоять до конца, испробуете все средства, от
простейших до самых изощренных. Вы дойдете до пика отчаянья в попытке завладеть
грезой и, возможно, добьетесь своего, если я позволю. Но я не позволю, потому
что не могу позволить. Сделайте прививку от очарования вампиров. Сейчас
вакцинацию проводят даже в ВПВ. Через сутки вы поймете, что Лесс нужна вам не
больше, чем вы мне. Кстати, это будет самый разумный шаг с вашей стороны, самый
человечный поступок: сломать себя, стереотипы своего мышления, а не того, кто
живет в ваших мыслях с утра до вечера, владеет вами, словно наваждение. Лесс
виновна в том, не больше, чем вы в том, что попали ей навстречу.
— Я люблю ее, и это не мираж…
— А всего лишь заблуждение. Одно из многих. Не первое, наверняка и точно — не
последнее. Очнитесь, юноша. Выкиньте все ваши штучки, сойдите со стези охотника
на нечисть. Ступайте в пункт ВПВ, вакцинируйтесь. Не могу сказать, что вам это
точно поможет, но облегчение принесет — бесспорно.
— Не собираюсь!…
— Вы упрямец. Зря. Поверьте, я редко даю советы людям, но если дал, к ним стоит
прислушаться.
— Я христианин, и не собираюсь слушать всякую нежить! Проповедь сатаны для меня
пуста. Вы не получите ни меня, ни Лесс. Я вырву ее из ваших грязных лап!
Бэф прищурился:
— Порой грязь чище, чем душа иных христиан. А нежить, как вы выразились,
светлее в помыслах, чем иной религиозный фанатик. Будем считать попытку
вразумить вас неудачной. Вы мало, что услышали, еще меньше поняли. Не скажу, что
я удивлен или ожидал нечто иное. И все же шанс вам был предоставлен, вы
отказались. Ваше решение — ваше право. Теперь пусть выбирает Лесс, я же обещаю,
что сделаю все, чтобы это был лично ее выбор и ничей более. Ее довольно ломали и
гнули подобные вам. Пока она под моей защитой этого не повторится. Прощайте,
молодой человек, но помните — я пристально слежу за вами, и если замечу
опасность для Лесс в любом проявлении с вашей стороны — наша встреча будет
последней для вас.
— Тогда укусите меня! — решился Игнат. — Укусите, и я стану одним из вас,
таким как Лесс! Я готов, не буду сопротивляться! Хотите, я заплачу вам за это?!
Бэф скривился: сначала профессор, теперь этот экспрессивный студент.
Куда катится мир людей?
— Вы еще более наивны, чем я предполагал. Счастливо оставаться.
Бэф в совершенном разочаровании покинул парня, не обращая внимания на его
отчаянные попытки вернуть гостя.
`Если б я мог руководствоваться теми же правилами что этот пылкий юноша, я бы
силой удержал тебя среди нас, не пустил туда, где ждет тебя лишь боль и
одиночество, еще большие, чем в нашей среде', - думал он, возвращаясь домой.
Глава 16
— Нэш! Проказница! — раскрыл свои объятья вожак, увидев вплывающую залу
златокудрую красавицу со вздернутым носиком и лукавым разрезом синих глаз. Они
обнялись, и дива удостоилась поцелуя в лоб.
