Когда все стихло и пыль с песчаной взвесью осели, отряд был уже далеко от места взрыва. Бежали еще долго, до самой переборки в паре сотен метров от завала. Карликов не было, и Барон приказал снарядить все магазины, прежде чем соваться за следующую дверь. Все расселись вдоль стены и принялись выполнять.
– Эх, зар-раза! Такой сталкер погиб! – он зарычал от бессильной ярости и ударил кулаком по полу.
– Давно знакомы? – участливо спросил Фома, попивая воду из фляжки.
– В Зону вместе пришли…
– Сочувствую. Честно. И за Пуделя тоже.
– Верю, – Барон махнул рукой – А ты хорош!
– Извини, но мне нравится другая женщина. – С угрюмой улыбкой сказал Фома, все заржали.
– Я не претендую, – подыграл Барон – А если серьезно, то, как боец ты красавец. Все четко делаешь. Точно в стройбате служил?
– Ну да.
– А после?
– А после в Зону через неделю поперся, а теперь жалею. А ведь ты не работал на «скорой», растяжки в больнице ставить не учат. И бегаешь без устали. Спецназ?
– Разведка. Я не понял, почему остальные молчат?
– Мля, бугор, вы так мило беседуете, как голубки…
– Хмырь, ты не борзей. Он меня шуткой поддержал, а не разозлил, как ты. Э, наука, как самочувствие?
– Нормально, только страшно… – Кирилл был скован и растерян.
– А ты, олух? – Барон пихнул Пижона.
– Я тоже мог прикрывать, почему меня не взяли? – вместо ответа парень попытался укорить сталкера.
– Ты это ему скажи, – лидер показал в сторону завала – Еще одна промашка и я с тебя шкуру живьем сниму. В следующий раз лучше в башку себе стреляй!
– Да ему пофиг, – Фома методично снаряжал магазины на винтовку – Вон, как ботанику. Троих потеряли, а эта заготовка под человека даже слова не сказала в качестве извинений или благодарности.
Кирилл со злостью посмотрел на него, но не сказал ничего.
– Уже четверых, – поправил Барон.
– Импортный придаток не в счет. – Возразил Фома – Его пусть умники с Янтаря жалеют, как жертву ради науки. Ученые, думаю, это любят – угробят в качестве эксперимента какой-нибудь город вроде Припяти и разводят руками, мол, извините граждане, ничего не попишешь, все ради науки. Да они даже собственные жизни не ценят, во имя науки! А таких, как мы с тобой они вряд ли людьми считают. Так, средства достижения цели, не более. Все, Барон, я готов. Будешь сидеть? – Он уверенно встал, с ленцой опытного вояки передернул затвор и забросил полегчавший рюкзак за спину.
– Вот теперь я верю, что ты химеру завалил. Погнали. Пижон, дробовик отдай Фоме. – Сталкер тоже поднялся.
– Зачем?
– За шкафом! Он хотя бы с оружием умеет обращаться, а не строит из себя героя.
Дальше тоннель был более влажным, чем везде. Местами попадались места, залитые гнилой черной жижей с дурным запахом разложения. Один раз даже встретился мелкий ручеек в том месте, где пол тоннеля был под наклоном. Ручеек бежал навстречу сталкерам то вдоль одной стены, то вдоль другой, и приносил с собой еще большую вонь мертвечины. Из-за этого пришлось идти в масках.
Около получаса просто молча брели по тоннелю. Барон шел первым и одергивал любого, кто пытался заговорить. Снова стали попадаться, похожие на прежние, норы. Но эти были редкими и уходили под разными углами в грунтовые стены – бетонных конструкций словно не бывало, все обрушились на протяжении нескольких десятков метров. Свет отсутствовал совсем, и снова пришлось жечь фонарные батарейки. Проводник иногда снимал маску, оценивал воздух и поспешно надевал обратно. В один из таких моментов Фома тоже снял маску, и, сдерживая себя, чтобы не вдохнуть слишком глубоко, тихо спросил:
– Здесь тоже гномы живут?
– Нет, они по-другому воняют. Здесь другое, похоже на снорков. – Ответил Барон – Знаешь про таких?
– Видал парочку. Одного даже застрелил.
– Это они здесь столько нарыли. Потому и ходы разве что не вертикальные. Они почти по отвесным склонам могут лазить. К тому же частенько трупы в свои норы утаскивают и кладовые себе устраивают. От того и вонь.
– Ты откуда знаешь? Сам один из них?
– Упал один раз к ним под землю, вот и знаю. Прям к ужину успел, прикинь!
– Главным блюдом был?
– Вроде того, – невесело хмыкнул Барон – Ты дробовик приготовь, мало ли…
– А у кого нет, что делать? – заподозрил неладное Кирилл.
– Не шуметь. Ганс, меняемся. Бери мой ствол, а мне дробовик.
Дальше шли в молчании и старались не издавать ни звука. Временами из нор доносились приглушенные звероподобные рыки, и Кирилл с Пижоном и Гансом нервно вскидывали оружие. Вскоре вышли в нормальный тоннель – со стенами. Здесь горели лампы, хоть и каждая третья, но горели. У очередного полустанка обнаружилась дрезина.
– Ну, прокатимся? – Барон весело оглядел отряд.
– Не опасно? – замялся Хмырь – Да и работает ли?
– Проверим… – по-хозяйски ответил сталкер и направился к транспорту.
Сзади послышался шорох, затем рык и… половина отряда упала от неожиданного мощного толчка в спину. Ганс шел последним и, соответственно, получил удар в спину, упал вперед, сминая Пижона и Фому.
– Снорки! – Барон в мгновение ока развернулся и пристрелил из дробовика тварь на спине Ганса – Хмырь, Кирилл, на дрезину!
Оба побежали. Барон схватил Ганса за руку, помогая подняться. Немец побежал к дрезине. Главарь снова выстрелил, Фома не видел куда, только слышал вокруг множественный топот, пытаясь вылезти из-под нерасторопного Пижона. В поле зрения была видна дрезина, на ней уже сидел Кирилл, Хмырь и Ганс приводили ее в движение. Барон стрелял раз за разом и что-то кричал. Фома, наконец, смог подняться и увидел, как Хмыря буквально выхватил один из снорков и повалил его на пол, дрезина набирала обороты и стала удаляться уже без него. Твари носились повсюду – по полустанку, вдоль стен и вокруг Барона. Передвигались они необычно – на четырех конечностях, прыжками и короткими перебежками, постоянно грозно порыкивая. Лидер бросился на помощь Хмырю, на ходу крича:
– Фома, помогай Пижону!
Молодой боец от страха стрелял во все стороны и орал во всю глотку. Фома встал к нему спиной и заорал:
– Прекрати панику! Стой на месте и стреляй в тех, кто атакует!
Парень немного успокоился. Тем временем Фома подстрелил одну тварь, на миг глянул в сторону Барона – тот метрах в двадцати пяти отбивает из лап тварей вопящего Хмыря – и едва не пропустил атаку с другого фланга. Тварь бросилась неожиданно, но в последний миг заряд дроби разнес ей голову – рефлексы за последние двое суток Фома отточил хорошо. Пижон стрелял беспорядочно и в большей степени мимо.
