Маленькие худенькие плечики, белоснежные руки, упругая девичья грудь, плоский живот, округлые бедра — все трепетало в водах этого удивительного источника. Ручей журчал, брызгался, щедро делясь с девушкой первозданной радостью бытия. В таком неописуемом состоянии восторга и застал Ольгу приход Доли. Та улыбнулась смертной и спросила:
— Хорошо ли почивала, дочь моя?
— Сном младенца! — ответила Ольга и приветствовала кудесницу низким поклоном, не стыдясь наготы.
Она быстро оделась и, приблизившись к владычице, поцеловала ей руку.
— Нам многое открыто про тебя, и потому не утруждайся напрасным пересказом. Ты хочешь спросить нас о многом, но что-то мешает? Скромность делает девушке честь. И все же, раз ты преодолела страх, последовав за клубком Пряхи — победи и смущение, оно сковывает слова!
— Что со мной? Найду ли я то, что потеряла?
— Идем! Мы заглянем в грядущее, коль ты и в самом деле решилась сразиться с посланцем Чернобога. Но сперва о прошлом, ведь, без него нет и настоящего. Делай все, как я скажу, и ничего не бойся! А сейчас, закрой глаза и открой глаза!
Ольга так и сделала. Теперь они находились в просторном пустом зале, впрочем, оглядеться девушке не пришлось. Волшебница усадила ее на край мраморного ложа и приказала положить ладони на колени. Сама кудесница встала рядом. Опустив кисть в громадную чашу, она молвила:
— Следи за звуком! Считай звук!
Зазвенел сладкозвучный колокольчик, но делал он это размеренно, выверяя мгновения и паузы:
— Динь-динь, динь-динь!
На десятом ударе холодные мокрые пальцы Пряхи заскользили по девичьему лицу, начиная со лба, от бровей и до самого кончика подбородка. А колокольчик все также ритмично исполнял свою партию:
— Динь-динь, динь-динь!
Вот персты коснулись глаз, вот очерчен контур маленького прямого носика. Все повторялось, звенел колокольчик, мокрые пальцы не спеша скользили… Она и сама не поняла, сбившись со счета, на каком же ударе провалилась в небытие, но голос предсказательницы девушка слышала отчетливо. Та повторяла нараспев, может и не повторяла, а только какой-то глас, очень похожий на голос самой Ольги, вещал ей:
«На беду тебе встретился путник в Ничто.
Хоть он молод на взгляд, но ему сто веков.
Сам возводит преграды и бьется о них,
Кто душою — ребенок, рассудком — старик.
Пусть силен и коварен, ученый и шут,
Но он Времени раб, словно тлеющий трут.
Кто с судьбой всегда на ножах — тот беглец,
но ему не сбежать!
Потому и неиствует злоба в груди,
Потому и страшатся Рогволда враги,
Потому и тебя он навек потерял,
Потому не нашел он того, что искал!
Волхв в гордыне своей не признается нам,
Одержим и безумен, кровь льется из ран…
И в бессилии себя побороть —
лижет раны да пьет эту кровь».
…— Что ты с ней сделала? — воскликнул Свенельд.
Битый час руг искал спутницу в тенистых волшебных садах Прях, пока не обнаружил вход в ту часть святилища, где властительница Доля «спрятала» Ольгу от его глаз.
— Стой, где стоишь, Свенельд! И не смей входить с мечом! — услышал он и застыл на ступенях.
Но и оттуда вся зала была как на ладони, и воин, разглядев среди мрамора, белое, как мел, лицо Ольги, немного успокоился.
— Я же сказала, витязь — здесь вам никто не угрожает. Она слышит то слово, какое хотела бы услышать. Очередь за тобой, Свенельд!
— То, что было со мной — я и так знаю. Ну, а что случится — того не миновать, со временем станет ведомо и это, — отвечал старый воин.
— Мудрые речи. Тогда оставь нас и приготовься к дальней дороге. Вскоре понадобятся все твои знания и весь твой опыт, — посоветовала кудесница.
— Далеко ходить не надо, память со мной всегда! — отозвался суровый Свенельд, но вложил меч в ножны.
— До свидания, витязь, нам еще предстоит последняя встреча — да не признаешь меня в тот час. Ступай! Ты найдешь судьбу у Готского моря.
Ольга смотрела пророческие сны. Ей грезился громадный песчаный вал, за которым словно в самую бездну спускались круги, и бесконечные толпы пленников брели по ним во тьму. В тряпье и рванине, в грязи и шерсти, и лица их не выражали боле ничего человеческого. Били барабаны, толпы выстраивались в колонны и снова шли, шли… Вниз, вниз! Случалось, кто-то вырывался из строгих рядов и пытался одолеть песчаную стену, но то был Вал Отчаяния. Вдруг, она, совершенно отчетливо, представила себе какую-то сухощавую фигуру в черном. Она стояла на самом дне гигантской песчаной воронки, а вокруг по-прежнему копошились пленники. Девушка попыталась разглядеть лицо незнакомца, да капюшон плаща скрывал лик, только зеленые глаза светились в тени мрачной одежды. По кому же этот траур?
И тут края песчаного конуса начали осыпаться, осыпаться, а пленные и их стражи карабкались вверх, но накатывающиеся желтые волны возвращали всех назад. Черная фигура раздвоилась, растроилась, она множилась, рождая близнецов. Закипел бой, ужасный по жестокости и бессмысленности. Демоны не щадили никого, но на них и кидались все, по щиколотку, по пояс, по горло в смертельном песке, а всё равно бросались в страстном порыве — укусить, загрызть, растерзать в клочья. Чернецы делали свое дело, вертелась кровавая мясорубка, а пустыня смыкалась над головами дерущихся… Кто-то рванул за плечо, вовлекая в сумасшедшую, бешеную сечу. Прочь!
— Это он! Я узнала! — воскликнула Ольга, но больше уже ничего не видела, она очнулась.
— Ты и так проведала многое. Не всякая смертная сумела бы выстоять, соприкоснувшись с самой Навью. Тебе это удалось. Только ты сумеешь усмирить посланца Черного бога, он и сам того хочет, — разъяснила Пряха.
— А что же Вы, могучие и древние боги не смирите эту Силу? — удивилась Ольга.
— Она должна быть! Так установлено Родом. Навь можно успокоить, но победить ее невозможно — так устроен мир. Иди же, дочь вятичей! Пусть враг не спасется от твоих не знающих промаха стрел, но пощади больного, исцели раненного, не тронь того, кто способен испытывать боль, — так молвила богиня, едва они покинули залу и шагнули в густой, невесть откуда принесенный в эти заоблачные сады туман.
В руках у Доли вновь возник клубок волшебных нитей.
— Но как? Как я, такая маленькая и неразумная справлюсь с тем, против чего не смеют выступить даже небожители? Я должна ему отдаться? Да?
— Не он ли отказался от тебя? Так и не задавай глупых вопросов. Когда вы с ним встретитесь — все и решится само собой, к радости или к горю. То и мне не открыто, и даже сестра моя старшая ничего про то не ведает. А если и ведает — не скажет. Коль захочешь найти своего героя — вот тебе клубочек, бросишь его наземь — и ступай следом. Ты ведь этого желала, и за этим приходила. Прощай! Мы не скоро с встретимся.
