— Эй, ты! — крикнул её Зигол. — Неси тряпку и ведро. Сам свое добро отмывать будешь.
Она знала, где хранится уборочный инвентарь, и поспешила во двор. У двери разговаривали двое соратников. Алекс на миг задержалась прислушиваясь.
— …пристукнули.
— Нет. Этот мальчишка не справился бы с таким боровом. Особенно после медвежьего корня. Это кто-то другой.
— Плевать. Простолюдином больше, простолюдином меньше.
— Что господину скажем?
— На блевотине поскользнулся. А уж старшие слуги пусть сами разбираются.
Александра громко закашлялась и с шумом вышла на крыльцо. Воины были уже далеко. Только факел ярким пятном горел у них над головами. Когда она принесла ведро с водой и тряпку, трое слуг выносили из дверей бездыханное тело Егая. Глядя на нее колючими глазами, бородатый слуга приказал:
— Когда помоешь, не забудь ведро сполоснуть.
— Конечно, почтенный Зигол.
Мытье собственной блевотины Алекс посчитала минимальным наказанием за убийство хозяйского прихвостня. Слуги разошлись. А ей пришлось дважды менять воду в ведре, и все равно на лестнице еще оставался отвратительный запах кислятины. Когда Александра вернулась в казарму, там все уже спали. Странно, но даже такое происшествие не вызвало интереса у здешних обитателей. «Чему тут удивляться, — подумав, решила она. — Смерть здесь дело привычное».
Утром её и еще троих мужиков погнали на работу в сад. Они выкапывали кусты с одного места и закапывали их в другом. Видимо, в этом занятии имелся какой-то скрытый смысл. Когда синепоясый «бригадира» отошел к соратнику, наблюдавшему за работой шагов с сорока, знакомый слуга, тот с кем Александра чистила ров, заваливая корни землей, тихо проговорил:
— А ты молодец. От этой жабы мало кто из мальчишек уходил.
— О чем ты? — вскинула она брови.
— Брось, Алекс, — слуга улыбнулся. — Я в темноте как кошка вижу. Семь лет в шахте. Не пьяный ты ночью был. И шум я слышал.
— Это тебе показалось, — нейтрально возразила Александра. — Понимаешь, показалось.
— Тут всем все кажется, — согласился мужик, беря из тачки следующий куст.
— А как же ты из шахты сюда попал?
— По глупости, — пожал плечами слуга. — Надсмотрщика пожалел, вытащил из завала.
— Надсмотрщика? — удивилась Алекс.
— Молодой он был. Не озверел еще, — пояснил мужчина. — Погибни он, нам бы такую сволочь прислали. Вот я и полез. А он отблагодарил.
— Здесь лучше?
— Конечно! — слуга посмотрел на нее как на сумасшедшего. — Тут солнышко, небо синее. А там — пыль да камни.
Их приятную беседу прервал «бригадир». Бывшего шахтера отправили с тачкой на склад, а Александре вручили мотыжку и определили фронт работ. Вспомнив «дачные опыты», она принялась рыхлить почву под высоким вечнозеленым кустарником.
— …она очаровывает Айоро, — услышала Александра женский голос. Осторожно выглянув, она увидела, как по дорожке идут парень и девушка. Те, кто был с Сайо на прогулочной лодке в канале.
— Очарует? — спросил молодой человек. Голос у него оказался мягким и одновременно звучным, бархатным.
— Тебя же очаровала? — усмехнулась девушка.
— Да и тебе, сестра, Сайо нравится тоже.
— Удивительное сочетание провинциальности и ума, — сказала сестра. — Я думаю, Айоро разрешит ей ехать в Канаго — сегу с тобой.
— Это было бы не плохо, — еле расслышала Алекс слова удалявшегося молодого человека.
— Чего спишь! — рявкнул подошедший «бригадир».
— И вовсе я не сплю, почтенный, — сделала вид, будто обиделась Александра. — Почти все сделал.
Начальство для порядка отыскало парочку огрехов, но в целом было довольно. Она указала на прогуливавшихся вдалеке молодых людей.
— Кто это, почтенный?
— Младший сын и дочь нашего господина Татсо, — тихо ответил слуга, потом, поколебавшись, добавил. — Им лучше лишний раз на глаза не попадаться.
— Спасибо, почтенный, — поклонилась Алекс.
А вечером его отправили в баню.
— Завтра твоя госпожа уезжает, — пояснил носитель синего пояса. — Помойся перед дорогой. И еще тебе велено выдать новую одежду. Вот.
Он протянул Александре свернутую коричневую куртку и штаны.
Алекс сполоснулась и переоделась в обновки. Старое тряпье она выбрасывать не стала. Пригодится как рабочая одежда.
Утром ее подняли ни свет ни заря. Господа выразили желание выехать из Татсо-маро с первыми лучами солнца. Караван их двух повозок: большой двуосной, как у купцов, и маленькой и десяток конных соратников уже стояли на центральном дворе. Здесь она впервые увидела Симару. Служанка выглядела сильно уставшей. Вдвоем они погрузили новенький сундук, очевидно подарок барона, и пару узлов в большую повозку. Внутри она оказалась разделена на две части матерчатой перегородкой. Передняя представляла из себя крошечную, как железнодорожное купе, комнатку с кроватью и столиком, а позади располагался багаж и Симара. Чтобы не мозолить глаза хозяевам, Александра тоже забралась в этот закуток и опустила полог из толстой просмоленной парусины, продолжая наблюдать за происходящим в щелочку.
На широкое крыльцо вышла большая группа людей. Алекс сразу узнала Сайо в новом платье, сестру барона, ее брата красавца в дорожном плаще. В центре событий кроме его и Сайо находились двое пожилых людей в богатых одеждах. У одного из них на кимо был вышит герб сегуна. «Это, наверное, и есть господин Айоро, — догадалась Александра. — А второй, скорее всего, барон Татсо». После всеобщих поклонов и напутственных слов красавец проводил Сайо в маленькую повозку, сам легко вскочил в седло, и караван тронулся.
— Тебе, я вижу, не очень-то понравилось в Татсо — маро, — тихо спросила Алекс у служанки. Женщина вздохнула.
— Все дни просидела в комнате у госпожи. Лишний раз по нужде сбегать боялась, — шепотом призналась Самара. — Страшно тут.
— А Сайо — ли, похоже, довольна, — продолжила Александра. — Вон, чуть не заплакала уезжая.
— Не всегда, где хорошо хозяевам, хорошо слугам, — философски заметила женщина.
— Да уж, — усмехнулась Алекс. — Как говорится: Каждому — своё.
И тут же поежилась. В отличие от многих своих сверстниц на Земле, она знала, над какими воротами был начертан этот девиз.
Глава III. Феодальные страсти
В бурном море людей и событий,
Не щадя живота своего,
Совершите вы массу открытий,
Иногда не желая того.
Песня «Купите билет на пароход» из к/ф «12 стульев» (сл. Ю. Кима, муз. Г. Гладкова)
Сайо уселась в маленькую тележку. За спиной возницы имелось широкое мягкое кресло, обшитое бархатом. Из него можно наблюдать за дорогой через два застекленных окошечка. Даиро птицей взлетел в седло и, улыбнувшись ей, проехал в голову каравана.
