пять-семь. Потом позвать друзей, устроить просмотр… Дать снять пробу… Не сразу, конечно, после того как он сам их всех попробует. Ух! Мечты, мечты! Нужно обязательно воплотить их в жизнь. Обязательно! У барона Георга зарождалось новое хобби и новая страсть…
— Лекарь? — Прервала размышления барона девушка.
— Ну да… Одарённый с Даром Лекаря. Я же говорю, тебе повезло.
— Где он?
— У меня в подвале. Я пока не стал его убивать, лекари всегда в цене. Но если ты будешь несговорчивой и будешь брыкаться, я его вздёрну на центральной городской площади. Это будет не очень благородно с твоей стороны, так подставлять своего спасителя. — Барон мерзко цокнул языком и покачал головой.
Лекарь… Яна задумалась. Кто это может быть? Майки? Но почему он думает, что Майки лекарь? Хотя, кто знает этого Майка, может он и лечить умеет.
— Как выглядит этот лекарь?
— Как старый, облезший кусок говна. Столетний старик…
Значит не Майки… Яна почувствовала одновременно и разочарование, и испуг за жизнь Майка, и облегчение, что он может быть жив и не в плену.
— Вообще, странный Дар. Мои люди наблюдали за вами со стороны. Ты была мертва… Или почти мертва. Парнишка вытащил тебя с того света, пожертвовав своим здоровьем, телом и молодостью. Наверное, ты ему очень дорога.
— Парнишка? Ты говорил старик!
— Ну… Когда он принялся тебя вытаскивать, лечить — он был парнишкой. А когда закончил и перелил в тебя свои жизненные силы — сморщился и стал трухлявым пнём. Что непонятного я говорю? — Барон начинал злиться.
— Теперь всё понятно.
— Ну вот и славно. Я же говорю, тебе повезло. Ты выжила и попала ко мне. Я тебя не обижу… Если ты будешь послушной. А ты будешь. — Он противно ухмыльнулся и прикрыл глаза.
Яна вдруг почувствовала глубокое чувство благодарности к этому благородному, доброму человеку, который заботился о ней и приютил её в своём доме.. А через секунду это чувство исчезло.
Барон открыл глаза и довольно произнёс:
— Для первого раза достаточно. Не хочу ломать твою волю и психику, а то была парочка неудачных опытов, где мои подопечные после всего пережитого стали пускать слюни и ссаться в штаны. Ты мне нужна целая и невредимая здесь. — Он постучал пальцем по своему виску. — Отдыхай, вечером я ещё раз зайду к тебе. И может, сниму эти кандалы…
«Сука!» — Яна выругалась про себя. Ментальный контроль. Она слышала о таком… Но на расстоянии, даже без какого-либо тактильного контакта… Барон далеко продвинулся в своём Даре. Сука!
Вечером он пришёл снова. Снова долго сидел напротив неё в кресле и разговаривал с ней. Рассказывал о своём дне рождения, который будет через несколько дней, и какой Яна прекрасный подарок преподнесёт ему в этот день. Нахваливал и восхищался её прекрасным телом, затем не выдержал, выругался, произнёс «Да хер с ним, с этим днём рождения! Не хочу так долго ждать».
Подскочил с кресла, приблизился к Яне, расстегнул штаны и вывалил свой толстый, кривой и вялый член. Долго пыхтел, кряхтел, наяривал его, пытаясь привести его в рабочее состояние, несколько раз пошлёпал им о внутреннюю часть бедра девушки.
— Бля! — Заметно расстроился барон. — Не могу без оральной стимуляции… Я тебя сейчас отстегну, деточка, а ты пососи и приведи его в боевое положение. Лады?
— Сам себе отсоси, пидар! — Яна с трудом нацедила слюней в пересохшем горле и плюнула прямо в лицо мужчины.
И буквально через секунду почувствовала, как отвращение и злость сменилось на что-то другое. Захотелось сделать приятное этому человеку, своему хозяину — поиграть с его прекрасным и сладким членом, протянуть руки, опуститься перед ним на колени и сосать, сосать и сосать его Божественный Член!
Девушка каким-то неимоверным усилием воли смогла влепить себе мысленную оплеуху и каким-то чудом отогнать на секунду это желание. В мозгу словно взорвалась маленькая сверхновая, словно кто-то выключил рубильник, и она на несколько секунд или минут потеряла себя. Свет в глазах померк и Яна отключилась.
Возвращение в реальность было болезненным. Словно тысяча мелких раскалённых иголочек впивалось в мозг, в ушах били набаты, а на темечко давила наковальня.
Яна опустила голову и с опаской взглянула себе между ног. Это движение не укрылось от барона, и он хмыкнул.
— Потерпи. Пару дней, и у нас с тобой всё будет… Пока ещё нет. — Он огорчённо вздохнул. — Да это и к лучшему. Еле сдержался и чуть сам себе подарок не испортил. Ты дура, зачем сопротивляешься? Ты ведь чуть не стала амёбой. Мозг — тонкая штука. Мысли, чувства, разум, а через секунду — хлоп, и ни оной извилины, а только сопли. Да я и сам дурак, поспешил. Извини!
Он задумчиво посопел, стоя перед девушкой и переминаясь с ноги на ногу, а затем резко, без замаха ударил её кулаком в живот. Дыхание Яны перехватило, она непроизвольно открыла рот и принялась хватать им воздух, словно выброшенная на берег рыба. Георг нежно погладил пленницу по голове, похлопал по щеке и успокаивающе прошептал на ухо:
— Всё-всё… Выдыхай… Я больше не буду спешить. Буду постепенно наращивать давление, и к моему празднику ты будешь умолять меня дать тебе пососать мой хер и засадить тебе между булочек. А булочки у тебя что надо!
Он прижался к ней всем телом, проник руками между девушкой и стеной, опустил руки ниже и больно сжал её ягодицы. Затем так же резко отстранился от неё…
Он оказался прав. Через три дня Яна мечтала, умоляла, чтобы он вставил ей. Она просила, а он только смеялся ей в ответ.
— Такая ты мне нравишься! Завтра! — Пообещал барон. — Завтра ты всё получишь, маленькая шлюшка.
В приподнятом настроении Георг вышел из комнаты, оставив девушку висеть на прежнем месте. Можно было уже не пристёгивать её к стене, но в таком беззащитном положении она возбуждала его больше. Пусть ещё немного повисит.
Георг по-своему заботился о ней. Две приставленные к пленнице служанки отстёгивали её на ночь, давая время выспаться и набраться сил в мягкой кровати. Утром кормили, поили, давали время на душ и гигиенические процедуры и пристёгивали снова. Потом приходил он — Хозяин!
На третий день Яна поняла, что он её Хозяин, Господин, Повелитель! Каждой клеточкой своего тела она хотела принадлежать и отдаваться только ему. Хотела сделать ему приятное, служить ему и повиноваться. Как она раньше не понимала, что жить ради Повелителя, во имя Повелителя — это единственная и самая правильная цель её существования!
Сегодня она умоляла его, чтобы он отпустил её и дал хотя
