делах, — контрабандист закинул к себе несколько вместительных тюков и хлестанул лошадь, отправляясь куда-то прочь.
Удача нам пригодится.
Глава 25
Немез. Пламя будет гореть
Все планы хороши до столкновения с реальностью. Господа маги выяснили много о том, какие заклинания защищают резиденцию Черной Стражи, но вот тот факт, что помимо магии тут есть еще и, собственно, Черная Стража, все испортил. Что интересно — те мужчины в черном, которых я видела в Хусате, да и даже тут, на воротах и в патрулях, были вполне живыми. Видимо, нежить охраняла только внутренние части замка. И неудивительно — так и до восстания недалеко. Это на юге кое-где чтобы твоих родных как материал для некромагии не использовали золотом откупаться нужно, хотя многие и сами завещают себя «на благо Союза», а тут же за такое местные и взбунтоваться могут. Да, душа на Пути, да, это только тело… И все же.
Откуда брали тела для местных умертвий, наряженных в доспехи и ведущих себя на удивление разумно мне лично не то чтобы хотелось узнать. Какая, в общем-то, разница?
Итог один — если от обнаружения нас магическими методами и магической же тревоги на весь замок Витор с Мерде защитили, и сейчас продолжали скрывать наше точное местоположение, то вот со всем остальным приходилось разбираться самим.
Не знаю уж, почуяли нас костяки-стражи или еще как-то засекли жизнь рядом, но замок гудел как осиный улей. Молчаливый правда улей, и гудел не рядом с нами, но вопрос времени когда первые дохлые «пчелы» доберутся до нас.
Потому теперь ко всему предыдущему плану добавлялось еще одно условие: идти быстро. Не просто быстро, а очень быстро. И быстро же отбиваться от стражи, что было уже куда сложнее.
Благо, фронде по коридорам вел нас уверенно, а то не хватало еще блуждать тут по замковым переходам до скончания века. И так нас то из одного, то из другого коридора вылетали двойки и тройки Черных.
Арджан незатейливо рубил на части всех, кто подходил близко. Я сжигала тех, до кого дотягивалась, позволяя Пламени скатываться по сабле и щиту. Фронде же предпочитал появившейся в руках лозой просто отбрасывать или и вовсе опутывать встречающихся стражников, подставляя их под наши удары. Дианель поступала изобретательнее — одним Черным резкие порывы похожего на плеть ветра отрубали отсекали конечности и голову, других разбивали о камень стен, третьих и вовсе обхватывал огонь. Один такой горящий бросился прочь, поджег гобелен на стене с какой-то битвой из прошлого, тот поджег панель… Бежать мы начали еще быстрее.
Приходилось постоянно приглядывать что за магами, которые мешали местным волшебникам обнаружить нас и превратить в отбивную каким-нибудь дальнобойным колдовством. Занятые своими формулами, они могли стать легкой добычей для местных обитателей.
Каменные коридоры, залы и комнаты с весьма скромным убранством, изобилующие разве что шкурами на стенах да каминами слились перед глазами в единый бесконечный лабиринт. Черные же стали одним неделимым врагом, то выходящим из-за угла, то спускающимся по лестнице, то нагоняющим справа, то слева, то просто возникающем в очередном зале или появляющимся из-за очередной открытой двери. Я рубила этого врага сверху вниз и наискось, толкала щитом и била кромкой, пинала ногами, отрубала голову, и сжигала, сжигала, сжигала…
Чтобы обнаружить его вновь рядом с собой. Вновь увидеть светящиеся глаза и почувствовать гнилостное дыхание.
В момент, когда мы, с помощью Арджана просто выломав не поддавшиеся фронде двери, оказались в довольно большом зале с парой десятков каменных столов, на каждом из которых были кости, я даже обрадовалась тому, что тут нет Черных. Потом поняла, что ошибалась — один из Черных тут был. Живой тучный мужчина в простой мантии, на шее которого болтался амулет, ощутимый моим подводящим в столь наполненном магией месте чутьем. Были у него артефакты и на поясе.
— Пришли, — коротко бросил фронде.
В этот же момент Черный завопил. Но не успела Дианель в привычной манере швырнуть его о стену, а мы с савром хотя бы шаг сделать, как толстяк стащил с пояса пару костей и швырнул их на пол, давя ногой.
Две вспышки неприятной, затхлой магии. Первая заставила все костяки в комнате налиться зеленым светом, а вторая… А вторая захватила толстяка в плотный костяной шар, чьи шипы торчали разом во все стороны.
В дальней части зала были двери. Были — потому что фонде уже заращивал их. И вовремя — что-то глухо ударило в дерево с той стороны. Что-то приближалось, и маги как по команде застыли в напряженных позах.
Шевелитесь. Местные волшебники вас почуяли.
А то я сама не поняла.
Скелеты, состоявшие из костей и магии, быстрые и опасные, обступили Черного. Того самого толстяка, на груди которого был нужный нам амулет-пропуск.
Мы с Арджаном врубились в кости. Часть немертвых отбросил в сторону порыв ветра. Лоза с ближайшего лабораторного стола разбила стекло в большом, декоративном окне, выбираясь наружу.
Огонь бушевал в крови. Огонь откликался на обступающую со всех сторон магию. На что-то, приблизившееся и нависшее, как утюг.
Огонь помог перерубить ближайшую шею. Помог разбить кромкой щита чей-то череп и тут же увернуться от вражеской атаки. Дал шанс срезать вытянутую ногу, пусть Белое Пламя и едва не потухало каждый раз, когда соприкасалось с зеленой силой, окутавшей костяки.
Я отпихнула кого-то прочь. Ударила, увернулась, ударила еще раз. И еще. И…
И в помещение ворвался закованный в костяные латы рыцарь, вошедший в те же двери, что и мы. Его тело укрывала черная дымка, и такая же окутывала клинок. Он рванулся к не пытавшимся отойти магом, занятых каким-то заклинанием. Вспышка силы, отдававшая свежестью — работа Лоака? — отбросила его назад. Рыцарь однако не отлетел прочь, а лишь пошатнулся. Чернота поглотила чары. Чернота. Черное Пламя.
От воина Сурта несло гнилью и разложением за несколько шагов.
Рыцарь сделал еще шаг, замахиваясь мечом на беззащитного Витора. Я рванулась вперед, в последний момент успев подставить объятый огнем щит. Пламя и Черный Огонь встретились.
Ни одна сила не взяла верх.
Рыцарь рыкнул и вновь атаковал. Блок отдался в болью в кисти, мой же удар едва поцарапал его броню. Вновь атака. Звон щита. Яркие вспышки, не приносящие успеха. Мой Огонь не прожигал бойца, защищаемого чарами Сурта, а в бою против одоспешенного сабля — плохое подспорье.
Вокруг сжимался и сжимался кокон чужой, пришедшей извне, силы. Слова, выкрикиваемые магами, звучали все более и более отчаянно.
Рыцарь Сурта нападал четко и яростно, затянутый
