Девушка споткнулась от неожиданности, в лицо плеснуло жаркой волной, а Уин еще и добавил:
— И замуж ты выйдешь только за меня, запомни.
Громко фыркнув, Эона распахнула стеклянную дверь и зашла в зал, обмахиваясь веером. Возмущение пополам с волнением бурлило в крови, и еще немножечко грыз стыд — за то, с какой готовностью поддалась вспышке эмоций, вызванных внезапным поступком Уина. Нет, как он мог! Почти под боком у друга приставать к его невесте! Эни раздраженно засопела, пробираясь мимо гостей к родителям и Экару — она их уже видела, и жених, граф де Мерис, поглядывал по сторонам, высматривая леди Аметист. Девушка притормозила, длинно выдохнула, успокаивая дыхание, и уверенно направилась к ним. Надо просто забыть, вот и все. Уинхилд завтра уезжает, а к его приезду она уже будет замужем за Экаром, и маркиз ничего не сможет сделать. «Суми, нет, ты видела, что он себе позволил, нахал!» — обратилась Эни к драконице, пока подходила к своим. Однако от драконицы прилетела здравая мысль, сильно озадачившая и встревожившая Эни. «Решительный… Настойчивый… И дракон у него красивый…» Сумеречная затихла. Юная леди моргнула, замедлила шаг. «Он… он тебе нравится, что ли?!» — недоверчиво переспросила она, но зверь затаился в глубине сознания, ничего не ответив.
Эни чуть нахмурилась и продолжила путь. Странно все это, конечно, вечер выпуска полон сюрпризов. Хорошо, завтра утром она улетает домой, и жизнь снова станет простой и понятной. А скоро еще и выйдет замуж… Эона улыбнулась, постаравшись загнать подальше странное неуютное чувство, шевельнувшееся при этой мысли.
— Ты куда пропала, Эни? — Экар взял ее за руку, едва она подошла. — Я видел, вы с Уином танцевали, а потом исчезли. Что-то случилось?
Леди де Гиларо посмотрела на жениха, в его оранжевые с красноватым оттенком глаза, в которых читалось легкое беспокойство.
— Мне стало душно, и мы просто постояли на террасе, — спокойно объяснила она, краем глаза заметив мелькнувшую неподалеку знакомую рыжую голову. — Экар, пойдем танцевать? Я обещала сегодня все танцы тебе. — Эни улыбнулась шире и потянула жениха к остальным танцующим.
…До самого конца вечера, пока они не ушли, девушка не отходила от родителей и жениха, постоянно косясь по сторонам — не видно ли где маркиза? Однако, к некоторому разочарованию леди Аметист, де Модано нигде не было видно. Она подумала, что Уин ушел пораньше, решив выспаться перед завтрашней дорогой. Оно и к лучшему. Не стоит им сегодня больше видеться, ну а эмоции — это всего лишь эмоции. И тот поцелуй ничего не значит.
Несмотря на усталость, спала Эни беспокойно, а утром, проснувшись к завтраку, увидела на тумбочке около кровати маленький букетик из темно-фиолетовых крупных фиалок. Она беззвучно ахнула, прижав ладони к пылающим щекам и не сводя взгляда с провокационного подарка. «О-о-о… — томно протянула Сумеречная. Судя по всему, поступок Уинхилда — а никто другой не мог сделать такого подарка, пробравшись к ней в спальню самым возмутительным образом, — ей очень даже понравился. — Как романти-и-ично-о-о…» Эона шикнула на драконицу, поправила лямку кружевной ночной рубашки и выпрямилась в кровати, избегая смотреть на тумбочку. Мысль, что здесь был Уинхилд, да еще и возможно видел ее… в неглиже, снова вызвала прилив непонятных эмоций, а вместе с ними и возмущение. Да как он посмел вообще!.. Наглец! Однако леди Аметист никому не рассказала о предполагаемом визите лорда Рубина в свои покои. Папа еще не так поймет, мало ли. Хорошо, маркиз улетел и два года не появится.
После завтрака две семьи, барона де Гиларо и маркиза де Мериса, отца Экара, вылетели в земли Рубинов, где они жили. Вещи, как всегда, отправили порталами. Эоне было немножко грустно, все же за время учебы в пансионе она привыкла к Таниору, и хотя Ахарра, столица клана Рубинов, не уступала по величине главному городу Димарии, Эни понимала, что будет скучать. По подругам, по веселым временам. И заводилы-Уина в их компании не будет уже… «Стоп, не думаем о нем», — строго приказала себе юная леди де Гиларо. В Ахарре тоже есть развлечения, и поместье отца очень близко к городу, да и в малой столице у отца Эоны есть дом. В общем, скучать не придется, а ведь еще впереди официальная помолвка и свадьба. Хлопот хватит.
Однако когда они добрались до города, Эону ждал не очень приятный сюрприз: пришла весточка от Экара, что отряд гвардии Ахарры, в котором ему оставалось служить еще год, направляли на южную границу Димарии — как писал жених, еще на полтора года. Отпускать обещали, но не слишком часто. На южной границе иногда шалили кочевники, приходилось их осаживать. Мелькнула мысль, а на какую из трех границ отправили Уинхилда, и Эона поспешно отмахнулась от опасных дум. Не стоит слишком часто вспоминать маркиза, ни к чему. И их поцелуй на террасе тоже… Барон де Гиларо решил отложить помолвку до возвращения Экара, и отчего-то это вызвало у Эни чувство, подозрительно похожее на облегчение. Сразу же нахлынул стыд за подобное отношение, и, провожая жениха, леди Аметист на самом деле выглядела грустной. На душе было неспокойно, тревожно, особенно оттого, что, глядя на графа де Мериса, Эона понимала, что по нему будет скучать гораздо меньше, чем по Уину. При мысли, что они с Экаром не увидятся полтора года, сердце не сжималось, горло не перехватывало. И провожая взглядом стаю драконов, среди которых затерялся кирпично-красный графа де Мериса, юная леди Аметист осознала, что чаще будет вспоминать Уинхилда и их сумасшедший, неправильный поцелуй на террасе, чем спокойную улыбку и ясный взгляд Экара.
Новая жизнь подхватила и закружила в череде приемов, визитов, прогулок и, конечно, новых обязанностей. Эона обзавелась подругами, сопровождала мать в поездках в приюты, начальные школы для девочек, больницы, помогала в благотворительной деятельности. Отдохнув немного в поместье, они переехали в Ахарру, в городской особняк. И все бы ничего, да вот только Уинхилд и с границы не оставлял ее в покое, присылая письма и маленькие подарки. Экар тоже писал регулярно, раз в неделю курьер исправно приносил послания от жениха. Они все отличались некоторым однообразием: граф рассказывал, что служба на южной границе довольно скучная, изредка они летают попугать кочевников, осмеливавшихся подходить к приграничным деревушкам и нападать на пастухов. Иногда совершают рейды вглубь степей, отгоняя слишком близко расположившиеся стойбища. В ближайшем городке, куда их отпускают в увольнительные, ничего особо интересного тоже нет. Также Экар писал, что скучает, ждет с нетерпением, когда через пару месяцев его отпустят на несколько дней к родным, и выражал надежду, чтобы полтора года прошли побыстрее.
