Хелит хватило бросить мимолетный взгляд на Галан Май, чтобы понять, откуда черпал вдохновение сознательно или бессознательно Мэй, когда строил Эр-Иррин. Те же пропорции, стиль и замысел. Только приграничная крепость оказалась не в пример суровей и сдержаннее, чем родовой замок Рыжего. Несколько столетий не ступала на земли Тир-Галана нога завоевателя, а стены Галан Мая успели основательно забыть о штурмах и осадах, не говоря уж о его нынешних обитателях. Защитный ров частично засыпали, а частично превратили в живописные пруды, вокруг наружных стен еще при Финигасе разбили сад, а в цепи опущенного разводного моста давным-давно вплелись лианы дикой тройаны.
Хелит сразу почувствовала себя Гердой, попавшей к доброй тетушке в пряничный домик, застывший в вечном Лете. Время в Галан Май и в самом деле остановилось, не взирая на то, что все окрестные холмы уже давно полыхали алой окалиной осени. Нет, не из-за гордости, тем паче, чтобы насолить брату, Мэй наотрез отказался даже одним глазком посмотреть на это царство любви и покоя. Верно, боялся, что сердце разорвется на части. Галан Май, точно хитрый ночной тать, брал в плен, навеки похищая душу, и не требовал выкупа. Только безумец мог по доброй воле покинуть эти дивные залитые солнцем долины, где даже поздней осенью тепло и уютно. Оставалось только гадать, благодаря чему здесь на этой исполненной величественным покоем земле из века в век рождались дерзкие мужчины-воины.
Привезя сюда Хелит, Рыжий искренне желал ей только добра, безопасности и душевного равновесия, и как всегда бывает с благими пожеланиями, они увели прямиком в ад.
Пятнадцатилетний сын Сэнхана Аллфин больше всего походил на огнегривого пугливого жеребенка, недоверчиво косил зеленым с золотистыми крапинками глазом на пришелицу и до крика напоминал Хелит Игоря в таком же возрасте. Не цветом волос или глаз, и даже не подростковой хрупкостью, а пронзительной незавершенностью черт, замершей на пороге превращения из ребенка во взрослого. Сложно уловить миг волшебной метаморфозы, когда сегодня еще мальчишка, а завтра уже мужчина.
— Он у нас весь в деда, — усмехнулся Сэнхан.
— В дядю Мэя, — упрямо заявил отрок, тряхнув гривой медных локонов, небрежно подвязанных черным шнурком.
Сказано было специально, чтобы позлить мать. Такая знакомая скандальная интонация. Дежавю.
Леди Илар все время и заботы посвящала годовалому Видьену, а парень отчаянно ревновал к малышу. Каждое его слово предназначалось для напоминания о себе. Не то, чтобы Илар так уж не любила Мэя, скорее она его побаивалась, как вечную угрозу спокойствию и благополучию её семьи. О Рыжем вообще старались упоминать как можно реже. А, следовательно, Аллфин только и делал, что расспрашивал Хелит о житье-бытье в Приграничье, особо подчеркивая свое желание присоединиться к дружине дядюшки, как только таковая возможность представится.
— Почему ты не позвал его в гости? Короля испугался? — набросился Аллфин на отца, сразу догадавшись, с кем встречался Сэнхан.
Тот лишь промолчал в ответ. Видимо, уже все говорено-переговорено.
— Вы ждете от Мэя ребенка, леди Хелит? — он тут же переключился на гостью.
— Аллфин! — прикрикнула леди Илар, призывая сына к порядку.
— А что я такого спросил?! — воскликнул запальчиво мальчишка. — Зачем он её тогда сюда привез? Тут все время кто-то из женщин Джерет'лиг рожает! Ты, тетка Ирдисс…
— Нет, лорд Аллфин, я не жду ребенка, — спокойно молвила Хелит и успокаивающе улыбнулась леди Илар. Дескать, ничего страшного, все понято правильно. — Даже если и так, то пока я еще не знаю об этом.
При такой продолжительности жизни рождаемость у униэн была невысока, дети рождались относительно редко, и по поводу незапланированной беременности Хелит не волновалась совершенно. Как говорится, не с нашим счастьем. Вряд ли Сэнхан или Илар, а тем более сам Мэй, были бы против, но внебрачные дети вообще случались очень редко. Почему так — непонятно.
Не взирая на бестактность и нарочитую грубость, проявляемую в самый ненужный момент, Хелит быстро очаровалась Аллфином. Поначалу она буквально ходила следом, завороженная его схожестью с собственным сыном, потерянным отныне навсегда. Более всего это напоминало бесконечное самоистязание. Утром Хелит не могла дождаться завтрака, когда все семейство собиралось в огромной трапезной. Аллфин сидел как раз напротив и с вечно хмурым видом ковырялся в тарелке. Совершенно так же, как Игорь, мял хлеб в пальцах и отказывался есть вареное мясо. Хелит почти не могла есть, так стискивало слезами горло. Она с трудом заталкивала в себя несколько кусочков, заставляя леди Илар подозревать гостью в странном нездоровье. Чтобы не учинить истерику и не пугать хозяев, Хелит сбегала куда-нибудь за стены замка. Она решила таки научиться ездить верхом. В этом мире — одно из самых полезных умений. Сэнхан без возражений выделил одного из своих самых смирных коней и понятливого грумов, стараясь угодить, если не самому Мэю, то его возлюбленной.
Но выдержать до вечера Хелит не могла, как не крепилась. Она тихонечко подкрадывалась и в щелочку наблюдала за тем, как наставник учит Аллфина обращаться с оружием. Высокий молодой десятник гонял мальчишку по двору без всякой жалости, вбивая суровую воинскую науку, если надо, то и кулаками.
— Декстер! Синистр! Декстер! Синистр! Быстрее! Еще быстрее!
Аллфин старался, из всех сил старался. Еще бы! В Парадном Зале на него взирали со скульптурных портретов благородные воинственные предки. А в Приграничье воевал дядюшка Мэй, о подвигах которого пелось в каждой второй рыцарской балладе.
— Снова отлынивает? — спросил тихонько, подошедший следом Сэнхан. — Опять что-то резко заболело?
— Нет! Что ты?! Он так старается! — похвалила мальчика Хелит.
— Поглядим, — с сомнением хмыкнул строгий отец.
Он самолично учинял парню экзамен на владение щитом и мечом. И если его что-то не устраивало, то по шеям доставалось и учителю, и ученику.
— Хелит, я хочу с тобой поговорить, — сказал Сэнхан. — Что тебе в моем сыне?
Он с первого взгляда понравился Хелит. Уравновешенная и самодостаточная ипостась Рыжего. Нежный муж, мудрый родитель, добрый хозяин и… несчастный человек. Он любил Тир-Галан, заботился обо всех своих подданных, следил за порядком, вершил суд, строил мосты и дороги, растил виноград, делал вино и разводил лошадей, приумножая богатство и славу предков, но если хоть раз дать себе труд заглянуть в глубину его глаз, то сразу становится понятно, как жестоко распорядилась его жизнью судьба устами Финигаса и его недоброй волей. Пожалуй, лошади его только и спасали. Сэнхан с ними разговаривал, воспитывал и бранил, как прирожденный и талантливый учитель капризных детей. И сложись все иначе, только бы и видели Сэнхан'илли в Тир-Галане. Странствовал бы по всем землям, удовлетворяя неуемную страсть к путешествиям и перемене мест. Нет, жену он любил, иначе не женился бы, и детям был рад. Но одно дело, когда мужчина сам решает осесть на одном месте, семью завести и остепениться, надышавшись вдоволь пылью дальних дорог, познав радость новых открытий и счастье возвращение в родные края, а другое дело — когда у него выбора нет.
