— Этот Синеус в прошлом был химиком на каком-то азиатском заводе, причем довольно успешным химиком. И звали его естественно иначе. Вот он-то, я думаю, и сманивал у меня женщин…эээ…то есть я хотел сказать,…
— Да, ладно, Эдуард, — немного насмешливо потянула я, — чего уж смущаться? Ты ж не евнух и либидо у тебя ого-го…спасибо хоть, что только женщин ты так любишь, и именно их таскаешь в свой мир, а не мужиков.
Фыркнула, а самой стало до того неприятно от осознания, что я возможно одна из многих, что даже замкнулась как-то враз. Блин, домой хочу!
Князь должно быть уловил что-то в моей интонации, так как бегать перестал и тут же оказался подле меня, вцепившись в мой подбородок, заставляя поднять лицо к нему. Что он там увидел в темноте, не знаю, но вдруг зарычал и вытащил меня из уютного гнездышка, и крепко прижал к себе.
— Рина, солнце мое, не ревнуй…прошу…они и мизинца твоего не стоят. До встречи с тобой, я сам не ведал, что смогу кого-то полюбить.
Уткнулась лбом в его твердое плечо и судорожно вздохнула. Только бы сердце не разбить, я его и так еле склеивала после Гада.
— Эд, не боись, — попыталась пошутить, чувствуя, что мужчина напряжен как натянутая стрела, — ревновать не думала… мне нервы мои дороже, чем ущемленная гордость. Успокойся уже…ты лучше расскажи, зачем этот химик недобитый за нами следит?
— Пойдем в бунгало…, — подхватил меня на руки, не дождавшись согласия. — Жаль, фейерверк накрылся…новый делать уже нет желания.
Принес, уложил, листочки поправил — на мне, и прилег рядом.
— Ты ему нужна. Это однозначно. Но тебя он не получит. Пора уже морду этой сволочи начистить, сам напросился, — спокойно и как-то уверенно произнес князь, поглаживая мой живот. — Хочешь что-нибудь?
Я хмыкнула.
— Да я про еду спрашиваю…голодная?
— Нет…ты ж меня закормил этой рыбой. А что?
— Все нормально, — тихо ответил Эд, и еще ухом прижался к моему животику. — Спят…сытые…
Затем потянулся к моим губам и поцеловав мягко, с металлом в голосе вдруг выдохнул:
— Карина, о детях никому не говори. Это опасно для них. И помни, в этом мире у тебя нет никого ближе меня. Никому нельзя верить. Синеус заинтересован в тебе, это факт, но он ненормальный, почти маньяк…у него женщины, которых он сманивает к себе, не выживают. Поверь. И он уже давно не тот, каким был раньше. Я не знаю, что с ним случилось, и когда это произошло. Признаю, что был слишком занят своими заботами, да и слишком много сил отнимало перемещение меж слоями миров, потому и не уследил за Синеусом…вернее, за изменениями в нем. Тигрея знает больше о нем, поэтому ее я и пригласил на бал. Мы вынуждены будет объединить силы против него.
Ох, и как это мне не нравится… князь и Тигрея, р-р-р…
— Что значит объединить силы? — прошептала, чуть дернувшись в его крепких объятиях.
— Мы достигнем соглашения на взаимовыгодных условиях, дабы устранить Синеуса. Кольцо, которое ты помогла мне достать, дает мне шанс выкинуть его обратно в тот мир и в то время, откуда он пришел.
— Что? А у него нет такого же кольца?
При этом понимаю, что у князя есть реальная возможность меня вернуть домой, но он не сделает этого никогда, что в принципе мне все время и талдычит. А жаль…а может нет, не жаль? Поймала себя на мысли, что мне и правда с ним хорошо, как ни с кем и никогда, а это мир полон загадок и тайн. Все, я запуталась в том, что же хочу на самом деле. Остаться с князем или вернуться?!
— Теперь уже нет. — услышала ответ Эда. — И если он станет убеждать тебя в обратном, не верь. Кольцо выкрала Тигрея.
— Уверен?
— Совершенно.
— У нее тоже есть свое?
— Да.
— Как интересно-о-о…зачем же ей второе понадобилось? Коллекционирует что ли? А твое…не захочет ли она и его получить?
Князь помолчал, словно обдумывая мои слова, затем хмыкнул.
— Вполне возможно, что ее главное условие будет именно мое кольцо в обмен…
— В обмен на что?
— Не имеет значения…все равно кольцо я ей не отдам. Обойдемся другими средствами.
— Ну-ну. И все же…зачем Синеусу нужна та, на которую не действуют его чары?
— Шантаж…вот зачем. Получив тебя, он сможет влиять на мои поступки и действия. Я же объявил тебя своей Избранницей. Поторопился.
— Хм, в смысле поторопился? — едва не расстроилась от его слов.
Вот, дура, чего расстраиваться, коли не любишь? Прислушалась к себе, и еще больше расстроилась. Сердечко-то трепещет, и отдавать другой князя не хочет. Чур меня! Срочно пора закругляться с откровениями, а то Эд услышит не только слова ревности. А-а-а… надо во дворец срочно вернуться, хочу одна ночь провести, а то князь слишком много моего личного пространство занимает и влияет на меня странным образом. Я то ластиться хочу, как кошка, то шипеть и когтями царапать.
— Тебя подставил под удар. Вот что значит.
Как же ему сказать, что хочу в свою спальню и что бы без него?!
— А может бал отменить?
Эд рыкнул.
— Нет. Тигрея прибудет до бала, завтра, — и как камень в воду бросил. У меня аж круги перед глазами пошли.
— З-завтра? Зачем?!
— Соглашение подписать…кровью, — мрачно пошутил князь, целуя меня в висок.
— А давай во дворец вернемся? — выпалила я, и ощутила, как мужчина чуть сильнее сжал мою руку.
— Сейчас?
— Да. Ну, мне вот, например, надо бы…в общем…уединиться мне надо. И потом, ну его, этот пляж…что я, пляжей не видела? И спать не удобно на этом топчане, и что это за одежда такая…листья фиговые?! И я по Руте уже соскучилась, а еще и по карге…кстати, она мне с утра платье обещала помочь подобрать, — я еще какую-то ерунду тараторила, чувствуя, как князь все больше сердится. Потом мне надоело объясняться, я потянулась к его губам, и прошептала в них: — Переноси уже. Чего ждешь?
Жесткий, властный поцелуй был мне ответом. А когда я открыла глаза, которые до этого непроизвольно закрыла, пытаясь разогнать мурашки с тела, поняла, что нахожусь посреди своей спальни, и одна. После того, как освежилась в ванной и вышла в банном халате, вытирая полотенцем волосы, забралась на кровать, обиженно куксясь на себя, глупую…
— Мог бы и посопротивляться для приличия! — недовольно фыркнула, отбрасывая мокрое полотенце и халат в сторону. — Мало ли чего я попрошу…эх, зато храпеть никто над ухом не будет.
Уже засыпая, вдруг ощутила прохладное прикосновение к своей обнаженной попке, и легкое поглаживание собственно по тому же месту. Затем влажный поцелуй за ушком, и хриплое урчание прижавшегося ко мне мужчины:
— Я не храплю… совсем. Спи.
