Он кивнул, и они зашли в кафе. Как и в прошлом году, над столиками висели ангелочки и обсыпали сидящих конфетти. Все та же мадам Паддифут встретила их добрым взглядом и спросила, что они закажут. Гарри вспомнил, что сидя напротив Чо, неуклюже захлёбывался кофе, не зная, как себя вести с девушкой. Как это странно. Теперь на месте Чо сидит Гермиона, с которой можно поговорить о чем угодно, взять за руку и даже поцеловать.
Скрипнувшая дверь впустила Рона и Луну. Оба были раскрасневшиеся, и Гарри подозревал, что причиной был не только февральский мороз. Рон плюхнулся за столик и вцепился взглядом в купидончика, свисающего сверху. Луна что-то говорила, и в её голосе не было обычной усталой отрешенности. Гарри с сочувствием наблюдал, как Рон отхлебывал из чашки кофе. Гермиона переживала за них, едва слышно шепча: «Возьми её за руку». Её заметила Луна, и Гермиона приветливо помахала ей рукой и ободряюще улыбнулась.
Гарри без труда видел мыслеобразы, крутящиеся вокруг Рона и Луны. Девушка взволнованно думала, что ещё рассказать о «Придире», Рон собирался с мыслями, как изловчиться и поцеловать её по-взрослому, смущаясь и переживая, что не умеет это делать правильно. Надо было расспросить у Гарри. Гермиона встретилась взглядом с Гарри и хихикнула.
Когда их заметил Рон и покраснел до ушей, они решили, что лучше будет уйти. Подмигнув ему, Гарри вышел из кафе, держа за руку Гермиону.
Они с удовольствием побродили по магазинчикам и лавочкам. Подойдя к Визжащей хижине, Гарри погрустил, вспомнив Люпина и Сириуса. Гермиона тоже думала о них. Поскольку рядом они никого не заметили, то Гарри перестал держать блок.
Злость и тошнота ворвались в его голову, словно темный вихрь. Гарри спешно вернул блок. Гермиона тоже.
– Что тебе надо? – донесся до них голос Малфоя.
Гарри вздрогнул. Гермиона насторожилась.
– Драко… я точно беременна, - ответил дрожащий голос Пэнси.
– Сама виновата!
– Но ведь ты со мной спал! Это из-за тебя!
– Ты сама предложила и сказала, что будешь пить зелье. Твои проблемы!
– Я не знаю, что мне теперь делать! – заскулила Пэнси.
– Я тоже, поэтому отстань от меня, дура! Откуда я вообще знаю, что ты конкретно от меня залетела? – злобно выкрикнул Малфой.
– Я только с тобой была, Драко! – всхлипывая, ответила Паркинсон.
– Ладно, - примирительно сказал Малфой, - вот тебе 5 галеонов. Больше пока нет. Родители пришлют, отдам остальное. Говорят, эта проблема решается в Лютном переулке. И все, отстань от меня, короче.
Малфой ушел. Гермиона и Гарри стояли, словно пораженные громом. Гермиона осторожно зашла за угол Визжащей хижины. Пэнси плакала, прислонившись к стене. Гарри всегда терпеть её не мог, но сейчас он не мог не испытывать жалости. От Пэнси исходила душащая волна отчаяния и страха. Впервые в своем новом состоянии Гарри стоял рядом с беременной девчонкой. Он с удивлением обнаружил, что чувствует это. В животе Пэнси пульсировало тепло, накладывающееся на общий фон вокруг неё.
– Ты должна сказать об этом профессору Снейпу, - мягко произнесла Гермиона.
Пэнси вздрогнула так сильно, что едва не упала.
– Вы все слышали! – в ужасе вскрикнула она.
– Да, но, пожалуйста, не бойся, - сказал Гарри.
– Нет, я никуда не пойду! Я никому не скажу! – Пэнси зарыдала.
Гермиона принялась её успокаивать.
– Да, он поругает тебя, но и поможет. Не вздумай обращаться в Лютный переулок, ты можешь очень навредить себе! Какой у тебя срок? Кажется, не очень большой, да?
– Я не пойду! Я боюсь! Вдруг я вовсе не беременна! – в панике лепетала Пэнси.
У Гарри начала болеть голова. Он чувствовал страх, испытываемый Пэнси, и сам начал дрожать. Гермиона ухватила в голове Паркинсон мысль – все как-нибудь обойдется!
– Давай я пойду с тобой, скажу, что ты уже достаточно наказана, если Снейп вздумает орать на тебя. Пэнси, ничего само собой не пройдет, чем больше срок, тем хуже последствия! Тем более, профессор Снейп и сам все почувствует. Он умеет это замечать. Удивительно, что до сих пор не заметил. Будет только хуже, если ты не признаешься сама. Идем, - Гермиона, кивнув Гарри, повела Пэнси. Гарри пошел рядом.
Стараясь не попадаться на глаза скоплению Хогвартских учеников, они вышли из Хогсмида.
Снейпа они нашли в подземелье, мрачно наблюдающим за кипящим котлом.
– Профессор, - Гермиона изо всех сил попыталась позвать его бесстрашно.
– Что… - Снейп метнул на них взгляд и осекся.
– Только не ругайте её, пожалуйста, - быстро проговорила Гермиона, подталкивая к нему Пэнси. – Она и так в отчаянии. Драко Малфой был очень не доволен, что так получилось, и уже отчитал её.
Гарри опасливо посмотрел на Снейпа – глухой блок.
– Хорошо, - проговорил он. – Можете идти.
– Н-но, - начала было Гермиона.
– Не беспокойтесь, мисс Грейнджер. Я не собираюсь убивать мисс Паркинсон. Она знала, на что шла, когда искала с мистером Малфоем пустой класс.
– Э-э, - снова начала Гермиона.
– Избавлять ее от ребенка я тоже не собираюсь. Это компетенция специалистов из клиники Святого Мунго. Но снять баллы и назначить наказание я обязан. Всё, уходите.
Гермиона и Гарри вышли из подземелья. Оба были подавлены.
– Гермиона, - позвал её Гарри. – Почему ты отвела её к Снейпу?
– Он прекрасно знал, что Пэнси и Малфой спят друг с другом, но почему-то смотрел на это сквозь пальцы и не побеспокоился о том, чтобы у девушки своего любимого ученика было хорошее Зелье Бесплодия! – горячо ответила Гермиона, и Гарри ясно услышал в её голосе обиду.
* * *
Вечером Гарри продолжил чтение дневника Лили.
Через несколько дней я и Джеймс обвенчались. Джеймс настаивал, чтобы мы сделали это как можно скорее. Неужели, глупый, он боится, что я передумаю? Обряд прошёл успешно – никому из нас не стало плохо, ранки быстро затянулись. Сириус (а кто ещё мог быть почетным свидетелем?) тихонько пожелал нам родить много умненьких и хорошеньких поттерят – это он подколол Джеймса за то, что тот без памяти летел под венец, не насладившись вольной жизнью молодого красивого холостяка, и припомнил, что у обвенчанных пар без зелья может родиться очень много детей. Нам на уроке рассказали, что в одной волшебной семье родилось 19 детей, с ума сойти можно! Я бы хотела двух. Желательно, мальчика и девочку. А впрочем, об этом думать пока рано. Впереди меня ждет знакомство с родителями Джеймса и устройство на работу.
Перед самым венчанием Джеймс открыл мне свою тайну, сказав, что я имею право про него знать все. Оказывается, он анимаг. Моему удивлению не было предела. Джеймс не врожденный анимаг, он учился этой премудрости сам, целых три года – чокнутый! Мне страшно представить, что могло случиться с этим самоучкой! Но теперь уже поздно дрожать. Он эффектно преобразовался в шикарного огромного оленя прямо на моих глазах. После испуганного писка я выдохнула - ВАУ! А что я ещё могла сказать! Разве что предложить покатать себя, как Герду? Олень, в которого преобразовался Джеймс, очень похож на него. Не знаю, как это объяснить, милый Дневник, то ли своими растрепанными рогами, то ли карими глазами, наверное, всем вместе. Прочитав про оленей книгу, я поняла, что было оленьего в моем муже. Он очень грациозно двигается (я ещё в школе это замечала, но все списывала на квиддич). А ещё мне нравится его запах, но это, наверное, очень субъективное мнение. Я его очень люблю, поэтому Сохатый (вот откуда у него эта забавная кличка!) – для меня самый красивый олень в мире. Шок, вызванный этим известием, выходил из меня таким образом, что я весь вечер подкалывала его предложением пожевать травки, спилить ему рога, которые я ещё не успела наставить, и приготовить из них зелье, повышающее потенцию. У Джеймса потрясающее чувство юмора. Он не только не обиделся, а ещё и катался со смеху. А за потенцию я получила по полной – он мучил меня, пока я не запросила пощады.
