— Вы хотите показать ей Комнату Историй? — чуть ли не всхлипнул советник.
Наместник обернулся.
— Именно там я осмелился прикоснуться к короне… Первый Хранитель должен знать, что он не од-дин.
— Что ж, вы наместник, ваше право, — советник Карл подозрительно оглядел красноволосую девушку.
Маша показала язык, взяла со стола недоеденное яблоко и пошла за наместником.
Проход, по которому они шли, был узким, чем стеснял первого хранителя. Девушка обернулась: картина, которая послужила дверью, исчезла. На ее месте оказалась глухая стена.
— Черт, — тихо выругалась Маша. — А мы вернемся обратно?
— Конечно, — ответил наместник, поднимаясь все выше. — Комната История находится там, где найдешь для нее дверь. И п-пробыть в ней можно сколько угодно долго.
— А там, не поднялась паника среди стражников? Это не будет считаться побегом? — спросила девушка.
— Нет. Формально, мы не п-покидали трапезной. В Комнату Историй можно попасть, даже лежа на к-кровати. Думаю, нет никакой паники.
Маша вдруг поняла, что чем выше они подымаются, тем уже становится проход.
— А что за комната такая?
— Там хранятся, все истории нашего мира. Нашего-вашего… нет ник-какого отличия, мир один. Взгляд на него у всех р-разный.
Девушка посмотрела вверх и бесконечно длинной показалась ей винтовая лестница.
— А долго нам ещё? — снова спросила Маша. — Это ничего что я все время задаю вопросы?
Наместник остановился. — Ничего. Но как долго нам идти, я не знаю. Т-ты мне скажи.
— Так стоп. Я-то откуда знаю. Вы меня ведете.
— Но ты желаешь узнать, что происходит. Поэтому от тебя зависит д-длина этой лестницы. Стоит лишь задумать то, о чем хочешь узнать, и мы найдем нужную историю. Все проще, чем ты думаешь.
Маша сравнялась с наместником.
— Нужно просто подумать?
— Захотеть и п-подумать, — ответил наместник и продолжил подъем.
Маша зажмурила глаза и вспомнила все то, что с ней приключилось: она подумала о хранителях, о реликвиях, и волшебниках. Все то, что до сих пор кажется ей сказкой, то к чему она не скоро привыкнет. Она любит книги, немало читает. Но девушку постоянно удивляет, как в них главные герои из обычного мира, которые попадают в мир фэнтезийный, так быстро привыкают к волшебству. Как можно, прожить всю свою жизнь обычной девчонкой и всего за пару дней суметь адаптироваться в сказке. Маша не сумела вжиться в роль первого хранителя, не захотела даже попытаться, действительно во все это поверить. В последнее время, все ее действия были словно на автопилоте: если опасность, значит нужно бежать, если больно, значит нужно плакать, если есть возможность помочь, значит нужно это сделать. Простой набор обычных для Машки человеческих реакций. И никакого осознания.
Маша открыла глаза. Обстановка не изменилась. Но распущенные волосы первого хранителя вдруг начал раздувать ветер. Маша продолжила подниматься и вскоре под ее ногами что-то зашуршало. Девушка посмотрела вниз — это были страницы книг, рассыпанные по лестнице, словно осенние листья.
— Пришли? — обрадовалась девушка.
— П-пришли, — произнес наместник. — Ты умница.
Они вышли к разваливающейся полукруглой комнате. Обвитые иссохшими плющом, кирпичные колонны, держали высокий деревянный потолок. Посередине росло, когда пышно-цветущее дерево. Сейчас его могучие ветви уперлись в тяжелый потолок и обижено свисали вниз. Зато у пробивающихся наружу корней росло множество высоких мухоморов. В стене, что находилась справа, была пробита огромная дыра, из которой постоянно вываливались книжные страницы. Гулявший ветер разносил бумажные листки в темные углы комнаты, собирая новое скопление макулатуры.
— И что? — Маша удивленно развела руками. — Истину мне нужно отыскать вот в этих страницах? Погодите, погодите. Должен быть подвох. Нужна всего лишь одна страница и мне предстоит ее найти в этом ворохе. Я права?
Наместник засмеялся.
— Н-нет. Хватит с тебя исп-пытаний на сегодня. Твоя Комната Историй, выглядит так. Н-но хранимые в ней истории, всегда одни и т-теже, пусть и описания отличны.
Девушка огляделась и, шлепнув себя по бедрам спросила:
— Тогда что мы ищем?
Наместник обошел могучее дерево. Остановившись рядом с Машей произнес:
— Я не знаю.
— Тоесть?
— Твоя комната, способ общения с ней, выбирай сама. — Наместник аккуратно расположился под деревом. — Только не пот-теряйся.
— Капец, — выдохнула Маша, и осмотрелась.
Ну как, или где, она может найти ответы? Возможно, они в этих беспорядочно разбросанных страницах?
Маша обернулась. Дерево, под которым сидел наместник подозрительно поскрипывало: массивные корни, словно щупальца, стелились по неровному полу; сухие ветки вились по стенам. Рядом с разломом, из которого вываливалась кипа книжных страничек, была небольшая расщелина. Ветки и корни могучего дерева уходили в нее. Маша подошла ближе и с интересом заглянула в темноту излома.
Шепот… сквозняком донеслись чьи-то голоса. Маша сделала шаг и протиснулась в тесный проход. Чем дальше она продвигалась, тем шире он становился. Голоса становились все громче. Показался выход. Маша выглянула. Она очутилась в плохо освещенной комнате, черты присутствующих были смыты.
Семь старейшин сидели за круглым столом. Лишь беспокойное пламя нескольких десятков свечей, служили для освещения. Стояла темная ночь. Самая темная из тех, что были, но не из тех, что предстоят. Слово взял вставший волшебник в синем одеянии:
— Алдарин пал. Мы все знаем это. Так давайте исполним то, к чему были призваны первым магом? — голос Залассина Фриги был холодным, с долей равнодушия к произошедшему. — Предъявим предметы, отданные нам Алдарином, дабы не были они для нас тайной. И если судьбе будет угодно, и один из нас погибнет, остальные смогут отыскать реликвии.
— А ты не задумывался Залассин, — грозно произнес волшебник в красном. — Почему Алдарин посвящал нас отдельно друг от друга? Я обещал, что ни один из вас не узнает о доверенных мне предметах. Уверен и вы присягали ему.
Старейшина в синем опустился на стул. — Я знаю, Акрис, ты был верен этому человеку.
— Он был великим магом, — исправил повелитель огня, Рубен Акрис.
— Пусть и магом… но все же человеком. Трогательна твоя преданность и после его смерти. Но не спокойные нынче времена, настали, друзья мои. Разумным считаю поделиться доверенной тайной, ибо лишь объединившись, мы сможем одолеть врага. Мы больше не бессмертны и в случае гибели одного из нас, остальные должны будут взять заботу о доверенной ему реликвии.
