- Мои подданные, - зазвучал ее голос. - Мы стоим на пороге победы. И только я знаю, сколько вам пришлось пережить, чтобы дождаться этого часа...
Ветер подул к лагерю, заглушая ее слова.
Дора сглотнула. Она стояла в двух шагах от каменного саркофага с прахом святой Равель: она могла бы коснуться его, если бы не стража. Дрожащие пальцы оставались холодными и сухими, хотя по лбу тек пот. Должно быть, она не падала в обморок от страха лишь потому, что до конца не верила в то, что должно произойти.
Один из конвоиров достал моток просмоленной веревки.
- Неужели вы это сделаете? - дрогнувшим голосом спросила Дора.
Конвоир отвернулся, перекидывая моток из руки в руку. Его напарник вздохнул.
- Вы ведь меня слышите!
Ответа не последовало.
Девушка посмотрела по сторонам. Из-за ограждения на нее глядели люди, но она не видела лиц. Тогда она подняла лицо к небу, наполовину закрытому облаками. Ей хотелось увидеть друзей, но их скрывали фигуры стражников.
- Защити нас, - прошептала она одними губами.
- Эй, - позвал ее конвоир. - Хочешь, помолись возле гроба. Только быстро.
Дора оторвала взгляд от неба.
- Можно?
Конвоир отступил, освобождая ей путь.
- Мы должны быть едины, - лился над холмом голос самозванки. - Настало время меняться, становиться лучше, бороться за свою свободу...
Конвоир подвел девушку к саркофагу. Дора коснулась его, вставая на колени.
- Святая Равель, защити нас, - прошептала она. - Прости мои прегрешения, укрепи мою волю. Направь...
В горле встал ком. Дора не смогла закончить фразу. Беспомощно, чувствуя, как трясутся руки и ноги, она поднялась с колен.
- Посмотрите на нее! - Торжествующий голос самозванки ударил ее, точно хлыстом. - Вот самозванка, о которой вы шепчетесь. И она - принцесса Равель?
- Нет! - крикнул кто-то.
- Верно! - Тиша обернулась, сияющая в свете факелов. - Мы непобедимы! Мы - сила! И нас никто не может обмануть!
- Да! - взревела толпа.
- Покажем самозванке, что мы ее не боимся!
- Да!!
Тиша взяла у стражника факел.
- Начинайте, - приказала она.
Огонь вспыхнул ярко, как рассвет. Дора не запомнила ни того, как ее подводили к столбу, ни как привязывали: словно завороженная, она смотрела на горящие языки. Пламя только занялось, и жар напоминал теплый ветер, летящий к морю.
Крики из толпы слились в ровный гул. Стражники расступились, отходя от огня, и Дора увидела Реза и Ясена, лежащих на земле. Хрис повис на веревках, кашляя. Его щека вновь казалась нормальной, но горло дергалось, точно он проглотил что-то мерзкое. Он говорил с дедом Ясена, вспомнила Дора. А тот в лагере уже неделю... неужели он дал Хрису что-то? Яд? Жаркие ягоды? Вряд ли. У самозванки нет ничего, кроме опия... опия?
Дрова затрещали. Пламя горело все жарче, но Дору охватил озноб.
Ясен как-то сказал, что дед давал ему опий, когда деревня нуждалась в его услугах, а жарких ягод не было. Значит, Хрис...
- Хочет разбудить свою кровь, - прошептала Дора.
Теперь и внезапное сердцебиение эльфа, и обещание ее защитить больше не были для нее ни тайной, ни бравадой. Но помочь ни ему, ни себе она не могла. Дора судорожно вздохнула: сейчас ей помогла бы лишь армия эльфов или пара бочек ледяной воды. А попросить их было не у кого. Силуэты за огненным кругом слились в неясное пятно. Она заговорила бы с ними, но у нее пересохло горло.
- Воды, - прошептала она.
От поленьев в сторону леса повалил дым, заволакивая толпу. За ограждением раздались негодующие крики. Дора напрягла зрение, пытаясь разглядеть Хриса.
Самозванка обернулась к ней.
- Эта девица хотела лишить нас надежды, - звонко сказала она. - Но мы вместе. Мы придем в столицу, и чума остановится. Я дам вам исцеление. Вы получите новую жизнь. А теперь...
Дора не слушала. Внизу, в прохладной ночи, там, где еще можно было дышать, Хрис запрокинул голову. Его рот был полуоткрыт, и сквозь жар пламени Дора видела, как что-то, словно незримая материя, легче газа или воздуха, вылетает из его губ, закручиваясь в облако над головой.
Если Хрис разбудит свою кровь, он сотворит чудо, подумала Дора. Но какой ценой? Если живые розы на платье стоят неделю жизни, какова цена победы на холме? Сколько стоит разрезать путы, потушить костер, оглушить конвоиров, пробиться сквозь толпу, бежать - или принять бой и победить?
Вся жизнь. И Хрис не будет рисковать, отдавая меньшее.
- Нет, - вырвалось из ее губ, но Дора не услышала себя. - Не надо!
Самозванка приблизилась к костру. Блики пламени сверкали на ее влажном лбу, как диадема.
- Скоро все кончится, - сказала она, понизив голос. - Не стоило тебе отказываться от королевского имени.
Доре казалось, что она жарится заживо. Край рукава затлел, оставляя обгорелый след. Искра влетела в щепку в волоске от ее туфель, и у ног девушки запылала земля.
- Плохая из тебя принцесса, - продолжала самозванка. - Я-то думала...
Она осеклась.
Капля воды упала на землю. За ней рухнула еще одна.
Самозванка уставилась в небо.
- Что... - Она отступила. - Что происходит?!
По траве и дровам застучал дождь. Шипя, угасало пламя.
Кто-то из конвоиров истерически расхохотался, глядя в небо. За ограждением люди поднимали головы.
Дора отвела взгляд от гаснущего пламени. Медленно-медленно она повернула голову к склону, где сидели пленники.
Хрис неподвижно лежал на земле. Он по-прежнему был связан, но незримое облако вокруг его головы рассеялось без следа. В двух шагах от него Ясен и Рез отчаянно глядели на умирающий огонь, и мокрые темные волосы превращали их в близнецов. По лицу Шейры текли струи дождя.
Самозванка развернулась. Волосы мокрой короной сползли ей на затылок. По лицу текла пудра, обнажая уродливые пятна.
- Ты не выдержала испытание! - закричала она. - Это обман!
Дождь бил о землю, заглушая слова. Дора покачала головой.
- Я тебя не обманывала.
- А дождь? Чьих это рук дело?
- Не... - Дора попыталась развести руками, но лишь дернулась. - Не знаю.
Капли дождя ударяли о каменный саркофаг. Девушки одновременно посмотрели на него, но он оставался темным и немым.
- Думаешь, она тебя услышала? - крикнула самозванка сквозь шум дождя. - Да?
Она тряхнула волосами: во все стороны разлетелись капли. Дождь лил и лил: последние струйки пара растворились в потоках воды.
- Не знаю, - шепотом сказала Дора.
Конвоиры топтались на месте, переводя взгляд с Доры на Тишу. Самозванка сжала кулаки. За стеной дождя и рядами цепей, в темноте погасших факелов, царила тишина. Дора взглянула в небо, щурясь от капель, падающих на ресницы. Она не видела, что творится в толпе, но ей казалось, что все, как и она, молча глядят в небо.
