Разве это плохо? На мой взгляд, только полезно.
В прошлый раз после стараний нашего дорогого брата мне пришлось несколько дней уламывать и уговаривать Жака, прежде чем он поверил в мои добрые намерения и начал говорить. Сейчас он мне доверяет, и спровоцировать его на откровенный разговор будет проще. Если не вмешается Блай и не испортит все. Понимаете, перепуганный Жак превращается в нечто истеричное и неадекватное...
А не проще просто сводить его к Тедди? — перебил наместник.— По-моему, ему хватит посмотреть на инструменты...
Более того, ему хватит только пообещать все вышесказанное, и он немедленно согласится сотрудничать. Но это будет наглая трусливая ложь. Не будет он с нами сотрудничать. Прежде всего наврет с три короба. Если удастся его уличить, расплачется, громко раскается, поклянется больше так не делать и опять солжет. Можно его пугать, можно сводить к Тедди, результат будет одинаков. Он будет просить пощады, обещать и менять показания каждые полчаса. В какой-то момент он, конечно, скажет правду, но как мы ее отличим от очередной лжи? На мой взгляд, эффективнее будет, если я сам с ним поговорю. Блая можно задействовать в инсценировке, чуть-чуть припугнуть Жака, чтобы он сильнее обрадовался моему приходу и своему чудесному спасению. Но только самую малость, чтобы он не успел впасть в истерику.
Шеллар, посмотри на себя! — грустно напомнил демон.— Тебя даже Астуриас испугался! Когда твой шут увидит тебя таким, он впадет в истерику без всякого Блая!
Если я немного поупражняюсь у зеркала, а также придумаю своему поведению подходящее объяснение, он не испугается, а, напротив, преисполнится жалости и сочувствия.
А ты сможешь?
Когда я предъявлю вам результат своих упражнений, сами оцените, сработает или нет. А вы тем временем поинтересуйтесь у Повелителя, нужен ли ему специалист по компьютерам и образец боевого мутанта. Заодно можно узнать, есть ли в нашем распоряжении хороший маг школы Чистого Разума. Если у меня ничего не выйдет, просканировать Жака будет проще и действеннее, чем таскать по подвалам, любоваться на его обмороки и искать зерно правды в его словах. Пока же мы будем все это выяснять, официально запретите Блаю даже приближаться к Жаку.
А не проще ли ничего ему не говорить?
Он может узнать это от любого сотрудника департамента. Если уже не узнал. Лучше запретите прямым приказом. Скажите, что Повелитель лично желает поиграть с этим пленником или что Жак является ценным сырьем, что-нибудь убедительное. В конце концов, Блай тоже должен понимать приоритет блага ордена перед его собственными маленькими радостями. Если окажется, что Жак больше не нужен, мы обрадуем брата Блая подарком. А до тех пор пусть потерпит.
Хорошо, завтра, по моему возвращении, вернемся к этому вопросу. Что у тебя еще?
Поправки к законодательству можно отложить на завтра, а сегодня я хотел обсудить с вами наше финансовое положение. Видите ли, господин наместник, если каждый из ваших офицеров будет приходить к казначею и вашим именем требовать денег, размахивая оружием, мы с вами останемся при пустой казне уже через пару недель. Возможно, я сейчас открою для вас неизведанную тайну, но ресурсы, как денежные, так и материальные, не берутся из ниоткуда и не исчезают бесследно. Они производятся и используются, причем использовать больше, чем произведено, объективно Невозможно. Это такой же закон природы, как земное притяжение и смена времен суток. Если вам это непонятно, попросите наставника, чтобы он растолковал более привычным для вас методом, что хозяйство в любом масштабе следует вести бережно и расчетливо, дабы не остаться без средств к существованию. Расходы должны как минимум не превосходить доходы, это элементарная математическая истина. Неужели, готовя вас к столь ответственной руководящей должности, Повелитель не объяснял вам...
Харган невольно дернул внезапно занывшим обрубком хвоста и торопливо моргнул третьим веком, отгоняя навязчивое видение, в котором образы учителя и советника чудовищным образом сливались в один.
На этот раз мне, похоже, в самом деле настает полный демонтаж. В такое дерьмо и так глубоко я еще не попадал, это я тебе точно говорю, точнее некуда, потому что за эти десять дней успел перебрать в памяти всю свою горемычную жизнь. И не один раз с нею попрощаться.
Знаешь,, поначалу еще казалось, что всегда можно найти какой-нибудь выход, как бы хреново все ни было. Та заваруха на ночевке в лесу была прекрасной возможностью... и, как оказалось, единственной. Нет, правда, реальный шанс был. Я, когда трансформируюсь, начинаю по-другому думать... это окружающим кажется, будто я совсем разума лишаюсь, на самом деле я думаю, только по-другому. Все мысли сворачивают в одну сторону: как быстрее и эффективнее убить врага. Такой, понимаешь, скоростной расчет идет в башке, куда стрелять, куда бить и кого первым. Так вот, по тем моим расчетам, я бы справился. Ну не верняк, но процентов на семьдесят вероятности. Если бы не принесло этих дебильных троллей!..
А потом — все. Больше шансов не осталось. Я еще на что-то надеялся, пока оставались хоть какие-то подозрения, что Кантор прикидывается. Мафей сразу сказал, что нет, но я все-таки надеялся. Он же сильный, он может, ты не представляешь, на что он способен, лишь бы не показать, как ему больно... И притворяться он умеет профессионально, артист ведь... Нет, все-таки получается, есть на свете такое, чего и Кантор вынести не может. Мне самому-то Ольгу жалко до слез, три дня ревел... ты ж никому не скажешь, правда? Вот. А представь, каково ему было... у него и раньше-то на этой почве задвиги случались, как что не так, сразу начиналось «я приношу женщинам несчастья» и тому подобное. А тут вот в реале такое... В общем, точно, правда оказалось. Что он может улыбаться, когда его бьют, я бы еще поверил. Но когда мы с Мафеем ночью грелись друг об дружку и обнимали нашего товарища с двух сторон, а он даже не протестовал — тут-то я и понял, что это таки правда и нам всем хана. С этим нездоровым на голову товарищем мы далеко не убежим. Да И" как бежать-то? Там ведь даже не здание было, как здесь вот, а круглая яма, выложенная изнутри камнем, чтобы подкопы не рыли. Наверх не выпрыгнешь, высоко, а камни из стен только в книжках можно выковырять. Мы с Мафеем, как два придурка, почти сутки лазили и выщупывали, хоть бы один камушек попался пригодный для выколупывания! Ага, щас! Графья Монте-Кристо нашлись доморощенные! Специально для нас кто-то криво раствор клал, аж три раза! Сплошной камень снизу и сбоку, и ни одной щелочки. Да еще и холодина зверская, я там простудился, до сих пор сопли не проходят, а кашель, по-моему, только сильнее становится. И всем на меня насрать, пусть я хоть сдохну от воспаления легких. А там, между прочим, запросто можно было и почки простудить, как это меня миновало — сам не пойму... Хочешь еще хлебушка? На, грызи, только не уходи, я хоть с тобой поговорю, сидеть наедине с психом, который все время молчит, не шевелится и смотрит в одну точку,— это ж самому можно умом тронуться. Если подумать, разговорчики с мышом — тоже, в общем, не признак здравости ума, но тут уж по фигу — либо с самим собой, либо с отсутствующим здесь Кантором, либо с тобой, никакой разницы. С Мафеем хоть немного полегче было, он отвечал, когда с ним говоришь. Но лучше уж трепаться с мышом и надеяться, что Мафей теперь на свободе и сумеет как-то помочь... Хотя, если подумать трезво, ну чем он может помочь? Если он где-то недалеко, то без магии он ничего не сделает. А если далеко — то ничего не успеет.
