Вздохнув, девушка села рядом с Кло.
- Мунце мне сказал, что предупреждал вчера о том, что нужно к десяти собираться.
- Изверг, - с чувством сказала Кло.
- Сходим на кухню, накормят, - предложила Энца. - Там добрая тетка. Что вы так смотрите? Мы вчера там ели.
- Да нет, ничего, - пожала плечами Камелия. - А нам хозяин настоятельно посоветовал со слугами не общаться и ничего не выспрашивать.
- И что ж это вы такие худющие, мода это у вас такая, что ли? - уже привычно запричитала кухарка, когда Энца ввела девушек на кухню и поздоровалась.
- Не, - грустно сказала Энца. - это не мода, это у нас работа такая. Надо много есть, чтобы энергию восполнять, а не всегда получается. У вас что-нибудь с завтрака осталось? А то Мунце говорит, что теперь до обеда терпеть надо.
- Вот индюк, - рассердилась кухарка, бросила тесто, которое месила, и на ходу вытирая руки, поспешила к огромному пузатому холодильнику в углу. За ним, как теперь знала Энца, был вход в кладовую и подвал.
Через пять минут перед девушками на столе стояла половина мясного пирога, сливовый пудинг, блюдо с запеченными бутербродами и по тарелке овсяной каши.
- А дружок-то твой, чего? - спросила кухарка. Тесто она уже поставила в тепло, прикрыв льняным полотенцем и теперь на колоде рубила большую тушку птицы. Топорик соскальзывал, а кухарка ругалась на жадного дворецкого, который закупил мороженых индюшек вместо свежих.
- Джек спит еще. Хотите помогу? - спросила Энца, кинула в рот бутербродик и подошла к кухарке.
- Да уж ладно, - проворчала Прасковья Ивановна. - Что ты, малявочка, сделаешь? Пусть немного оттает еще. Придется, правда, ее на ужин оставить, не успею к обеду.
Энца забрала топорик и провела пальцами по лезвию.
- Как резать? - спросила она.
Кухарка показала где, и с изумлением наблюдала, как твердая тушка с легкостью разваливается на нужные куски.
- Ох, как вспомню, - грустно сказала она, - нашего Пярве. Уж на что к старости язвой сделался, а ножи кроме него никто так не точил. Сейчас-то садовнику ношу, да пользы никакой, все одно тупые.
- А он ножи точил? - спросила Энца. - Давайте я вам все заострю, у меня тоже хорошо получается.
- И ножи точил, - кивнула кухарка. - И за домом следил, и продукты у нас всегда были свежие, да по разумной цене. А этот индюк экономит вечно, и покупает черти что. Я уж хозяину жаловалась, да что там сделаешь, если хозяйка... ну, не сделаешь ничего. Хотя вот как вся эта катавасия началась с призраками да прочим, хозяин Мунце спуску не дает, то и дело выволочки ему устраивает. Он, конечно, индюк индюком, но разве виноват?
- Старший Сварна тоже о Пярве рассказывал, - осторожно заметила Энца. - Они дружили, да?
Она пристроилась на табуретке возле разделочного стола и коротким воздушным лезвием оглаживала по очереди все ножи из внушительного набора Прасковьи Ивановны. Пару особенно больших она задумчиво повертела в руках, взвешивая и запоминая ощущения.
- Ну, сама-то я работаю здесь лет пятнадцать, - сказала кухарка, очищая овощи. - Но много слышала об этом - они еще ребятами подружились, когда господин Алекс в школу ходил. Их отцы дружили, и даже звали, мне кажется, их одинаково. А Пярве, когда он диплом защитил в Институтах ваших, сюда прислали на работу. Он чуть старше был и ему вроде как поручали за Алексом присматривать. Так они всю жизнь и дружили.
- Отцов одинаково звали, - задумчиво повторила Энца. - Он, наверно, очень расстроился, когда Пярве умер?
- Конечно. Я ж говорила, даже из комнаты не выходил. А уж как узнал, что старого Пярве сожгли, как там у вас принято, да по ветру развеяли, так прям с лица переменился. Я случайно застала, он к нам сюда спускался тогда... и как мне жалко его было, словами не передать...
- Прасковья Ивановна, а Пярве часто в подвал ходил? - спросила Энца.
- Да разве ж узнаешь, - ответила та. - Через кладовку, бывало, два-три раза в месяц, проверял, как там все. Вот Мунце ходит реже, в этом месяце и вовсе не спускался. Хозяин самолично ходил - проверял сваи вместо индюка. Да и перед тем как Пярве стало хуже, хозяин вместо него осматривал.
- А через бойлерную не ходят?
- Там после ремонта свалили материалы, проход почти загорожен, ну и пыли много. Никто там не ходит.
- Боги, болтает и болтает, - недовольно ворчала Кло, когда они поднимались по лестнице из кухни. - А как она всем гремит! Нельзя спокойно положить что-то, обязательно шмякнет так, что звон в ушах!
- Зато покормила, - сказала Энца. - И на самом деле много интересного рассказала.
Она вздохнула и нерешительно произнесла:
- А можно спросить, какие у вас на сегодня планы? Пока Джек спит, я бы с вами походила, если вы будете еще что-то по дому делать.
- Мы будем окна сканировать, - ответила Камелия. - Вчера начали немного, а потом Мунце нам запретил, потому что гости уже начали съезжаться.
- Может, тогда с наших окон начнем? - предложила Энца. - Ну, если вы не против, что я с вами буду.
Камелия пожала плечами, и Энца посчитала это согласием.
Джек проснулся в третьем часу. Долго приходил в себя, соображая, где находится. Плотно задернутые шторы, явно чужая комната.
Постель... без посторонних дам, и то хорошо. Джек вспомнил утренний набег на комнату Энцы и хмыкнул.
Повалялся еще полчаса, почитал на телефоне почту, лениво отбил несколько дежурных сообщений Эли, которая успела уже переволноваться, как у него дела, потом оделся и отправился в набег на кухню.
- О, явился не запылился, - засмеялась Прасковья Ивановна. - Садись, я как раз чай пью, и пирог еще с мясом остался, девицы утром не все съели.
- Давно они были? - спросил Джек, отрезая себе кусок побольше. Нож скользнул сквозь пирог с необычайной легкостью - совсем как у него дома. - Что, Энца ножи поточила?
- Ну да, малявочка малявочкой, а так ловко управилась... приходили они до полудня, и с тех пор Мунце жаловался, что они опять по дому шуршат, что-то выискивают. Боится, что гостей напугают, которые на несколько дней приехали. А я ему говорю - тебе чего важнее, дурень, чтоб у нас тихо было, или как? Хотя вот полтергейста этого сегодня целый день не было.
- Да и не будет, наверно. Мы кое-что сделали, - сказал Джек. - Вчера Энца собаку видела. Призрака. Раньше такое было?
- Собаку?.. неужели Жергана? - расстроилась кухарка. - Стало быть, помер-таки Жерган, раз является... А жалко-то... пес такой добрый был, даром что сторожевой, умница, ласковый...
- А чей он был? - спросил Джек. - Кого-то он ведь хозяином считал?
- Так господина Алекса. Везде за ним бегал. Ну, и Пярве любил, конечно. Вообще он дружелюбный дурень был, только хозяйку не очень жаловал, да последнее время на Мунце огрызался.
