Мари Лу - Молодая элита (ЛП)

Похоже, я просто сменила одну темницу на другую. Никто и никогда не одаривал меня добротой без надежды на что-то взамен.

«Разве они чем-то отличаются друг от друга?».

«Они все одинаковые».

«Они все хотят только использовать тебя, использовать, использовать, пока не получат того, что им нужно, а затем выкинут тебя за ненадобностью».

Всё, что Рафаэль увидел во мне в день, когда тестировал меня — правда. Все мои эмоции сливаются в единое целое, кружат во мне меняющейся, мощной энергией. Я дрожу.

Рафаэль чувствует возрастающую во мне силу, потому что я ощущаю в его энергии нотку страха. И всё же он не отстраняется. Он с мрачной решимостью разглядывает меня, отказываясь отступать. «Нет. Сосредоточься. Контролируй себя». Единственный способ усмирить мою энергию — избавиться от эмоций, поэтому я подавляю их, одну за другой. Моя печаль оборачивается злостью, потом — спокойно-ледяной яростью. Душа съеживается, чтобы защититься. Меня нет. Меня больше нет.

И мне не жаль.

— Вы не имеете права меня судить, — тихо произношу я, обводя всех взглядом. — Вы принадлежите обществу, наживающемуся на убийствах. Вы ничем не лучше меня.

Лишь Рафаэль стойко встречает мой взгляд. Он кивком показывает, чтобы остальные уходили. Лусента хочет возразить, но, вздохнув, бросает на меня последний взгляд и выходит вслед за Джеммой и Мишелем за дверь. Мы остаемся с Рафаэлем вдвоем. На мгновение, пусть и короткое, его лицо ожесточается, и в глубине глаз мелькает безжалостная тьма.

— Мы убиваем для достижения своей цели, — говорит он, склонив голову на бок. — А не ради удовольствия.

Если вы вышвырнете меня из общества «Кинжала», то я создам свое собственное. Я устала терять. Устала от того, что меня используют, ранят и бросают.

Настал мой черед их использовать. Мой черед ранить.

Мой черед.

— Ты совершаешь ошибку, не убивая меня сейчас, — ровно и холодно произношу я. Мой голос — голос незнакомого мне человека.

— Нет, — отзывается Рафаэль. — Не совершаю.

Он поднимается и выпускает мою руку. Со свойственной ему грацией идет к двери. Возле нее останавливается.

— Аделина, — говорит он, обернувшись. И я вижу в его глазах такое, что внутри у меня всё переворачивается. — Я тоже его любил.

Затем он уходит, и я остаюсь совсем одна.

Я посвящаю себя обществу «Розы» до конца моих дней. Клянусь:

Глазами видеть всё, что происходит вокруг,

Ушами слышать каждую тайну и секрет,

Устами склонять на нашу сторону других,

Руками уничтожать своих врагов.

Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сокрушить всех, кто встанет у меня на пути!

— Вступительная клятва общества «Розы», данная Аделиной Амутеру.

С наступлением ночи снова воцаряется тишина. Снаружи, в садах особняка, мерцают зажженные в честь траура по Энцо свечи. Я не знаю, где сейчас остальные из Элиты. Возможно, давным-давно покинули это место. Возможно, полетели в Снежные земли, где им дадут пристанище бельдийцы. Завтра утром всё изменится — бунт был подавлен, править Кенетрой будет королева Джульетта, а Терен обрушит свой гнев на мальфетто. Покровители Энцо, затаившись, зализывают свои раны. Мы с Виолеттой уйдем из Эстенции. Не знаю пока, куда. Я подумываю отправиться в другой порт, тот, что подальше отсюда. Может быть, я создам свое собственное общество, чтобы нанести Терену ответный удар. Может быть, встречу на своем пути еще кого-нибудь из Молодой Элиты. Не только же члены общества «Кинжала» обладают сверхъестественными способностями.

Я сижу в своей спальне, перед трюмо с зеркалом, устало откинувшись на спинку стула. Каждый вздох отзывается болью в груди. Кинжал в сапоге — единственное мое оружие. Я вынимаю его и кладу на поверхность трюмо, направив острие на себя. В окно видны темно-синие силуэты садов. Энцо прохаживается по их дорожкам, гуляет по лужайкам, окружающим главные фонтаны особняка. Его сапфировая туника скользит вслед за ним. Я знаю, что он — ненастоящий, что это всего лишь еще одно видение, не поддающееся моему контролю.

Обо мне будут говорить. История о том, как умер принц, распространится по стране со скоростью пожара — Лусента уже отправила голубей доставить новости другим покровителям общества «Кинжала». Пойдут слухи, что принц влюбился в меня, и что я убила его, чтобы помочь Терену захватить трон. Меня обвинят в том, что я обольстила Энцо, а потом попыталась лишить его власти. Обо мне будут шептаться. И в каждой тени меня будут поджидать мои враги.

Пусть болтают. Пусть боятся меня всё больше и больше. Я с удовольствием вберу в себя их страх.

Я молча смотрю на свое отражение в зеркале, изучая длинные серебристые локоны и изуродованную сторону лица, освещенные голубовато-белой луной. Мне вспоминается ночь, когда я крича разбила свое зеркало расческой. Хоть что-нибудь изменилось с тех пор? Призрак отца то отражается в зеркале, то исчезает, паря в воздухе за моей спиной. Его лицо — портрет тьмы и жестокости. Я тщетно пытаюсь заставить его убраться. Сила переполняет меня, создавая иллюзии, которые я не желаю видеть.

Повинуясь порыву, я сжимаю в ладони лежащий на трюмо кинжал, хватаю несколько локонов и лихорадочно их отрезаю. Блестящие пряди волос, мерцая подобно нитям энергии, падают на пол. Меня бросает в жар. От резких движений рана под повязкой раскрывается, но я не обращаю на это внимания. Я ненавижу все свои метки, хочу избавиться от них — это они принесли в мою жизнь боль и страдания, это из-за них я теряю всё, что имеет для меня значение. В эти секунды моя сила ничуть не радует меня. Я всё еще одинока, несчастна и изувечена — бабочка, трепыхающаяся в траве и изо всех сил борющаяся за жизнь. Может, будет лучше, если выиграет Терен? Пусть он уничтожит нас всех. Пусть сотрет все наши метки с лица земли и окончит нашу борьбу.

Избавиться, избавиться от этих меток. Я неистово режу прядь за прядью, и рваные, серебристые локоны летят вниз, устилают пол вокруг моих ног. В исступлении, я задеваю лезвием кинжала кожу на голове и пальцах, оставляя на них порезы. Резко развернувшись на стуле, падаю на пол. Перед глазом всё расплывается, красное сливается с серым.

— Аделина! — пробивается сквозь охватившее меня безумие тихий и ясный голос.

Виолетта в моей комнате, ее нежные руки обнимают меня, голос молит о чем-то, но я не слушаю, о чем. Я вырываюсь из ее рук, вскакиваю и продолжаю кромсать свои волосы.