Но это все меркнет перед тем, что предстает твоим глазам после яркой вспышки.
Вот ты лежишь на мягкой кровати, потом тебя схватили и, протащив по полу, втаскивают в сияющий прямоугольник, и ты ощущаешь что под тобой песок, а привыкшие к ночной темноте глаза болезненно режут солнечные лучи.
А что же мы видим, когда проморгались? Толпу из более тысячи человек, согнанных в отдельные кучки. Правда, сначала непонятно по какому принципу проводился отбор, пока не начинаешь различать языки, а в своем соседе, который так же ошарашено таращиться на окружающий пейзаж не узнаешь министра обороны собственной страны.
– О боже, что же здесь происходит, – невольно вырывается.
– Господин президент?! – доходит, наконец, до министра.
– Он самый… – в этот момент слышаться треск как от электрического разряда высокой мощности и перед глазами пролетает чье-то тело. Мэр Киева?! Смотрим туда, откуда он прилетел – там стоит мужчина лет тридцати пяти с длинными светлыми волосами. Светлый плащ, под которым надета военного покроя одежда. Тяжелые ботинки. Также полное отсутствие оружия кроме меча прицепленного сбоку. И… шаровая молния над ладонью в суме с мертвенно синим светом идущим из того глаз. Испугано вырывается. – Черт возьми, что же здесь происходит,?!!
– Знать бы еще… Но…– ошарашено буркает в ответ министр и тут его глаза еще сильнее расширяются. – А это не президенты США, Франции и Польши?!
– Они самые, – звучит над ухом чей-то женский ехидный голос. Обернувшись, видим невероятно, просто-таки потрясающей красоты девушку. Против воли, несмотря на ситуацию, что называется 'стаем в стойку'. Настоящая блондинка. Причем еще совсем юная – не факт что даже совершеннолетняя. Но от того еще более желаемая. С такими-то формами… Тем временем девушка неспешно двигается к одному из тех, кого можно отнести к их захватчикам. Кем бы они не были. Тот находиться достаточно близко, а потому их разговор вполне слышен. – Ну что, брат, как успехи?
– Да почти нормально. Все семьи эвакуированы, хотя и пришлось некоторых либо глушить, либо брать под ментальный контроль. Так же еще в пяти странах нас ждало, в общей суме, около тридцати засад… Парни еле сдержались, чтобы сразу же не устроить локальные апокалипсисы…
– Что еще случилось? Вижу же что есть проблемы.
– В общем одного парнишку, лет двенадцати, порезали вивисекторы. Состояние критическое. Целители делают все возможное. Но по ходу дела придется выращивать новое тело. Странно как он вообще не помер…
От этих слов лицо девушки побледнело, а волосы, несмотря на полное отсутствие ветра, зашевелились.
– Сделать все возможное. Вивисекторов и их начальников, плоть до президента, если тот знал об этом, отдать бойцу – пусть делает с ними что пожелает. Пусть только души развеет потом – не хватало, чтобы подобная тварь каким-нибудь образом воскресла… На лице парня появилась довольная улыбка.
– Я что-нибудь пропустила? – кажется, прямо из воздуха появляется еще одна девушка. Не менее прекрасна, чем первая. Лишь с той разницей, что эта кажется чуточку старше. И не блондинка, а рыжая.
– Пока еще нет. Ты где была?
– Так вешалку домой перебрасывала… – пожимает та плечами. Стоящий рядом парень удивленно смотрит на девушек. Блондинка, криво улыбнувшись, объясняет:
– Флара скелет нашего продавца откопала. Ну и подняла…
– А… Ясно.
– Ладно, всех собрали? – переходит вновь на деловой тон девушка.
– Да, вон как раз последнюю партию доставили, – кивает ее собеседник куда-то в сторону. Проследив направление, видим, чуть ли не все итальянское правительство в полном составе.
– Тогда начинаем, – командует девушка. С ее руки в небо устремляется багровая звезда, которая вдруг мощно взрывается. – Попрошу вашего внимания…
Теперь ее голос слышен везде. Жуткое ощущение. Все кто следил за полетом непривычного снаряда обращают взоры на говорившую, и в ужасе вздрагивают. За спиной у девушки видна пара огромных бело-алых крыльев. А у рыжей нетопыриные и пара небольших рожек на лбу.
– Будем считать, что вы прониклись, – на ее лице появляется жесткая улыбка. – Начну с самого простого – с предыстории. Около пяти лет мною были нанят отставные солдаты, офицеры и подобные им личности, которым светило до конца своей жизни влачить существование на жалкую пенсию, предоставленную их родными правительствами, из-за которых многие из них потеряли здоровье… Ну а мне потребовались бойцы с хорошим опытом. Потому контракт был уложен… И все было бы хорошо, если бы не одна мелочь. Вы, придурки, попытались наехать на них, захватив их родных и близких!
Тут же все присутствующие, до этого молчавшие от шока и испуга, вспомнили, что они вообще-то не просто кто-то там, а очень даже влиятельные личности, одновременно взрываются негодующими криками полными требований и угроз.
– Да как ты смеешь, девка мне указывать! – рявкнул какой-то мужчина арабской национальности, вскакивая и пытаясь схватить говорившую, то ли за волосы, то ли за шиворот. В ответ девушка лишь сделала какое-то движение, будто от мухи отмахнулась. Эффект был ужасающ – и мужчину на глазах у всех прямо-таки развалило надвое. Наступила мертвая тишина… В прямом смысле.
– Ненавижу насильников… Андрей, пошли ребят к этому домой – пускай эвакуируют его гарем – там только наших девушек штук восемь.
Стоящий рядом с ней парень кивнул и посмотрел на нескольких стоящих в оцеплении мужчин. Те тут же исчезли во вспышках.
– В общем, так, девочки. Мне глубоко пофиг на ваши чины. Сегодня вас будут карать. Но даже не по вашим законам. А по справедливости. И уж не обижайтесь, но многие из вас сегодня просто подохнут. Потому что легко умереть можете не надеяться.
– Вы не имеете права! Я сын депутата! – вякнул какой-то европейской наружности парнишка. Девушка, прищурившись, посмотрела парню куда-то на уровне лба, после чего вынесла вердикт:
– Хм… Два изнасилования, наркотики, и… ого… три трупа. А ты нахал малыш… А где у нас папаша? Ага… – девушка уставилась на полного мужчину в деловом костюме от Армани. – Не стыдно тварь? Дитя называется воспитал… Хотя… да уж – ему было у кого учиться. На счету у Чикатило и то столько трупов не было… – резкое движение рукой и в сердце парню входит неизвестно откуда взявшийся стилет. Тот с тихим всхлипом заваливается набок. – Не так быстро, мой дорогой, – на лице девушки появляется холодная улыбка, больше похожая на оскал. В то же мгновение с ее пальцев срывается что-то мерзко-зеленого цвета, почти незаметное при солнечном свете. И мертвое тело, страшно захрипев, вдруг начинает двигаться. Встав же, оно замерло.
