– Значит ли это, что теперь ты собираешься оставить своего мужа?
– Нет, – ответила Мъяонелю Рола. – Ибо он дорог мне и искренне любит меня.
– Вот как? – Сказал Мъяонель. – Но останется ли его любовь столь же искренней, когда он узнает, что было между мной и тобой?
Помолчала Рола, а потом так сказала Мъяонелю:
– Я не хочу, чтобы Альверд узнал об этом.
Сказал Мъяонель:
– Твой муж получил тебя, хотя и не выполнил поставленного тобой условия. Ты также получила все, что хотела, хотя и посредством обмана. Но что остается мне?
Сказала ему Рола:
– Ты бессмертен.
СЕМЕНА НЕНАВИСТИ И ВОЛШЕБСТВА (история пятнадцатая)
Вследствие некоторых обстоятельств, связанных с женщиной по имени Рола и одним из Лордов Хеллаэна, Йархлангом, случилось так, что Мъяонель, Хозяин Безумной Рощи, оказался в Темных Землях. Впрочем, те Земли он давно уже собирался посетить, ибо было ему известно, что здесь живет одна его дальняя родственница, Селкет: женщина с красивым лицом и высокой грудью, с телом и хвостом скорпиона, и с кошачьими передними лапами. Закончив те дела, которые привели его в Хеллаэн, Мъяонель отправился к ней в гости. Жила Селкет в Вечных Горах, что расположены на северо-восточной окраине Хеллаэне, а называются эти горы Вечными потому, что они стояли здесь еще прежде Разделения Сфер и прежде, чем родились первые Лорды Хеллаэна, и много прежде, чем появились в Хеллаэне растения, люди и животные.
Долго шел Мъяонель по Вечным Горам, долго поднимался на их неприступные вершины, лишенные даже снега и льда. Где-то далеко внизу под его ногами плыли облака, почти неразличимые с той высоты, на которую он забрался. Чудовищной силы ветра бушевали здесь – ревущие, неистовые, беспощадные. Затем утихли и ветра, уступив место невыносимому холоду. Исчезли все звуки. Здесь уже не было воздуха, пригодного для дыхания – только беспредельное черное небо, усеянное холодными, острыми звездами, жгучее дыхание предвечной пустоты и безжизненные скалы под ногами.
Наконец его путь был закончен. На высоком уступе возлежала Селкет. Ее длинное нечеловеческое тело было по-своему прекрасно: порождение эпохи, не знавшей ни смертных, ни их убогих представлений о порядке и красоте. Внизу, в долинах Хеллаэна тело Селкет могло бы показаться людям чудовищным, здесь же, среди скал и звезд, бывших прежде, чем зажглось зарево первого дня, оно выглядело не более противоестественным, чем сами камни и звезды.
Мъяонель остановился чуть ниже Селкет и посмотрел туда, куда смотрела она: а взгляд ее вот уже целую вечность был обращен к одному лишь беспредельному небу. Так прошло некоторое время – может быть, часы, может быть, дни. В этом месте трудно было измерить время: солнце здесь никогда не появлялось, ибо это было небо Хеллаэна, луна была видна редко – и лишь звездный купол продолжал свое медленное, незаметное вращение.
Сказала Селкет беззвучно:
– Недавно здесь был Гасхааль. Он сказал, что ты был лишен сердца.
– Был, – согласился с Селкет Мъяонель.
– Зачем ты это сделал? – Спросила Селкет.
– Я потерял себя для того, чтобы найти себя.
Некоторое время Селкет молчала, а затем произнесла:
– Ты прав. Посмотри на меня. Что ты видишь?
– Я вижу Селкет, – ответил Мъяонель.
– Смотри не на суть, а на форму, – сказала ему Селкет.
– Разве она важна?
– Сейчас – да.
– Я вижу существо, в котором соединяются черты женщины, кошки и скорпиона. Еще мне кажется, что тебе было бы трудно сбросить эту оболочку и принять какой-нибудь иной вид. Почему это так? Что тебя связало? Ведь прежде…
– Ты видишь существо, не пожелавшее изменяться, – сказала ему Селкет. – Существо, не пожелавшее терять ничего из того, чем оно обладало изначально.
– Я помню, хотя и смутно, времена, когда у нашего народа еще не было плотских оболочек, – сказал Мъяонель. – Я помню, что по своему желанию мы могли становиться различными стихиями – водой, огнем, ветром, землей. Потом, когда возникла телесная жизнь, мы стали столь же легко принимать облики животных, людей и растений. Впоследствии этот дар многими был утрачен. Ты не захотела терять его? Желала быть всем сразу?
– Да, – сказала Селкет, – не хотела – но все равно обросла плотью. Желая получить все сразу, я стала существом, в котором соединились черты женщины, кошки и скорпиона. Прочие лучше приспособились к этому миру, чем я. Они научились отказываться – и ты, судя по твоему рассказу, также вполне постиг это искусство. А ведь без этого искусства невозможно никакое изменение.
– Может быть, – сказал Мъяонель. – Но есть существа, меняющиеся куда как быстрее, чем я. У меня была возлюбленная, с которой я расстался, когда потерял сердце. Спустя некоторое время ко мне пришла женщина, во всем похожая на нее и попросила меня об одной услуге – и я выполнил ее просьбу, полагая, что имею дело со своей бывшей возлюбленной. Но впоследствии оказалось, что это не она сама, а ее правнучка. Что же касается женщины, которую я знал, то она давным-давно – по людским меркам – умерла. И все же я пребуду, когда умрет и эта женщина, и ее правнучка, и когда сгинет народ, который, возможно, выйдет из ее лона. Ты же останешься, когда сгину и я, и те, кто наследует мой титул.
– Возможно, – согласилась Селкет. – Но возможно, что и нет. Где ясноглазый ангел Рафаг? Где Гасхааль, этот смешной вороненок? Где Эмерхад, юный мудрец, знавший все языки Сущего?
– Рафаг умер у меня на руках, – сказал Мъяонель, – а что случилось с этими двумя?
– То же, – сказала Селкет, – что случилось со многими другими и случится с еще более многими – людьми, Лордами, богами.
Сказал Мъяонель:
– Пока что меня интересуют только эти двое.
– Если это так, – ответила ему Селкет, – то узнай об их судьбе сам.
– Ты упрекаешь меня за то, что я уже давно не видел никого из них и не спешил узнать, что сделало с ними время?
Сказала Селкет:
– Да. Упрекаю. Однако в том, что случилось с этими двумя, есть и моя вина. Я не предостерегла Гасхааля так, как следовало бы предостеречь его и не помогла так, как могла бы.
Сказал Мъяонель:
– Тогда предостереги меня и окажи мне помощь, которую не оказала Гасхаалю.
Когда он сказал это, отвратила Селкет свой взгляд от звездного неба и впервые посмотрела на родственника.
– Хорошо, – произнесла она, – я помогу тебе. Когда за твоей душой и Силой явится один из Стражей – позови меня.
С тем Мъяонель покинул ее и спустился вниз. Применив волшебство, он хотел отыскать Гасхааля или Эмерхада, однако не нашел ни того, ни другого. Тогда он соткал волшебную дорогу и отправился на Вороний Остров, где, как ему было известно, с некоторых пор жил Гасхааль.
