Валледж распорядился подать вино. Кувшин и кубки скоро прибыли, и Бренн жадно выпил в тщетной надежде на то, что вино поможет растопить комок льда, застрявший у него в сердце.
Вино развязало язык Хаику Ульфу.
— Ну что, Валледж! — Командор бесцеремонно развалился в кресле. — Судя по всему, события развиваются в выгодном для вас направлении. И что же произойдет, когда вам удастся избавиться от Фал-Грижни?
— Тогда в Ланти-Юме наступит процветание, командор.
— Какой вы патриот, однако?
— Я люблю свой город и рад служить ему.
— Вы лицемер, Валледж!
Глесс-Валледж предпочел принять это замечание как шутку. По-прежнему улыбаясь, он вновь наполнил свой кубок.
Ну, а по-вашему, командор, что произойдет после этого, — поинтересовался он. — Что произойдет, например, с Фал-Грижни?
— Ответ на это известен вам не хуже, чем мне. Его казнят. Хотя, скорее всего, проделают это в глубокой тайне. Надеюсь, мне все же удастся поприсутствовать.
— А я вот могу гарантировать, что это произойдет вовсе не втайне. Прямо наоборот. Судьба Фал-Грижни должна послужить ужасным уроком всем потенциальным предателям. Я посоветовал герцогу предать Фал-Грижни публичному суду с последующей публичной казнью, предпочтительно — на костре. И мне кажется, его высочество прислушается к моей рекомендации.
Бренн с отвращением посмотрел на Валледжа, однако ничего не сказал.
— Ну, с членами ордена Избранных вроде бы не положено так обходиться, — заметил Ульф.
— И все же необходимо преподнести урок. Я убежден, что его высочество со мною согласится.
— Но ведь после публичного суда и последующей публичной казни магистра Избранным придется худо, не так ли?—с жестокой усмешкой заметил Хаик Ульф. — Они будут унижены, дискредитированы, против них будет настроен весь город. Верно, Валледж?
— К сожалению, верно, командор. Но на что не пойдешь ради блага всего Ланти-Юма!
— Ради блага всего Ланти-Юма, это уж точно. Но ведь Избранным срочно потребуется новый предводитель, а? И лучше всего — человек, находящийся в фаворе у герцога. Маг, оставшийся верным герцогу, сможет помочь остальным выпутаться из передряги — и они сами понимают это. Что ж, ситуация складывается удачно для вас.
— Новый магистр, пользующийся доверием его высочества, и впрямь сумеет помочь обществу в трудное для него время, — безмятежно ответил Валледж. — Хотя, само собой разумеется, выборы нового магистра пройдут традиционным способом. Это означает, что магистром станет маг, продемонстрировавший наивысшее мастерство в рамках Познания.
— И этим магом окажетесь вы.
— Подобную возможность не следует недооценивать. И для вас, Ульф, может представлять интерес еще одно обстоятельство: эта возможность перерастет в стопроцентную вероятность, если я получу доступ к определенным записям, предметам и приборам, связанным с Познанием, которые находятся в коллекции Фал-Грижни.
Не веря собственным ушам, Бренн уставился на своего наставника.
— А почему это может представлять интерес для меня, а, Валледж?
Такой поворот разговора явно пришелся Ульфу не по душе.
— Разве я еще не успел убедить вас, мой дорогой друг? Что хорошо для Валледжа, хорошо и для Ульфа. Вы человек умный и проницательный, обладаете к тому же даром предвидения. Стоит ли мне растолковывать и дальше?
— Да нет, полагаю, не стоит. Что же касается этих записей и приборов, то какое это имеет отношение ко мне? К чему это вы подводите?
Валледж поднялся с места и подошел к гигантскому окну, отвернулся от собеседника и уставился на канал Сандивелл. Над крышами соседних зданий гордо возвышался серебряный купол дворца Грижни, его полированная поверхность в лучах заходящего солнца отливала алым. Чародей стоял отвернувшись от своих гостей, и они не видели его лица, ставшего сейчас чрезвычайно серьезным. Его глаза, в которых обычно светился живой, хотя и поверхностный, ум, были сейчас словно бы обращены вовнутрь.
— Дом Грижни — самый великолепный дворец во всем Ланти-Юме, — негромко произнес он. — Это не просто здание, это подлинный монумент зодческого искусства, это безупречное и совершенное сочетание искусства, природы и Познания. А в самом дворце находятся произведения искусства, древние шедевры и исторические реликвии. В случае грубого штурма — сколько прекрасных вещей погибнет бесследно…
— На что это вы намекаете? — раздраженно переспросил Ульф. — Что-то я перестал вас понимать.
Глесс Валледж сделал глубокий вдох. И когда он заговорил, голос его зазвучал со всегдашней непринужденностью, однако к собеседнику он по-прежнему не повернулся.
— Командор, через несколько минут гонец доставит сюда письменное предписание герцога об аресте Фал-Грижни. По моей рекомендации вам будет предоставлено право воспользоваться всеми средствами, которые вы сочтете необходимыми. Как вы полагаете, такое задание по плечу вашим людям?
— На моих гвардейцев вы можете положиться.
— Вот и отлично. В этом случае, получив приказ, вы соберете всю гвардию и безотлагательно пойдете на дворец приступом, чтобы захватить магистра — и, по возможности, живым. Это так?
— Это так, если я получу соответствующий приказ.
— Отлично. А когда вы ворветесь во дворец, отрядите нескольких надежных людей с тем, чтобы они захватили все, что найдут в лаборатории Грижни, и доставили мне. Конечно, всего им унести не удастся, но пусть постараются забрать как можно больше. Особое внимание следует уделить всем материалам, написанным рукой самого Грижни.
— Должно быть, вы рехнулись, Валледж! — с досадой воскликнул Ульф. — Когда мы ворвемся в здание, у нас не будет времени на то, чтобы возиться с колдовскими книжонками, эликсирами, амулетами и прочей чепухой того же рода. Забудьте об этом. Нам предстоят куда более важные дела.
— Ничего более важного не существует. Не стройте из себя большего глупца, чем вы есть, и не пытайтесь спорить со мною. Сделайте это, если вы не враг самому себе.
Глесс-Валледж произнес все это с предельным презрением, сбросив всегдашнюю маску хороших манер.
Ульф удивленно уставился на него.
— Это будет не так-то просто. Если мы захватим трофеи, кто-нибудь наверняка проболтается, и начнется страшный скандал. Такая овчинка не стоит выделки.
— Никто ничего не заметит, если дворец Грижни сгорит дотла, — пояснил Валледж. — И никто не станет болтать лишнего, если все его обитатели погибнут.
Хаик Ульф посмотрел на мага с резко возросшим уважением.
— А ведь, глядя на вас, нипочем не догадаешься! — воскликнул он. — Значит, вы предлагаете нам устроить бойню. И сколько, по-вашему, должно погибнуть народу?
