– Флот темных эльфов отходит. – Сообщила Дилафисса Долифандра. – Эти негодяи даже не снижаются, чтобы подобрать своих товарищей.
– Сейчас мы не можем контратаковать. – Сказал принц Кинтэлл. – Эйфория от победы пройдет, ее место займет усталость.
– Принц! – Радостно воскликнул один из генералов. – Мне только что по «дальнословию» передали, что взят в плен граф Бестиаст. Ему пришлось отбиваться от вышедших из-под контроля герталов, поэтому армейским магам удалось наложить на него обездвиживающие чары.
– Это хорошая новость, друзья! Наконец-то мы сможем побеседовать с одним из приближенных короля-Дракона.
Сообщения об успехах приходили со всех позиций. Каждое из них сопровождалось радостными криками и поздравлениями.
Только Максим молча стоял у борта корабля и мрачно обозревал усеянное трупами поле боя.
– Почему ты невесел? – Потрясла его за плечо Диньзиль. – Что случилось?
– Не нравится мне все это. Даже не знаю, как объяснить… Уж слишком все это… нелепо, что ли… Неправильно. Я не верю в то, что темные эльфы настолько глупы, чтобы бросить в бой на заведомое уничтожение почти четверть всей своей армии.
– Брось, не думай об этом! – Зазвенел смех эльфинки. – Ведь мы победили!
– Ты уже это говорила. – Напомнил Максим.
– Я!? Когда?
– Совсем недавно. Когда дракенсы напали на наш корабль. Мы убивали их десятками. Потом они разлетелись в стороны, и ты решила, что мы победили. А оказалось, что просто они перерубили мачты-антенны и мы рухнули вниз. Помнишь?
– Помню, конечно. В этом бою ты был великолепен, как всегда.
– Речь не об этом. Сегодняшняя победа наводит меня на нехорошие подозрения. Темные эльфы так долго и тщательно собирали свои силы, чтобы угробить их в бессмысленной прямолинейной атаке. Это совершенно противоречит всей их предыдущей стратегии. Я бы посоветовал принцу Кинтэллу поскорее возвращаться в Карливалл. Ведь в городе почти не осталось резервов – все переброшены на передовую.
– Мы и так собираемся в Карливалл! – Весело рассмеялась Диньзиль. – Принц Эллмир и принц Киссалин собираются устроить грандиозный пир по случаю решающей победы. Тот пир, что был перед войной, покажется тебе скучным и занудным. Теперь-то ты узнаешь, что такое настоящее эльфийское веселье!
– Так я и думал. – В притворном огорчении всплеснул руками Максим. – Пир! Опять пир!
Но Диньзиль перехватила его руки и обвила их вокруг своей тонкой талии. Десантные доспехи, надетые на обоих, от этого соприкосновения издали тихий серебристый звон.
– Пожалуй, пир – это не так уж и плохо. – Прошептал Максим на ушко эльфинки и через секунду поймал своими губами ее острый быстрый язычок.
Глава 12. Эльфы Желтой Бусины.
– Ты уверен, что мы движемся в правильном направлении? – Уже не в первый раз спрашивала Яна у уверенно шагающего по лесу Ямы. – Прошло два дня, а мы все еще не встретили не одного поселения местных жителей.
– Идем-то мы правильно. Дорогу к замку графа Гельфиссила я определяю по пеленгу на свой корабль.
– И ты его чувствуешь с такого расстояния? – Недоверчиво спросила девушка.
– Я же маг. – Коротко ответил Яма. – На корабле установлены не только радио-, грави-, субэква– и другие маяки. Там есть и кое-какие магические принадлежности.
– А если эльфы сняли твои маяки и выбросили их в какое-нибудь озеро?
Яма едва не рассмеялся:
– Не надо считать создателей корабля-зонда полными идиотами. Чтобы добраться до приборов, эльфам придется расплавить оболочку корабля. А это, уж поверь мне на слово, с их технологиями просто невозможно.
– А расстояние до своего корабля ты можешь определить?
– Вот в этом-то и сложность. Погрешность может составлять примерно сто двадцать лиг.
– Сколько это?
– Ну, если в шагах, то… – Яма задумчиво принялся перебирать пальцы. – Так, подожди. Лига – это примерно три тысячи шагов… Я же говорил, что плохо считаю в уме.
– Триста шестьдесят тысяч шагов! – Присвистнула Яна. – Ничего себе! Около двухсот километров. И как велико само расстояние, если только погрешность равна трехдневному пути?
– Примерно около шестисот лиг.
– Ясно. Нам срочно нужно летающее судно. Твой магический талант ничего вокруг не находит?
– Зря ерничаешь. Если бы я уловил хоть малейшие колебания ауры разумных существ, то сразу же сказал бы тебе об этом.
– Да уж, я на это надеюсь. Мне, честно говоря, уже немного надоело идти по полутемному лесу, питаться черт знает чем и спать в сырости.
Яна не привередничала. Космических разведчиков готовили к действиям в различных условиях, но никакое, даже самое тренированное человеческое тело, не смогло бы выдержать тех нагрузок, которые приходилось испытывать девушке.
Спасаясь от возможного преследования, беглецы быстро покинули окрестности замка графа Бестиаста. Соответственно, окультуренный лес сменился дикой чащей с полусгнившими стволами павших деревьев, с многочисленными ручьями и болотцами, с дикими животными.
Крупных хищников Яма чувствовал издалека и держал на расстоянии при помощи чар. Этими же чарами он изредка подманивал поближе небольших животных и готовил пищу на опять-таки магическом огне. Это слегка раздражало Яну – она чувствовала себя в полной зависимости от этого юноши. Без него она не прожила бы в лесу Желтой Бусины и нескольких дней.
Сквозь высоченные древесные кроны красно-золотое Солнце почти не пробивалось. Но зато, в отличие от Черно-Белой Бусины, здесь имелась смена дня и ночи. Правда в местных сутках Яна насчитала около тридцати-тридцати трех часов. Да и ночи как таковой не было. Стволы деревьев после захода Солнца сами начинали испускать зеленоватое свечение, которое давало почти столько же освещения, сколько и редкие лучи дневного светила. Это было очень впечатляющее и фантастическое зрелище: в высоту тянулись светящиеся зеленые колонны, а на высоте нескольких сотен метров они разветвлялись на тоненькие веточки, похожие на спицы велосипедного колеса или китайского бамбукового зонтика. Сами листья не светились, поэтому переплетающиеся ветви отчетливо выделялись на фоне беззвездного неба.
Яма в шутку предположил, что стволы деревьев светятся для того, чтобы животные не ударялись о них ночью головами. Ночная жизнь леса не отличалась от дневной – между деревьями порхали гигантские мотыльки, скакали многоногие существа всевозможных размеров и форм. По земле рыскали метровые сороконожки-падальщики.
Среди этой чужой жизни Яна все время чувствовала себя не в своей тарелке, а Яма вел себя так, как будто здесь родился и вырос. Девушка исподволь наблюдала за своим спутником, открывая в нем все новые и новые неожиданные качества. Он оказался приятным собеседником, который, что называется «умел слушать», так что даже опытная разведчица ненароком сообщила ему о себе больше, чем собиралась вначале.
