— Мы ведь не смотрели нигде. Главная пещера еще не исследована.
— Вообще-то, я уже везде искал, пока вы занимались ранеными. Нигде никаких следов.
— А Хамсина ты спрашивал?
— Разумеется. Только допрос с пристрастием я к нему применять не имею права, а сам он вряд ли скажет добровольно.
— Может быть, никакого эликсира и нет вовсе?
— Колдун так и говорил.
— Ну, вот видишь! Ты выполнил свое задание. Ты молодец.
Такая простодушная похвала рассмешила сатурниона. Он повеселел.
— Да. Я, действительно, справился с поручением. А это значит, что мне пора возвращаться.
— Тебя ждет Саргон? Понимаю.
— И Хамсина тоже.
— Мне бы хотелось попрощаться с ним.
— Не возражаю.
Беатриче с Флакком отправились в Главную пещеру Медных гор, где в одной из палат находился Хамсин. Он уже знал о поражении Бейшехира, только никак не выдавал своих чувств по этому поводу. Все его слуги были рядом с ним и не покидали своего господина. Скра, сообщивший ему обо всех перипетиях сражения, тоже был тут.
Хамсин как всегда даже не обернулся, когда дверь распахнулась и сатурнион и девушка вошли к нему. Слуги тут же вышли вон. Скра тоже был отправлен за дверь. Низверженный наместник давно ждал этого визита, причина которого была ему отлично известна.
— Поздравляю с победой, — сразу сказал он.
Вошедшие не отозвались на это. Поздравление было явно неискренним и нелепым в подобных обстоятельствах.
— Нам пора? — спросил он тогда.
— Да, — отозвался сатурнион.
— А ты здесь зачем? — вопросил он как-то ожесточенно, обращаясь к девушке.
Бет растерялась. Ей почему-то казалось, что он будет рад видеть ее несмотря ни на что.
— Я хотела попрощаться, но если ты против, я…
— Нет, останься… Флакк, ты позволишь?
Сатурнион глянул на Бет. Та пожала плечами и улыбнулась отчего-то виновато.
— Не надо слов, сцен и прочего в том же духе, — сурово заявил бывший наместник, когда двери закрылись за Флакком.
— Я и не собиралась.
Продлилась непонятная пауза.
— Ты станешь править в моем мире? — спросил Хамсин, наконец.
— Ты уже знаешь? Возможно…
— Ты все сделала правильно. Я верю, что тебе удастся наладить здесь жизнь.
— Странно, что ты этого не сделал.
— К чему? И ради чего? Впрочем, не буду лукавить: обидно.
— Ты сам виноват. Не нужно было злить Хозяина.
— Я не о том.
— О чем же?
— Не важно… Позови Флакка…
— Мы уже простились?
Несколько мгновений тишины…
— Ты меня прощаешь? — спросил он.
Снова затишье…
— Да. А ты меня?
Горькая усмешка вместо ответа…
— Все-таки ответь мне, — попросила Бет.
— Ты передо мной ни в чем не виновата. Все так и должно было случится, — успокоил он ее, но через несколько секунд добавил:- Но если хочешь: прощаю…
В это мгновенье в покои стремительно и резко влетел Флакк.
— Беатриче! Гавр вернулся!
Бет почувствовала примерно то же самое, что и в тот миг, когда в нее ударила молния. Она никак не ожидала, что Гавр вернется именно сейчас, и была просто оглушена, поражена и напугана. Странное смешанное чувство сразило ее. Ей было жаль расставаться с Хамсином, зная, что это последний их разговор, и она больше никогда не увидит его. И ей было страшно увидеть Гавра. Почему-то именно страшно, словно она была в чем-то виновата перед ним. Но разве она уже не искупила свою глупую детскую выходку? Разве не повзрослела раз и навсегда? Или вина ее теперь была в другом?
— Где он? — спросила она ослабшим голосом.
— В пещере Яра.
Не оглянувшись больше на Хамсина, Беатриче выскочила за дверь и услышала, как Флакк на ходу бросил ему:
— Отъезд не на долго откладывается.
Сколько всего произошло с тех пор, как они с Гавром расстались? Сколько пережила Беатриче, скольких обрела и потеряла? Что было с Гавром там, на болотах у бенши? Она бы наверняка стала допытывать о них наместника, приставать к нему с многочисленными вопросами и предположениями, если б не это странное чувство, засевшее глубоко в сердце.
Она шла к пещере Отшельника медленно и волновалась все больше с каждым шагом. Впрочем, о том, что Гавр в любом случае не встретит ее нежными объятьями, она уже догадывалась. Шедший рядом с ней Флакк тоже молчал, понимая ее состояние.
— Цербер с ним? — зачем-то спросила Беатриче, когда уже у самого входа в пещеру у нее началась неудержимая нервная дрожь.
— Да. Это он его нашел на болотах
— Бенши отпустили его?
— Сама у него спроси. Я с ним не разговаривал пока на эту тему.
За дверью, перед которой в неуверенности остановилась Бет, неожиданно послышался веселый женский смех и беззаботная болтовня. Там была Айшгур. Она первая встретила Гавра. Беатриче рассеянно взглянула на Флакка, тот пожал плечами.
— Я не пойду, — вдруг сказала ему девушка. Ее вдруг словно столбняк поразил. Ей ни за что не хотелось сейчас застать Гавра в компании другой женщины и почувствовать себя еще и униженной.
— Не глупи, — мудро заметил сатурнион и толчком распахнул дверь.
Беатриче не ожидала этого. Она не успела приготовить нужное выражение лица, поэтому пред наместником Дремучего Мира предстала совершенная реальная картина. Его женщина, одетая в доспехи воина Медных гор, во все еще забрызганной кровью рубашке и рваных, с лохмотьями, джинсах, тех самых, в которых она провожала его к Саргону. Ее растерянный взгляд никак не вязался со всем этим.
— Хозяйка! — вдруг радостно произнесла гурия и, спрыгнув с колен наместника, грациозно поклонилась Беатриче, лицо которой изменилось в одно мгновенье. Оно наконец-то стало выражать необходимую уверенность.
— Здравствуй, Гавр, — тихо промолвила Бет, словно и не заметив присутствия Айшгур.
— Здравствуй, — отозвался он.
Бет пыталась угадать его настроение, но не могла. Он упорно не хотел посмотреть ей в глаза.
— Вы тут разбирайтесь пока, — сказал Флакк. — Позовете меня, когда все решите.
Он ушел и увел с собой гурию. Гавр и Беатриче остались одни. Несколько минут они просто молчали. Однако сложившаяся неопределенная ситуация требовала немедленного разрешения, и Бет, после того как увидела рядом с ним другую женщину, решила, что имеет право быть категоричной.
— Что ты намерен делать дальше? — спросила она, наконец. Ее официальный тон сразу провел между ними невидимую грань, исключающую всякую интимность.
— А что нужно?
Гавр был странным. Куда-то подевалась его прежняя суровость и решительность. Когда он все-таки взглянул на Бет, она увидела в его глазах какую-то отрешенность и безразличие.
