Но, если честно, мне совсем не хотелось! Что эти исполины со мной там сделали — не знаю, но страх не прошёл. Поэтому я слушала, кивала и молчала.
После полуночи мы отправились к Верховным духам. Шли по ночному лесу, я вертела головой. Мне казалось, что за каждым кустом скрыта опасность. Держалась за меч, как за спасительную соломинку. Но никто не выскочил и не напал. Вышли к лесному озеру.
— Я тебя здесь подожду, — сказала Хранительница Светлого леса, села около воды, и незаметно обернулась серебристой плакучей ивой. Я осталась одна. Потрогала воду. Она была теплая, подумала, что успею искупаться. Но тут меня окружил тёмный густой туман. А когда он рассеялся, я стояла на маленьком островке, и передо мной — две фигуры, которые я уже однажды видела: зелено-бело-коричневая и зелено-синяя.
— Здравствуй, Мэриэлла, — сказала первая.
— И вам здравствовать, — ответила я, и решила действовать решительно: — Мне пора вступить в бой с Гореном?
— А ты знаешь, кто он?
— Пока нет. Вот думаю, может мне раскрыться, крикнуть всему миру: — Вот она я?
— Рано пока, — покачала головой зелено-синяя. — Мы и вызвали тебя для того, чтобы предупредить. Не спеши! Не делай глупости.
— А когда будет можно?
— Когда в тебе суть живой воды сформируется, она только-только начала появляться.
— А это имеет какое-то значение?
— Большое.
— А вы знаете, кто этот Горен?
— Знаем.
— А можете сказать?
— Нет, мы не имеем права! Всемогущий Кос может открыть эту тайну, тому, кому поверит.
— А где искать Горена, подскажете?
— Нет, мы сами не знаем.
— Может быть, мне к Всемогущему Косу пойти?
— Нельзя, к нему дороги нет. Он сам появится, если сочтет нужным.
— Но время идет. Вот и Светлый лес гибнет.
— Знаю, — сказала зелено-бело-коричневая, — душит меня эта мертвая земля. Но чтобы победить того, кто ее по земле как паутину раскинул, ты должна быть готовой. Не спеши. Уже недолго осталось, он сам тебя по всей земле ищет. Скоро найдет. Это будет первое твое испытание.
— Убить хочет?
— Нет, ему ты живая нужна.
— Зачем?
— В тебе живой огонь. А для него он как эликсир жизни.
— А в случае опасности, я могу скинуть живой огонь, чтобы ему не достался?
— Ай, да, девочка, в корень смотрит! — улыбнулась зелено-синяя, — можешь, передай живое мертвому.
— А как это?
— Сама пойми, больше сказать не могу.
— А я тебе вот чего скажу, — подала голос зелено-бело-коричневая, — не бойся его, только не бойся. И как учил тебя Хитрый Лис — играй, девочка, играй.
— Но кого?
— Время придет, сама догадаешься.
— Я постараюсь.
— Боишься?
— Боюсь.
— Прости, Мэриэлла, что слишком рано все это на тебя навалилось. Но у нас не было другого выбора. Молода ты еще. У меня одна надежда, что этот твой недостаток, может обернуться достоинством. Он ждет воительницу, а увидит ребенка, — вздохнула зелено-бело-коричневая.
— Поможешь, благодарность за нами, — сказала зелено-синяя.
— Да, мне ничего не нужно. Только бы сил хватило справиться с ним.
— Силой его не возьмешь. Лиссель попыталась и проиграла. Хитростью девочка, хитростью. Ты поняла меня?
— Да. Я сделаю все, что смогу.
— Мы верим тебе, Мэриэлла, ты у нас единственная надежда. До свидания, — зелено-синяя посмотрела на меня и пропала.
— До свидания, — эхом повторила зелено-бело-коричневая.
Остров исчез, а я снова на берегу. Села на песок, обняла, по привычке колени, и уставилась на воду.
— Давно вернулась? Что же не окликнула? — около меня появилась Хранительница Светлого леса.
— Задумалась, — ответила я.
— Тяжелый разговор был?
— Да, не особенно. Уже несколько раз мысленно повторяю его, боюсь, что-то упустить, не понять.
— Не мучайся напрасно. Когда придет срок, слова Верховных духов сами всплывут в памяти. Пойдем домой. Уже скоро утро. Тебе еще поспать нужно. Завтра вам со Снежкой в путь отправляться, в Город Радуг.
Я мчался во весь опор. В ушах только ветер шумел. И одна мысль свербела душу: только бы успеть. Хотя понимал, что это бесполезно. Не могла Мэриэлла так быстро попасть к амазонкам. Летать она не умела, а по земле пешком, без лошади далеко не уйдешь. Но меня влекло в ту сторону, и я скакал, подгоняя жеребца. Быстрая езда несколько успокоила. Но конь начал покрываться пеной. Пришлось остановиться. Распряг своего друга и лег на траву.
И снова и снова пытался вспомнить, как выглядела Мэриэлла. Смущало то, что запомнилась в ночном сумраке, под трепыхающимся светом факелов, только стройная фигура и синие, насмешливые глаза на конопатом лице. В моем воображении она вырастала до воительницы, с пламенным взором амазонок, смелая, отчаянная и бесстрашная. Все, что узнал о ней, говорило об этом. Только вот странно, как она могла с таким воинственным характером быть обыкновенной танцовщицей?
Но углубиться в мысли мне не дал стук копыт. Я оглянулся, по лесной дороге галопом скакали два всадника, из срединных — селян. Увидев меня, они направились ко мне.
— Владыка, — закричал один из них, — выслушай нас.
Я поднялся на ноги: — Что случилось?
— Помоги, Верховными духами заклинаем. Останови амазонок. Житья от них не стало. Совсем замучили. Хуже шершей стали.
— Мне трудно слушать вас, когда ваши лошади гарцуют под вами. Слезайте, и присядьте рядом. Разговор, думаю, длинный будет.
Они спешились. Сели, один из них сказал:
— Да, что тут говорить, Владыка. Ты знаешь, амазонки всегда срединных защищали. Но в последнее время, что-то случилось с ними. Будто подменили их. Стали охранниками шершей. Любую просьбу их выполняют. Вчера наших мужиков плетьми отхлестали, когда те, отказались работать бесплатно на хозяина. А уж, как наши запасы отбирают, все подчистую выметают. Мы уже к князю делегацию собрали, прослышав, что он вернулся в Кантин, да, тут мужики тебя увидели, Помоги, Владыка.
— Как давно они изменились? — спросил я.
— Трудно сказать, — покачал головой второй селянин, — на моем веку об их благородстве и доброте только сказки сказывают. Старожилы уверяют, что как ты исчез, вот вскоре и стали они безобразничать. А в последнее время совсем распоясались.
— Хорошо, я разберусь, — успокоил их. — Мне до них еще долго ехать?
— Если поторопишься, к вечеру доберешься.
— Нет, коню надо отдохнуть, — покачал я головой, но как только сможем, поедем.
— Может, тебе подмога нужна? Ты только скажи, мы всех мужиков соберем. Уж больно хочется их наказать.
