Наконец стемнело. Олаф вывел в степь упряжку, привязал к спине одного из жуков Барука, вскочил на другого сам. Когда оба приятеля заняли свои места, он потянул жука за усики. Стас печально вздохнул.
- Еще не поздно, - не оборачиваясь буркнул Олаф. - Идешь к стрекозам?
- Нет! - испуганно выкрикнул островитянин, который уже боялся остаться без Олафа в этом страшном мире.
Жуки, отлично поевшие и отдохнувшие, быстро понесли их через степь. Четверка насекомых топала в ночной тишине так громко, что все хищники заранее уступали ей дорогу. Олаф, вполне довольный таким развитием событий, время от времени проверял одной рукой ремни, удерживающие рядом Барука. Необычайно честолюбивый даже для горожан, сотник предвкушал, как неожиданно заявится к Повелителю, да еще приведет старику человека, все знающего о стрекозах.
На рассвете путешественники добрались до Гволло, после недавнего восстания - мертвого города. Ветер еще не развеял весь пепел, оставшийся от множества домов. Между редких каменных фундаментов бродили скорпионы, будто кого-то искали.
Олаф выбрал эту дорогу именно потому, что она проходила теперь по ничейной земле. Стоило поехать правее, как окажешься на землях Трофиса, где случайный отряд смертоносцев непременно потребует пройти с ними в город. Там людям не причинят вреда, однако тогда Барука первым допросит чужой Повелитель, а это оскорбляло достоинство сотника.
Правда, существовал риск встретить здесь людей Фольша, но Олаф расценил его как очень низкий. Все-таки большая часть восставших совместными усилиями соседей оказалась загнана в горы, а там, в это чивиец свято верил, давно уже побывал карательный отряд. Тем больше удивился сотник, заметив на горизонте дымок.
- Надо взглянуть, - пробормотал он, направляя туда жуков. - Просто посмотрим, кто это. Если враги - приближаться н станем.
- С каких пор ты стал так пуглив? - грубовато поинтересовался Шор. - Хорошо бы это оказались повстанцы, руки чешутся кого-нибудь порубить.
У костра лежали трое. Заслышав тяжелую поступь жуков, они вскочили, похватали с земли оружие. Олаф рассудил, что три противника - это не так уж много, и подъехал ближе. Остановив жуков в нескольких десятках шагов от костра, он крикнул:
- Слава Фольшу!
- Слава Повелителю! - тут же выкрикнул высокий худой старик и выстрелил из лука.
Стрела пролетела возле самого уха не готового к такому повороту событий сотника, Шор расхохотался.
- Не стреляй, мы пошутили! - замахал руками Олаф. - Слава Повелителю!
- То-то же! - погрозил им кулаком старик, наложил на тетиву еще одну стрелу и важной походкой направился к ним. - Вы откуда такие шутники, а?
- Из разных мест, друг, - признался Шор. - Вот это Олаф-сотник из Чивья, а я родом из Вахласа, которого больше нет.
- Олаф-сотник? - усомнился старик. - У него была другая прическа.
- Я постригся, - процедил чивиец, которому надоело смотреть, как в него целятся. - Теперь ты скажи, откуда и куда вы идете. Что-то я тебя не припомню, старик.
- Меня зовут Валем, я уроженец Гволло, как и эти двое несчастных. Мы уезжали на север с посольством, задержались по моей болезни, а потом не могли вернуться через земли Пхаш. А теперь вот, приехали домой. Значит, ты и есть Олаф-сотник? Тогда скажи, поймали наших предателей?
- Я и есть, - согласился Олаф. - Только взять вас с собой сейчас не могу, спешу в Чивья. Но могу дать совет: идите в Хаж, в горы. Не оставайтесь здесь.
- Нам надо город возрождать, - развел руками старик. - Вот, колодец копаем… Пойдут мимо смертоносцы - попросимся к кому-нибудь в Удел, вот хотя бы к Чивья. Ты бы поговорил со своим Повелителем, пусть возьмет нас под свою лапу.
- Ничего не выйдет, - вздохнул сотник и уже привычным взглядом обвел небо.
Она была здесь. Красивое тело, отливающее зеленым, висело прямо над останками Гволло, летучка будто любовалась на развалины. Потом резко поднялась и умчалась на восток, в сторону Трофиса.
- Видел стрекозу?
- Крупная, - мрачно сказал Валем. - Слышал я про таких на севере. Они приходят с юго-востока, жгут города не хуже повстанцев. И люди им служат.
- Они теперь приходят и с юга, у них город на Хлое, - поделился с ним печальным опытом Шор. - Идите лучше в Хаж… И я пойду с вами в Хаж. Отпусти меня, Олаф, ни к чему мне в Чивья.
- У Стаса спрашивай, - ответил сотник. - Я не против.
- А я что? - испугался островитянин. - Я у вас тут вообще ничего не знаю! Иди, если хочешь.
Шор спрыгнул с жука. Сотник сразу тронул свое насекомое за ус, упряжка побежала дальше. Стас долго махал оставшимся рукой, а Олаф даже не оглянулся. Если судьба еще раз увидеться, то будет время и посмотреть.
Без приключений одолев земли Гволло, путешественники незаметно для себя пересекли границы Чивья. Вскоре Олаф уже стал узнавать отдельные рощицы, путевые колодцы, закрытые тяжелыми каменными крышками, редкие холмы. За одним из таких холмов и показался город.
У Олафа отлегло от сердца: по крайней мере с Чивья пока ничего не случилось. Дома не сгорели, запретный сад не превратился в пепел. Правда, вокруг домов, в степи, бродило в разных направлениях много двуногих и восьмилапых обитателей, но это не сильно встревожило сотника.
Он спокойно правил к городу, мимо группы смертоносцев. Вдруг что-то резануло его сознание, а Стас едва не свалился со своего жука, потрясенный ударом гнева. Олаф круто повернул упряжку, стараясь как можно быстрее удалиться.
- За что они нас так? - спросил Стас, когда немного пришел в себя. - Это же твой город!
- Что-то здесь творится нехорошее, - вздохнул Олаф. - Это были самки, я не разглядел спросонок. Запомни, Стас, никогда не приближайся к самкам смертоносцев. Ужасные создания, нервные, и все время им кажется, что кто-нибудь посягнет на потомство. Видел, на них сидели паучата?
- Нет, - признался островитянин. - Я старался на них не глядеть.
- Напрасно, нам жить со смертоносцами, привыкай. Самкам позволено все, это самое главное правило восьмилапых, только Повелитель может им приказывать. Если самка захочет сожрать самца живьем, то он будет стоять не шевелясь, да еще и почувствует себя очень счастливым. Вот, меня уже зовут.
Наперерез упряжке бежал смертоносец, узнавший Олафа. Неслышно для Стаса они быстро пообщались, и сотник узнал, что Повелитель приказал покинуть Чивья.
«Мы уходим за горы,» - пояснил паук. - «В великий поход. Так сказал Повелитель, таков закон…»
Он выглядел совсем неуверенно, этот восьмилапый. Согласно древней традиции, даже в случае смертельной опасности горожане гибнут вместе с городом, а не покидают его. Поступок Смертоносца Повелителя удивил и насторожил всех. Не имея сил даже в мыслях подвергнуть сомнению его мудрость, восьмилапые и двуногие жители жестоко страдали.
