Вплоть до ботинок ноги были опять голые и беззащитные, да и трусы слабо защищали мужские достоинства, так сказать, поддувало. Василий оторвал рукава от рубахи и устроил себе подобие набедренной повязки. Стало лучше внизу, по части обороны чресл, но зато оголились руки и вообще он теперь напоминал сам себе индийского йога, в результате неудачной медитации-левитации оказавшегося в Ленобласти. Ну что, понадеемся на закалку времен Балтфлота и закаленные Сибирью русские гены.
В любом случае, пора было двигаться в путь. На северо-восток, где Камышинский. Сперва Василий Савельевич тащил Надю на еловых лапах, но ухабистая почва бросала ее нещадно, да так что тело вообще скатывалась с носилок-тащилок. Тогда он взвалил противницу на спину. Поначалу девушка казалась легкой, но спустя пару километров она уже напоминала штангу тяжелоатлета, пригибая его все ниже к земле. Если б было что пожевать во время этого мрачного похода, напоминающего отступление французов от Москвы — тогда, может, и Надя Зингер не вызывала бы столь острого желания выбросить ее в кусты.
Вскоре Василий бросил поддерживать ноги девушки, они теперь тоскливо волочились по снежной пелеринке.
Как ему хотелось сейчас, чтобы Надя очнулась и сказала на манер раненых партизан из древних фильмов: «Брось, командир.» Но она не подавала голос из своего обморока, и как-то неудобно было отшвыривать совершенно безропотного человека.
Он протащился еще пару километров по лесной местности и понял, что дальше не может. Надя, как выяснилось по опыту, была не худой и тонкой девицей, а жирной раскормленной кобылой. А он оказался недокормышем, ведь и в самом деле забыл, когда ел, да и пил только растаявший на ладони снег.
Василий сказал «капут» и, прислонив вражескую женщину спиной к какому-то дереву, хотел поскорее удалиться, чтобы не расстраиваться от вида ее замерзания и кончины.
Но именно в этот момент она прошептала:
— Пить!
— Вот зараза, пить еще ей, — прошептал Василий, понимая, что ему теперь не отчалить. Он сгреб немного снега, растопил у себя в ладонях и влил ей в рот. После этого она открыла глаза и сказала слабым голосом:
— Опять ты. А почему без штанов? Насиловать будешь?
— Штаны тебе отдал, чтобы твой мочевой пузырь не простудился, а то некрасиво девушке все время искать кабинку с «Ж». И вообще римляне именно так, без штанов, и состояли в своих непобедимых легионах, — рявкнул озлобленный мужчина. — А насчет насилия… ты меня уже изнасиловала своим грузным телом, которое не желает идти само.
Надя всхлипнула:
— Зачем только доктор Гриппенрайтер решил тебя немедленно вскрывать?
— Поэтому ты и щеголяешь в белой распашонке доктора Гриппенрайтера, а не в своем железном комбинезончике, который так хорош на дискотеке, но никуда не годится в лесу.
— А еще ты избавился от маяка, — прищучила девушка.
— Конечно. Мог бы избавиться и от тебя сто раз, хотя бы оставив твое тело вместе с ушибленной головой в вертолете. Пардон, но он взорвался.
— Ладно, не будем выяснять, почему ты меня спас — возможно, для того, чтобы в более комфортной обстановке предать разнообразным пыткам.
— Конечно, не будем. Иначе это будет пыткой для меня, я ведь и в самом деле не знаю, почему… Идти можешь?
— Если будешь поддерживать, то, наверно, смогу.
И пришлось Василию, как он ни чертыхался, вести свою врагиню, бережно обняв за талию, она еще и болящую головку положила ему на плечо. Со стороны посмотреть — так просто идиллия. Прогулка сильно влюбленных по вечнозеленому лесу.
— Ты знаешь что, — сказала она спустя километр. — Давай передохнем, прислони меня к дереву.
Он отошел на несколько метров — для рекогносцировки. И, вспомнив, что оставил автомат рядом с Надей, рванул обратно.
Он настиг ее в тот момент, когда она уже всунула ствол себе в рот и пальцем нашарила спусковой крючок. В последний момент Василий выдернул ствол и пуля просвистела между его носом и её.
— Зуб сломал, — застонала Надя.
— Живи и мучайся, — отозвался Василий, — а то больно хитрая, стрельнула, понимаешь, и никаких проблем. Уж скорее я себя должен кокнуть, ни за что страдаю, ну, разве что духовных благ ради.
— Ты — воплощенный хаос, бардак на двух ногах, а я тебе помогала, — и железобетонная Надя заплакала.
— Нет, это я тебе помог. Поработал своим мясом на твои интриги. А как ты меня ловко выпотрошила вместе со своей бригадой? — Надя в ответ скромно промолчала. — Один человек спасся при аварии вертолета и ушел, бросив тебя. Он оставил следы очень больших тапок, сорок пятый размер, не меньше.
— Значит, всё правильно, — девушка наконец улыбнулась. — Ханнес отчалил вместе с твоей x.структурой. От нее на нашей базе добьются всё, что необходимо.
— А что необходимо, Надюш?
— Недостающие данные для производства искусственных x.структур. И два недостающих ключа.
— И кому это необходимо?
— Корпорации «Бета».
— Да что из тебя каждое слово тянуть надо. Что за корпорация такая? Она хоть против джихадистов? Только по-честному. Она борется с джамаатами?
Надя зашевелила губами, но пока ничего не было слышно.
— Прибавь звук, девушка.
— Пока что борется. Если точнее, не борется, а конкурирует.
— А если еще точнее?
— Конкурирует со корпорацией «Гамма», которая стоит за джихадом.
— Бета, Гамма. Интересно. Названия, я полагаю, условные. Значит, корпорация «Гамма» стоит за джихадом, который последовательно погружает в хаос один регион планеты за другим. Но с «Гаммой» конкурирует «Бета», желая навести хаос еще быстрее. Надо полагать, она связана с «истинными европейцами»?
— Без комментариев.
— Мне не комментарии нужны, а правда. «Гамма» упирает на необходимость скорейшего искоренения порчи и разврата воинами света, а что там заливает «Бета»?
— «Бета» хочет покончить с ложными идеями равенства, братства и справедливости. Оставить только свободу — для тех, у которых она в крови, — почти что выкрикнула Надя. — И кто готов заплатить за нее высокую цену!
— И те, «у которых она в крови», платят обычно за свою свободу чужими жизнями. Свою-то кровь драгоценную поберечь надо. И еще свобода при деньгах должна быть, благополучной, зажравшейся. Поэтому «носитель свободы» легко и непринужденно утилизует «носителей несвободы» — принесет им «свободу», а потом выжмет из них весь сок, так что равнины костями порастут; так ведь было, когда западные господа пожаловали в Индию и Китай. А еще «носитель свободы» может просто ликвидировать аборигенов ввиду хозяйственной бесполезности. Причем наиболее экономным способом. Вешая в ряд, а еще лучше сжигая, можно штабелем, в чем просвещенные западные европейцы преуспели уже на заре Нового времени; много удобнее жечь фосфором или напалмом; в этом наши светочи-американцы — мастера непревзойденные. Сейчас правда вошло в моду заранее вытащить органы. И всё это называется прогрессом.
