— Извращенец, это тебя не касается.
'О, сдается мне, что ты и сама не знаешь'.
— Я сказала, умокни. Если тебе так нужно мое тело, то дай мне поспать немного, ты утомляешь меня. А завтра нам еще нужно пройти пятьдесят километров.
'Пятьдесят километров? Со всем уважением, но исходя из расчетов твоих жизненных показателей, это представляется маловероятным. Ты хотя бы знаешь, где его искать?'
— Не знаю, но он где–то на севере, я чувствую.
'Чувства… где здесь логика, где расчет? Как можно быть настолько наивной? Полагаясь на одни лишь чувства, и главное… почему… почему мы все дальше удаляемся от так желанного мною мальчика–короля? Этот Рейвен занял все твои мысли. Если бы я знал, то не стал бы заключать с тобой контракт так поспешно'.
— Контракт? Так это называется? — усмехнулась девушка, но улыбка ее была грустной. — Ты, паразит, просто занял мое тело, так что не жалуйся, просто замолчи и дай мне поспать немного. Если я не найду этого самонадеянного идиота как можно скорее, я уверена, он попадет в большую беду…
'К сожалению, я не могу восстанавливать твое тело как раньше. Чем дальше мы от Риокии, тем меньше я могу, в таком состоянии… Эй… послушай. Спит? Уже? Ааах, как же скучно', — пробормотал Слепой Безумный Бог.
— Бесполезно, все, что я делаю — бесполезно, Все это лишь ложь самому себе. Но, — Крис оперся лбом на сложенные в замок руки и опустил голову, — я зашел еще дальше. Теперь я лгу своей сестре. Кого я хочу обмануть? — он тяжело вздохнул, и услышал голос. Алия заговорила с ним:
— Брат, я — обуза для тебя?
Резко вскинул голову, Крис подался вперед и взял в свои руки ладони девушки, лежащей перед ним на узкой койке. Это было их временное жилище — уже третье за последние полмесяца. Теперь, после того, как Крис бежал из тюрьмы с помощью своих друзей, они были вынуждены постоянно скрываться от Инквизиции и шпионов, посланных Эсфирь на их поиски. Эта жалкое убежище в горах, где невозможно было даже достать свежего хлеба — оно очень точно описывало их теперешнее состояние. Безнадежность и безысходность все чаще закрадывались в его сердце. И хотя его друзья и так как могли поддерживали его, он понимал, что так они долго не продержатся.
Наступающая весна всего лишь сделала снежный покров в горах столь же твердым, как лед. Днем образовавшийся наст подтаивал, и они растапливали его на воду. И все же состояние сестры пугало его все больше. И даже Слепой Бог, что находился внутри нее, не мог помочь ей. Против простой простуды даже он был бессилен. Хотя, возможно, именно он стал причиной того, что ее тело сейчас было столь ослаблено. Но на все заданные им вопросы, Алия просто смотрела и улыбалась в ответ. Улыбалась такой улыбкой, какой он никогда раньше у нее не видел, и говорила: 'Я мешаю тебе брат? Скажи, если я мешаю тебе. Когда я стану для тебя обузой, обещай, что ты сделаешь это. Отправишь меня на Вершину Древа'. Вот и сейчас она снова сказала эти страшные слова. От них слезы наворачивались на глаза.
— Не говори таких ужасных слов. Как ты можешь мешать мне? Потерпи еще немного, как только сможем, мы тотчас же спустимся с гор, и ты выздоровеешь окончательно. А пока Анджи отправился в долину, чтобы нарвать для тебя целебных трав. Они быстро поставят тебя на ноги.
— Врун, — улыбнулась Алия. Приподнимаясь на локте, она погладила его по голове. Прикосновение ее ледяной руки было так приятно, несмотря на то, что он понимал — этот холод неестественен. Если бы только вернуться в лабораторию, там должны были быть препараты, которые могли бы вылечить такую простую болезнь, как у нее. Но температура не спадала и держалась уже неделю. Из–за нее она должна была гореть, словно в лихорадке, но ее руки и ноги были холодными. И она слабела с каждым днем, ведь с тех пор, как они бежали из тюрьмы в столице, у них едва ли было несколько спокойных дней. Будь проклят Эсфирь, что ты сделал с ней?
— Если тебе нужно идти, просто иди… я рада и тому, что вспомнила все, — так сказала она.
Ее слова были правдой. Это произошло, когда она очнулась, после того, как они сбежали из того ледяного плена. О годах, проведенных в Астале, об отряде Лилии, о службе у Сая Валентайна, и о смерти… Но она ничего не сказала о том, как вернулась к жизни, и наотрез отказалась разговаривать с ним о том, что находится внутри нее.
— Я не стану обузой для тебя. Ты должен делать то, что должен, — тут кашель сотряс ее тело. Она побледнела и упала обратно на кровать, но все еще продолжала улыбаться. Прежде улыбку редко можно было увидеть на лице Алии. Обычно ее знали разраженной, сердитой, решительной, но не улыбающейся. А теперь она почти все время улыбалась ему и даже его друзьям — Ивону и Анджи.
— Али, я должен оставить тебя ненадолго, — произнес он ласково. — Но обещай, что выпьешь чая, что я оставил тебе. — Его было очень трудно согреть, не пользуясь магией. Они не рисковали использовать даже заклинания низшей ступени, на случай, если их могли выследить по остаточному следу. Но вскипятить воду он все–таки смог, хотя на это и ушло три часа. Все–таки они находились на высоте две тысячи метров.
— Конечно, если его заварил ты. Наверное, как обычно, он очень крепкий, но я обещаю, что выпью его. Анджи ведь скоро вернется. К тому же меня останется охранять Ивон, — видя сомнение на лице брата, она успокаивающе произнесла: — Ну… ты слишком волнуешься за меня. Разве я не могу постоять за себя? Ты ведь знаешь, что я тоже прошла эту школу в отряде Лилии.
— Да, — Крис неуверенно кивнул. Его сердце все еще терзали сомнения, но глядя на ее бледное лицо, слыша тяжелое, прерывистое дыхание, он решился. Склонившись, он поцеловал сестру в лоб. Обжигающе–горячий. Покачав головой, он наскреб со стен немного изморози и, завернув ее в отрезок ткани, положил на лоб Алии. — А теперь выпей чаю и отдыхай. Даже не думай делать что–то по хозяйству. Как только вернутся Анджи или Ивон с охоты, они сделают все, что нужно. А я обещаю, что буду к вечеру.
— Конечно, — она кивнула. — Я буду ждать.
С этими словами Крис покинул убежище, завернувшись в плащ. Обернув шарф вокруг головы и шеи, он начал спускаться с горы. На полпути он бросил взгляд назад, туда, где осталась его драгоценная сестра. 'Алия, я решился, я знаю, ты сказал бы, что это безрассудство, граничащее с самоубийством, но я не могу больше ждать. Если так продолжится, то ты просто…'
А в это время во дворце Астала Сай Валентайн и Рэй Нордис остались один на один.
Первой реакцией Сая, впрочем, вполне естественной, было рассмеяться:
