— Почему, ради Предка? И это была моя реплика. — Ара поспешила сесть на стул рядом с кроватью Ноны.
— Я не сумела ее победить, — сказала Нона.
— Ты же не можешь победить всех! И, кроме того, ты уже была ранена. — Ара с беспокойством посмотрела на Нону, ее взгляд метался туда-сюда, ища следы ран. — Как ты себя чувствуешь?
Нона пожала плечами и тут же об этом пожалела.
— Сестра Роза скоро меня отпустит.
— По крайней мере, ты избежала кровь-войны, пока тебя избивали. В ней мало приятного.
— Кровь-войны? — Нона нахмурилась. Она была почти уверена, что это было бы благословение по сравнению с двадцатью ударами ивового прута.
— Когда я стала способной подойти ближе к Пути — когда моя квантальная кровь начала заявлять о себе, — я чувствовала себя ужасно. Думала, что умираю. Ну, не умираю, но меня тошнило недели. Сестра Сковородка говорит, что это называется кровь-войной. Но твой переход прошел так быстро, что ты ее пропустила!
— ... — Нона закрыла рот. Может быть, это и было небольшим благословением, но она полагала, что это было благословением.
— Зоул очень быстра. — Ара посмотрела на свои руки, лежащие на коленях, пальцы сжаты в кулаки. — Я должна была позволить Сестре Сало закончить бой.
— Почему же ты этого не сделала?
— Она так долго тянула, а Зоул делала тебе больно...
Нона поджала губы и посмотрела в опущенные глаза Ары. Волосы подруги падали ей на лицо, такие же длинные и золотистые, как и в день ее приезда.
— Ты была в трансе безмятежности, Ара. Ты могла бы смотреть, как она убивает меня, не теряя самообладания. Ты готовилась еще до того, как начался бой. Я видела тебя. — Сомнение ударило, холодное и сильное. — Ты считала, что у меня нет шансов, верно?
Ара резко подняла голову:
— Все было совсем не так! Это из-за Шерзал. Я хотела, чтобы она боялась меня!
— Боялась? — Сестра императора не была похожа на женщину, которая умеет бояться.
— Она украла меня из семьи – она действительно украла меня из семьи, только в монастырь, а не в свои лапы. И теперь она пытается проникнуть сюда, чтобы добраться до меня. Поэтому я хотела показать ей, что та самая причина, по которой она хочет меня, является и той причиной, по которой она должна бояться меня. Я хотела, чтобы она знала: если она попытается удержать меня в своем дворце, я обрушу стены ей на уши… Но теперь она поняла, что ты тоже ей нужна, и у тебя нет таких семейных связей, о которых она могла бы беспокоиться, как у меня...
— Так ты себя чувствуешь? Украденной? Ты хочешь вернуться к своей семье и своим слугам? Бросить нас всех? — Слово «нас» выскочило в последний момент вместо «меня».
— Я бы хотела чувствовать себя в безопасности, навещая их. Повидаться с мамой и папой. Я скучаю и по своей маленькой сестренке. Даже по Сонелле, чуть-чуть... может быть, теперь она не такая уж и корова.
Нона ухмыльнулась. У Ары была сотня историй о своей старшей сестре, ни одна из них не была лестной, а некоторые заставляли смеяться так сильно, что можно было обмочиться.
— Ну... может быть, мы обе ее напугали, или, возможно, записали себя в ее список приобретений. В любом случае, мы вместе, как и должно быть, Избранная и ее Щит.
— Ты же знаешь, что все это чепуха, не так ли? — Ара на мгновение стала серьезной. — Шерзал хочет нас не потому, что пророчество реально, а потому, что люди верят в него.
Нона кивнула:
— Даже если бы я верила в пророчества, Сестра Колесо, так сильно желающая, чтобы это оказалось правдой, не позволила бы мне поверить в него.
Глава 28
— А это еще кто? — спросила Нона.
Невысокая женщина приближалась к Башне Пути, черное пальто развевалось вокруг ее ног, темные волосы были собраны сзади в строгий пучок, кожа имела тот же красноватый оттенок, что и у Зоул. На каждом бедре у нее висело по мечу.
— Йишт, — сказала Ара. Они пришли первыми, прямо из санатория. Сестра Роза сказала Ноне накануне вечером, что на следующий день она может вернуться в дормиторий и возобновить все свои уроки, за исключением Меча — большое разочарование, учитывая, что Меч был единственным классом, который действительно волновал Нону.
— Йишт? — Нона нахмурилась. — Это настоящее имя?
— Такое же настоящее, как и Зоул, — сказала Дарла, сердито глядя на приближающуюся женщину. Джула и Дарла присоединились к ним у восточной двери, ожидая, пока Сестра Сковородка откроет ее.
Не успела Дарла произнести имя, как Нона заметила Зоул, идущую в тени Йишт.
— Она — телохранительница Зоул, если ты можешь в это поверить, — сказала Ара. — Шерзал хотела поставить шестнадцать своих телохранителей, чтобы они присматривали за ее драгоценной наследницей. Настоятельница сумела настоять на одной. Она знала, что они будут делать больше, чем просто присматривать за Зоул.
Джула кивнула:
— Я думаю, что первосвященник приказал Настоятельнице Стекло не вмешиваться в ее дела. Однажды Алата выбежала из-за угла, и Йишт ударила ее о стену, чуть не сломав руку. Сказала, что это выглядело так, как будто она набросилась на Зоул... как будто Зоул не может защитить себя!
Джула кивнула:
— И что сделала настоятельница?
— В том-то и дело. Настоятельница ничего не сделала. Сестра Роза, должно быть, сказала ей, потому что она назвала Йишт целой кучей имен, которые, я готова была поклясться, она не знает. А Сестра Роза никогда не сердится!
— Как бы то ни было. — Ара снова взяла инициативу в свои руки. — Сестра Сковородка не пускает ее в башню. Она должна стоять здесь на страже. — Она бросила злобный взгляд на Зоул и ее защитницу, которые преодолевали последние несколько ярдов. — Надеюсь, снова поднимется лед-ветер.
— Йишт со льда, как и я, — сказала Зоул, подходя к Джуле. — На льду ветер ревет. Здесь вы слышите шепот и думаете, что знаете холод. — Она удивленно покачала головой.
Ара продолжала, как будто девочка ничего не говорила:
— Шерзал хотела, чтобы шестнадцать возглавила Сафира! Сафира! Изгнанная послушница, предавшая монастырь и церковь, обучающая меч-искусству за деньги.
Нона вспомнила, как Ара упоминала об учительнице Зоул в тот памятный день, когда приехала сестра императора.
— Она кого-то здесь зарезала? Другую послушницу?
— Она ударила ножом Сестру Чайник. Ей повезло, что ее не утопили. Должны были.
— Чайник? — Мысли Ноны понеслись вскачь. Целый год Сестра Чайник учила ее читать и писать, молодая монахиня всегда была полна болтовни и сплетен, но о том, что ее ударили ножом, не было и речи. Теперь Нона подумала о легкой хромоте Чайник и о том, что никто в монастыре не подходил близко к ее результату на меч-пути, и о том, что она никогда не ходила по нему за эти два года. — Ты сказала, что Сафира ударила ножом послушницу...
— Тогда они с Сафирой были послушницами. — Ара наклонилась, чтобы прошептать, ее волосы упали на плечо Ноны, дыхание щекотало ухо. — В Святом Классе они делили кровать, но потом к монастырю присоединилась Сестра Яблоко и... ну, ты знаешь. Сафира ревновала, были ссоры, и Чайник получила удар ножом, когда окончательно решила уйти от Сафиры.
Дверь задребезжала, Сестра Сковородка отперла ее изнутри. Ара отпрянула, как будто ее застали за чем-то нехорошим, и Дарла протиснулась внутрь.
Пока Сестра Сковородка отпирала следующую дверь, Нона, Ара и Джула поспешили вслед за Дарлой вверх по лестнице, не обращая внимания на портреты. Зоул поднималась по лестнице последней, позади Серого Класса, следуя за сестрой Сковородка и вполголоса что-то спрашивая.
— Она всегда подлизывается к Госпоже Путь, — сказала Клера, севшая слева от Ноны. — Наверное, запоминает все, чтобы доложить, когда вернется к Шерзал.
— И когда же это будет? — Нона перешла на шепот, убежденная, что предполагаемая глухота Сестры Сковородка была всего лишь уловкой старухи, чтобы она могла быть в курсе сплетен послушниц.
