— Мы…
Схватившись за бортик ванны, я подалась к нему:
— Что-то не понравилось?
— Все было замечательно… Спасибо, но мы всего не досмотрели…
Взгляд он отвел, а я предположила лишь один вариант развития событий, а потому достаточно неприличный вопрос заключила в максимально обтекаемую форму:
— Не удержался от соблазна и поддался ее демоническим чарам?
Огневик удивленно вскинул брови, а я медленно поднялась из ванны. Странное спокойствие позволило не стесняться не только слов, но и моего мокрого вида. Сорочка просвечивает? Ну и пусть…
— В следующий раз, Ганс, когда захочешь обвинить Эви в распутстве, вспомни себя, а затем ее прочих воздыхателей.
Мужчина нахмурился.
— Во-первых, мы не досмотрели, потому что нас спугнули. — Это он заявил, продолжая сидеть на полу и взирать на мои голые ноги. — А во-вторых, разве юная леди имеет право на подобные вопросы?
— А ты против?
— Это неприлично, и мы не настолько близко знакомы, — заметил он с улыбкой, но не поднял взгляда черных глаз.
— А для того, чтобы врываться в мою спальню и мочить меня в ванне, достаточно?
— На то были причины.
— О да… — скептически произнесла я и гордо удалилась из комнаты. Но буквально через секунду вернулась назад: — Ганс, а зачем ты меня будил?
* * *
На ковер приемной комиссии в Академии МагФорм я попала в числе последних абитуриентов и, в отличие от прочих поступающих, была выспавшейся, невероятно спокойной и безупречно одетой. Ни складочки на светло-зеленом платье, ни загиба на белых воротничке и манжетах. Не знаю, как этого эффекта добился наш Ганс, но одевал меня именно он. Видите ли, не понравилось ему, как я, услышав об экзамене, ринулась на выход из дома, будучи все в той же мокрой рубашке.
Как по мне, если сказано: «Собирайся срочно!», значит, мешкать нельзя, но Его Величество Дворецкий решил иначе. Правда, одевал он меня споро, время от времени ругая сквозь зубы новомодный фасон закрытого платья с множеством пуговичек и петелек. Однако справился с ним так же быстро, как и с бельем, чулками и корсетом, затянутым на мне поверх сорочки. Удивительно, но огневик не забыл о капельке духов, бальзаме для губ и ленте, чтобы заплести мои волосы, но он не озаботился такой важной деталью, как обувь. А потому я сейчас была похожа на миленькую лесную фею из детских сказок — с невинными глазками, сложными косами и босыми ножками. Последние я, стоя перед кафедрой, попеременно поджимала под себя и отстраненно думала о том, как много прекрасных людей и нелюдей ждет меня. Во дворе академии — бессильно злящийся Ганс, в коридоре учебного корпуса — встревоженный Ксил, а внутри аудитории — все члены приемной комиссии, явно скучающие.
И с чего бы им выглядеть заинтересованными, если на мое приближение даже маг-поле регистра не отозвалось. Аппарат активировался лишь на третий мой подход и, высветив жалкие крохи искр, чихнул, чтобы замолчать на веки вечные. И вот теперь, простаивая у стола с билетами, которую минуту подряд я вяло думала о том, как несправедливо, что он сломался именно на мне.
— Простите, но вы бы не могли поторопиться с выбором? — Крупный седовласый мужчина с пышной бородой, в которой все еще просматривались темные пряди некогда жгучего брюнета, смотрел на меня с укором. — Мисс…
— Да?
— Мисс… — он сверился с моими бумагами, вскинул удивленно бровь, но по имени называть не стал, заметил только: — Вы задерживаете комиссию и еще троих абитуриентов.
Я посмотрела вначале на господ заседающих, а затем на будущих студиозов и, наклонившись к магу Дениэ Гову, как гласила табличка на столе, бесстрастно ответила:
— Первые давно заняты своими делами, а вторые вовсе не рвутся вперед. Поэтому попрошу вас не отвлекать меня от поистине сложного выбора. — И, заглянув в его глаза, добавила: — К слову, как думаете, какой билет лучше: тот, что с маленьким крестиком в правом углу, или тот, что с сердечком в левом?
— Что? — Маг резко поднялся, ничего не увидел и, верно рассудив, решил обойти стол. А я радостно просияла:
— Действительно, какие, к Всенижнему, крестики и сердечки! Я же воздушник, вот и возьму тот, что с волной. — И, перевернув листок, громко зачитала секретарю в красном свой номер: — Билет 326, Ирэна Адаллиер.
Удивительно, но все члены комиссии неожиданно перестали обсуждать невероятное событие, произошедшее ночью, а демоница вместо того, чтобы записать номер, со злобой сломала карандаш.
— И так запомните? — спросила я недоуменно. — Что ж, хорошо. — И со спокойной душой направилась к свободным местам на носочках. Потому что пол холодный.
Меня мало волновало, почему секретарь забыла о флирте с преподавателем-огневиком, а комиссия более живо отреагировала на мое имя, а не на меченые билеты, которые обнаружил земляник Гову. Главное сейчас правильно ответить на вопросы и сдать практическую работу.
Полчаса, отведенные на подготовку, я провела в раздумьях и сомнениях, потому что билет мне попался странный, а практическое задание слишком простое даже для первого курса. Создавалось ощущение, что эта «поблажка» ждала совсем не меня. Подняв взгляд от билета, неожиданно осознала, что осталась последней из абитуриентов и вся комиссия выжидательно смотрит в мою сторону.
— Итак, мисс Адаллиер, вы готовы?
Мое имя сопроводила гибель очередного карандаша в руках демоницы, весьма нервной особы, к слову.
— Относительно. — Я медленно спустилась к кафедре и заняла место ответчика.
К слову, отвечать мне сейчас абсолютно не хотелось, с большей радостью я бы расспрашивала. Например, о том: «На чем погорел земляник Дениэ Гову, несомненно, бывший тройкой?» Он теперь, как и барон Кервас, без магического отпечатка казался простым человеком, случайно забредшим в академию. Или «Где Ердан Кеслер, маг-водник, потерял безымянный палец правой руки?» и «Почему Норбит Нокбо, огневик, флиртует с демонессой в красном?» — ведь рядом сидит его однофамилица Гарива Нокбо, воздушница, с идентичным обручальным кольцом на пальце. А еще: «Что древянистка Алтая Турмалинская, женщина средних лет и средней внешности, делала прошлой ночью в королевском лесу?» Ведь это именно она с упоением рассказывала членам комиссии о фантастическом маг-представлении над невидимой поляной, которую охраняли вампиры.
— И что вы хотите нам рассказать? — скучая, спросил профессор Кеслер.
— С радостью поведала бы сказку, — честно призналась я, — но боюсь, все мы не для этого собрались.
— Интересное наблюдение. — Гову все еще хмурился и продолжал методично рвать на клочки билеты. Мечеными были все, в том числе и мой, к которому он уже зрительно примерялся. — Какой у вас билет?
