Надо же как-то извиниться за хамство моих парней?
Ну и узнать, заодно, в чем дело. И зачем он меня так настойчиво звал. Я бы, может, и хотела надеяться на то, что...
Черт. Нет. Даже думать забудь. Потому что это просто невозможно. Гораздо проще думать об этом, как о деловой встрече, чем... чем считать, что за ней стоит что-то еще.
Не умею я играть в эти игры. Как оказалось, совсем не умею. И, видимо, сама уже в них запуталась. Но верить в сказки нелепо. Позволить себе отпустить фантазии в свободное плавание... нет. Не буду. И помнить ничего лишнего тоже не буду. Так я хотя бы не расстроюсь, если опять ошибусь. И так я, по крайней мере, не увезу из Рейданы полный воз неосуществленных надежд и отвратительных впечатлений.
Обычный бал.
Самый обычный.
На котором я слегка повеселюсь, исполню данное обещание и уже свободной птицей улечу, не скованная ничем, кроме собственного долга.
Да. Так будет. И так я собиралась попрощаться со столицей.
Проезжая мимо знакомых арок, в которых наши приглашения снова придирчиво проверили, я немного нервно улыбнулась. Сидящий напротив Эррей (карета, как и в прошлый раз, принадлежала ему) успокаивающе сжал мою руку и тихим шепотом сообщил, что на этот раз титулы придется сообщать настоящие. Это - не маскарад. Тут уже не спрячешься за шутливыми масками. Но у меня и у него этих титулов не было. Вернее, у него был, но недействительный. А у меня тоже был, но нереальный.
По этой же причине мои братья вынужденно торчали снаружи - на козлах и на подножках, старательно изображая личную охрану состоятельных господ. Точнее, ОЧЕНЬ состоятельных и ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ знатных господ. Таких, что стражи на всех трех воротах немедленно отдали нам честь и дружно вытянулись во фрунт, провожая экипаж горящими взорами.
Этот день должен был стать последним, проведенным в столице. Поэтому мне хотелось, чтобы нас запомнили. И хотелось, каюсь, слегка побезобразничать перед отъездом, при этом отлично зная, что наказать меня за это или хотя бы вежливо пожурить уже никто не успеет.
Для последнего бала я намеренно выбрала старое платье - белое, как снег, с широкими, очень длинными, расклешенными от локтей рукавами и тонким, отнюдь не пышным, летящим подолом из слегка поблескивающей ткани, которая привлекла так много внимания в прошлый раз. Выбрала я его, разумеется, умышленно, а не только по той причине, что новых платьев не осталось. И выбрала для того, чтобы таким необычным способом обозначить финальную точку своего пребывания в Рейдане. Дескать, как начала лихую игру, так же лихо ее и закончу. На той же дерзкой ноте. Однако, чтобы во второй раз не дразнить общественность и не слишком нарушать здешние устои (на маскараде еще простительно, а вот сейчас бы меня точно не поняли), то я его слегка перешила, а сверху набросила еще одно платье. Совершенно прозрачное. Из тончайшего черного кружева, купленного по случаю за поистине сумасшедшие деньги.
Это были мои цвета: непроницаемо черный и ослепительно белый. Как мой Знак. Как придуманный братьями флаг. Как, наконец, две сущности, которыми я попеременно показывалась посторонним. Белое - как моя настоящая суть, знамя Ишты, признак чистоты и искренности, знак леди Гайдэ, которой я какое-то время все-таки была. И черное - как доспехи Фантома, как знак Гая, как искусная маска, прячущая мое узнаваемое лицо.
Я была довольна: все мои мысли смогли реализоваться в этих резких контрастах. Все, что я хотела сказать окружающим и самой себе. О своих планах. О своей сути. О своем прошлом и будущем.
Чем не прощальный аккорд к красиво сыгранной партии?
В качестве завершающего штриха я слегка подвела глаза, чего никогда раньше не делала, озаботилась легким вечерним макияжем, который лишь подчеркивал мою необычную внешность. Полностью избавилась от надоевших шляпок и оставила на голове лишь небольшую белую нашлепку: то ли тиару, то ли крохотную корону, собранную из складок белоснежного шелка, от которой вниз струился такой же полупрозрачный шлейф, гордо спускающийся от макушки, вдоль спины и до самых пяток.
Красиво вышло.
Даже братья это признали. А Эррей, когда увидел, вообще онемел: такой я ему еще никогда не показывалась. А когда я соизволила пояснить истинный смысл этой сложной арифметики, он проникся. Он прочувствовал. И он уважительно склонил голову, глядя на мой необычный наряд уже совсем другими глазами. Потому что, как сказал Ас, это в своем роде тоже были доспехи. Не менее действенные в словесных дуэлях, чем адарон на настоящем ристалище. Они, если правильно посмотреть, могли сказать обо мне даже больше, чем все остальное. И именно ради этого я так оделась сама и попросила соответствовать бывшего лен-лорда та Ларо.
Правда, в отличие от меня, Эррей оказался сейчас гораздо ближе к образу Фантома, чем я. Его камзол был совершенно черным, классического покроя, почти без украшений. Только несколько сделанных под заказ серебристых полос очень простой вышивки расцвечивали его, как молнии. Да белоснежная рубаха сразу бросалась в глаза. И если по отдельности ничего экстравагантного тут не было, то рядом со мной... да еще зная, кто мы есть...
Когда Эррей взял меня под руку и показал в таком виде братьям, Бер восхищенно прищелкнул языком.
- В точку, сестренка! Вы смотритесь великолепно!
- Мы смотримся, как пара, - строго поправила я брата, залезая в карету. - И именно парой мы сегодня и будем. Во всех смыслах.
Всю дорогу Эррей старательно молчал, украдкой меня разглядывая и, видимо, прикидывая, как себя вести рядом с такой спутницей. Я молчала тоже - мне было, над чем подумать. Лин тихонько лежал у меня ногах, задумчиво прислушиваясь к грохоту колес по мостовой. А скароны неприметными тенями болтались снаружи: Бер, как всегда, на козлах. Ван рядом с ним. Ас и Гор сзади, тщательно оберегая карету от ненужного внимания.
Когда мы подъехали к крыльцу королевского замка, к экипажу тут же подлетели многочисленные слуги в попытке открыть дверцу важным (почти опоздавшим), но явно непростым гостям. Но были тут же оттеснены спрыгнувшими сверху скаронами и отосланы вон. Чужаки рядом со мной были никому не нужны. И рядом с Эрреем - тоже. Сегодня мы собирались играть так, как никогда раньше. И сегодня же мы собирались по-настоящему блистать.
- Прошу вас, леди, - улыбнулся краешком губ Рорн, галантно подавая мне руку и, как истинный кавалер, ведя к ступенькам первой за этот вечер лестницы.
Братья, проконтролировав нас до самых дверей, дружно хмыкнули и, серьезно озадачив слуг, молниеносно растворились в темноте. Собственно, без масок их бы внутрь все равно никто не пустил - в дополнительной охране гости короля не нуждались. И телохранителей с собой, естественно, не приводили, дабы не оскорблять его даже намеком на недоверие. Поэтому ребят пришлось оставить снаружи. Но мы для того и дожидались позднего вечера и почти полной темноты, чтобы они могли без помех добраться до нужного места и проскользнуть внутрь незамеченными. Через тот самый потайной ход, о котором уже почти месяц как отлично знали.
