Димка решил принять версию о США как рабочую, но не забывать о нескладушках и открыл глаза, выныривая из пучины размышлений в реальность.
* * *
— Если он у вас припадочный, — первое, что он услышал, — то держали бы вы его отдельно. А то припадочный яггай, это, знаете ли, не кашляющий летун.
Димка находился все в той же комнате, сидя на полу. Вокруг него сгрудились господин Шарль, Жозеф, охранники… Да еще старик-гном протиснулся поближе, рассматривая Димку с видом профессионального таксидермиста.
— Что случилось, господин Хыгр?
Димка с теплом на сердце услышал в голосе господина Шарля беспокойство. Пусть еле заметное, но все же… Иного от господина Шарля ждать трудно.
— Моя думать, — Димка встал и качнулся, ноги затекли. Народ на всякий случай отпрыгнул в сторону: ловить падающего яггая — дураков нет.
— Вы что-то поняли?
— Моя думать моя понимать.
* * *
Как объяснить, что такое „коммунизм“, „фашизм“, „США“, со словарным запасом яггая?
Фашисты? А это такие плохие, очень плохие, зверски плохие люди.
Концлагерь? А это такое место, где те самые плохие люди собирали евреев.
Евреи? У-у-у…
Господин Шарль наотрез отказывался выслушать краткую выжимку из Димкиных размышлений и требовал чуть ли не по пунктам рассказать, что приходило в голову Димке и почему он отверг эту версию.
Димка рычал, хырркал, рисовал звездочки и свастики, даже изобразил колючую проволоку и вышку с автоматчиком. Жозеф как-то излишне заинтересовался последним рисунком, но господин Шарль аккуратно отобрал у него листок.
То, что понял господин Шарль, Димка даже боялся услышать. Хорошо еще, что он не собирается подытожить услышанное…
— Итак, — господин Шарль сел в кресло и закурил сигару, — давайте подытожим.
Они втроем находились в комнате-курилке. Мягкие кресла, столики, массивные настольные зажигалки в виде вулканчиков.
— В вашем мире, в прошлом, были две страны. В одной захватили власть „красные“, в другой — „коричневые“, примерно так, как у нас захватил власть господин Речник…
Димка вздохнул.
— Я излагаю упрощенную версию, — предупредил господин Шарль, — так, значит, красные пользовались в качестве символа пятиконечной звездой, коричневые — изломанным крестом. По отдельным признакам…
Димка тяжело вздохнул. Уточнение „отдельных признаков“ заняло часа два.
— …можно сказать, что наш противник похож на любого из них, но отсутствуют совпадения с другими признаками. В результате вы пришли к выводу, что наш противник может являться самой влиятельной страной вашего мира, хотя и этот вывод не однозначен. Плохо. Но хорошо.
— Да?
Димка не видел ничего хорошего в ситуации. Этой стране воевать с США — все равно что…
Хм, все равно что Вьетнаму. То есть, шансы есть, пусть и маленькие. Вы только дайте до устройства перемещения добраться…
— Плохо, что страна огромна и влиятельна. Хорошо, — пояснил господин Шарль, — что она отвыкла воевать. Когда в стране война рассматривается исключительно как средство достижения прибыли, то с такой страной на определенных условиях всегда можно договориться. К тому же она будет крайне чувствительна…
Господин Шарль выдохнул облачко дыма:
— В любом случае, это всего лишь версия. Подождем до того момент, когда мы сможем, наконец, схватить и допросить пленного. Я вижу, вы устали, господин Хыгр. Идите в гостиницу, отдохните. Мы с Жозефом обсудим тут еще пару маленьких вопросов. До завтра.
Димка откланялся, вышел из дворца и пошел по темным и тихим улицам, размышляя над двумя вопросами.
Желудок урчит так, что немного хочется последовать старинным яггайским традициям и поймать на ужин какого-нибудь невезучего прохожего. Вопрос первый: чего бы съесть?
Вопрос второй: не съест ли его самого Флоранс, которую он за два последних дня видел от силы полчаса. Да еще пол местного часа, который примерно в два раза короче нашего.
— Пропуск!
В темноте блеснули стволы ружей патруля.
„А вот и ужин“.
Желудок радостно взревел, видимо, решив, что хозяин не шутит.
— А, это вы, господин яггай. Проходите.
Господин?! Это не патруль!
В лицо опешивших патрульных — хуманс и фавн — нацелились дула двух револьверов. Калибром с небольшой огурец.
— Э… Э… Э… П-п-простите… товарищ яггай. Это мы…
— От неожиданности.
Димка убрал оружие, проворчал нечто то ли извиняющееся, то ли угрожающее, и зашагал дальше.
«Что-то я какой-то нервный стал… Выспаться надо».
* * *
В гостинице Димка, не останавливаясь, прошел в номер, разве что задержался, чтобы пропустить двух слуг, которые тащили в номер бадью с водой для только что въехавшего зеленомордого.
На стук залязгали засовы и дверь открыла заспанная Флоранс в длинной ночной рубашке. Рубашка была черная, поэтому Флоранс походила на призрак злобной колдуньи. Довольно, эротичной колдуньи, надо признать…
Хотя Димке было не до эротики. Флоранс, впрочем, тоже. Судя по звуку, заснула она еще до того, как дошла до кровати. Сам Димка запомнил только куртку, повисшую на спинке стула. После этого он свернулся в углу меховым клубком и уснул.
* * *
Утро для выспавшегося яггая началось со странного, знакомо-незнакомого запаха. Димка открыл глаза, рассмотрел пятно на стене, похожее на кривоногого паука с тремя лапами. Понял, где находится и встал.
За столом сидела донельзя довольная собой зомбяшка, а на столе красовалась тарелка с блинами. Судя по внешнему виду, блины были с начинкой, а, судя по тому, что осталось их только три — Флоранс сидела над ними уже давно. Или, зная ее возможности — не так давно…
Флоранс смотрела на Димку и улыбалась:
— Хыгр, мне так нравится смотреть, как ты встаешь… Такой большой меховой шарик разворачивается в моего любимого мужа.
Димка мимолетно поцеловал зомбяшку…
Где-то через час, когда он все-таки поднялся постели — теперь маленьким клубком свернулась зомбяшка — Димка вспомнил, что давно уже ничего не ел, а после «мимолетного поцелуя» есть захотелось просто адски.
Тарелка с блинами стояла на табурете — а, ну да, она на столе мешала… — Димка взял сразу все три. Хотел было забросить их в рот, но нос дал понять, что начинка в блинах: а) разная, б) необычная.
Так… судя по всему, от скуки — муж несколько дней шатается невесть где — Флоранс экспериментировала. Что у нас здесь…
Жареная морковь с рыбой… Вишня с медом… И…
Запах был не совсем знакомый, поэтому Димка блин распотрошил, из любопытства.
